– Никто не возражает заняться этим детдомом? – спросила предводительница собрания.
Все одобрительно загудели.
– В таком случае, нам надо выбрать делегацию, которая поедет туда и со всем ознакомиться детально. А потом мы решим, какую конкретную помощь мы им окажем. Есть добровольцы для поездки?
Добровольцами оказались 4 дамы, включая Наталью Львовну.
– А вы поедете с нами? – повернулась Анна Владимировна к Юлии.
– Если я имею на это право, то с большим удовольствием.
– Конечно, имеете, вы же теперь член нашего клуба. А сейчас поговорим о других наших делах.
Как поняла Юлия из дальнейшего разговора, речь шла об устройстве большой выставки-распродажи картин того самого художника, с которым она познакомилась на стадионе и который уже через минуту предложил ей стать его любовницей. Причем, насколько Юлия сумела понять, инициатором этого предложения была сама руководительница клуба, настойчиво лоббирующая эту идею. Однако другие дамы почему-то ее воспринимали как-то без особого энтузиазма. Юлия видела, что Анне Владимировне приходится преодолевать их сопротивление. Но на открытый бунт никто так и не решился и, в конце концов, в толстом красивом журнале было занесено это мероприятие как одно из самых ближайших и важных.
Затем принесли всем по чашечке чая в сопровождении разнообразного ассортимента из печенья, булочек и пирожных – и все стали закусывать. Разговор приобрел легкий, неформальный характер, Юлия почти не участвовала в нем, но внимательно к нему прислушивалась. Ей было интересно узнать, о чем говорят эти важные, расфуфыренные женщины. Однако выбранные ими темы вскоре наскучили Юлии, в основном они касались мужей и их дел. Перечислялись также последние покупки и приобретения; их список был весьма длинным и включал: шубы, машины, дачи, мебель, туристические туры и многое другое. В центре быстро оказалась Агата; все уже знали о новой обстановке в их квартире и жаждали услышать подробности и впечатления тех, кто уже видел это восьмое чудо света. Агата за помощью обратилась к Юлии, как к человеку, способному удовлетворить это любопытство. Все стали смотреть на нее, и она почувствовала смущение; ей еще не доводилось выступать сразу перед столь блестящей аудиторией. Но отступать было некуда, все с нетерпением ждали ее слов.
– Да, это очень красиво, в этом есть настоящий стиль. Я бы охарактеризовала его новым модерном, он великолепно сочетает в себе элементы старинного декора с современными нестандартными формами и использованием новейших отделочных материалов. Я не удивлюсь, если это направление скоро станет модным во всем мире.
Юлия вспомнила то, о чем в последнее время весьма прочно забыла, а именно о том, что по образованию она все же искусствовед и начала забрасывать слушающую ее аудиторию терминами и определениями, почерпнутыми на лекциях в институте. Она хорошо понимала, что несла околесицу, что вылетающие из нее слова не имели никакого отношения к обсуждаемому предмету. Но она видела, как внимательно и серьезно слушают ее – и вдруг что-то прорвалось в ней, и она все продолжала и продолжала говорить, вернее даже не говорить, а читать самую настоящую лекцию. На семинарских занятиях она славилась среди сокурсников тем, что умела красноречиво и обстоятельно отвечать чуть ли не на любые вопросы – и сейчас эта ее способность проявилась во всем своем блеске.
Она уже говорила минут двадцать, и к большому удивлению Юлии ее никто не прерывал и даже не выказывал намерения это сделать. Всем, кажется, нравилось ее выступление. Наконец, истощив свой запас знаний, она замолчала, ее взгляд случайно упал на Агату; та смотрела на нее от изумления высунув наружу розовую лопатку своего языка. Она явно не ожидала таких глубоких познаний от своей тихой, скромной приятельницы, которую она собиралась почтить своим снисходительным покровительством.
– Это замечательно, – громко произнесла Анна Владимировна, – теперь вы будете у нас главным консультантом по всем искусствоведческим вопросам. И это очень кстати, будете помогать мне организовывать выставку Михаила, то есть Лукомского – быстро поправилась она. – Вы не против?
Юлия снова вспомнила о предложении художника и почувствовала некоторую нерешительность. Ей нравились его картины, но вот что представляет из себя он сам?.. Первые впечатления о нем ее сильно насторожили. Этот человек представлял из себя загадку, разгадывать которую Юлии казалось достаточно рискованным занятием. Было бы лучше с ее стороны, если бы она держалась от этого человека подальше.
– У вас есть какие-то сомнения? – спросила Довгаль, видя что Юлия медлит с ответом.
– Нет, никаких сомнений, я с большой радостью буду вам помогать. Мне понравились его картины. Мне кажется, он талантлив.
После блистательного спича, Юлия почувствовала себя вполне уютно в этой новой компании. Она была не права в своей первоначальной негативной оценке этих женщин; конечно, они немного ограниченные, но в сущности довольно славные. Да и ей самой не стоит уж слишком заноситься, красный диплом – вовсе не свидетельство большого ума и глубоких знаний, а скорее результат усидчивости, вызванной паническим страхом перед экзаменами. Юлия с удовольствием пила чай, надкусывала крошащее печенье и то и дело вступала в общий разговор своими репликами. По тому, как они воспринимались, Юлия видела, что отныне она признана полноправным членом этого элитного закрытого клуба, куда попасть простым смертным также трудно, как грешникам в рай.
Все разошлись, Юлия тоже хотела покинуть уютный каминный зал, но Анна Владимировна остановила ее.
– Юлия, я хочу вам сказать несколько слов, – проговорила она, беря ее под руку.
Они остались одни, Довгаль взяла фарфоровый чайник и налила чай сначала Юлии, потом себе.
– Вы так прекрасно говорили. Откуда у вас такие познания в стилях искусства?
– Я искусствовед.
– Вот оно что. Что ж, Максиму вдвойне повезло, вы не только очень милы, но еще и образованы. Это сочетание в жизни встречается не так часто, – откровенно усмехнулась Довгаль. – В нашем клубе я была такой одна. Теперь нас двое. Это хорошо. Будет легче. – Довгаль взяла из лежащей на столе пачки тонкую сигарету и закурила. – Почему вы так долго не отвечали, когда я попросила вас помочь мне с организацией выставки?
Юлия молчала, так как не знала, что ответить. Сказать правду? Но они познакомились всего несколько часов назад, а она не привыкла обсуждать такие вещи с малознакомыми людьми.
– Я вижу, вам не очень легко ответить на этот вопрос. Давайте я вам помогу. Я видела, он подходил к вам, что он вам наговорил?
– Это был обычный разговор, я почти не помню, что он сказал.
Довгаль пристально смотрела на Юлию, одновременно окружая себя густой вуалью сигаретного дыма.
– Я неплохо знаю Лукомского, и могу представить, что он может наговорить. У него нет ограничителей.
– О, да! – не выдержала Юлия.
– Понятно, – Анна Владимировна задумалась.
