– Это я как раз и хочу понять.
Анна попыталась успокоиться и стать рассудительной.
– У тебя было много женщин, ты много раз любил. Вот еще одно приключение. Несколько необычное, но не более того.
Миловидов как-то странно посмотрел на нее.
– Было бы это еще одним, как ты говоришь, приключением, стал бы я волноваться. В том-то и дело, что все это отличается оттого, что было.
– Хорошо, предположим. Но что ты чувствуешь? Радость или, наоборот, тревогу?
Миловидов вдруг засмеялся.
– Ты снова стала следователем. Снова допрашиваешь.
– Что ж тут удивительного? Это моя профессия, можно сказать, призвание.
– Никакое это твое ни призвание, – вдруг резко проговорил он. – Ты внушила себе это. Ты, как и я, Дионис, только ты скрытая, а я открытый. В этом вся разница между нами.
Анна отрицательно покачала головой.
– Боюсь, ты не прав. Различие между нами гораздо шире.
Миловидов махнул рукой.
– Поверь, все это ерунда.
– Что же не ерунда?
– Что с этим мне делать?
«Как странно, что его мучат те же проблемы, что и меня», – подумала Анна.
– Не знаю, – честно сказала она. – Но надо что-то решать.
Миловидов растянулся на кровати.
– Терпеть не могу ничего не решать.
– Как же ты принимаешь решения?
– Под воздействием импульса. Вдруг что-то загорается во мне. И я четко знаю, как следует поступить.
– А сейчас?
– В тот-то и беда, что ничего не загорается. Дурацкое состояние. Ненавижу его.
– И часто оно у тебя возникает?
– Ты снова стала меня допрашивать, – насмешливо проговорил он. – Но я хороший подследственный и отвечу на твой вопрос. – До недавнего времени – редко. Я умел справляться с такими проблемами. Я Дионис, а мы все решаем по подсказке внутреннего голоса. Это самое лучшее, что только может быть. Не чувствуешь никаких сомнений, ты всегда уверен в себе. Ты и вообразить не можешь, какое комфортное это состояние. И ты пребываешь в нем постоянно. Будто плаваешь в теплом океане, из которого не надо выходить. Я всегда смотрел на людей и видел, как косили их сомнения, как губили они их жизни. Люди живут в состоянии постоянного стресса, не представляя, что выбрать, какое решение принять. Или наоборот, всю жизнь они спят крепким сном, знакомые всего с несколькими примитивными радостями. Даже не знаю, кто из них более несчастен.
– А ты всегда был другой, – вставила Анна в монолог Миловидов свою реплику.
– Да, я чувствовал себя совсем другим. И не собираюсь это скрывать. И ужасно этим гордился. Моя жизнь всегда была окрашена всеми существующими в мире красками. Мне нет тридцати, а я столько уже всего перепробовал, в стольких местах побывал, стольких женщин любил, столько дел провернул, столько денег заработал. Хватит на сотню обычных жизней. Ради этого стоит пойти на все?!
– На любое преступление?
– Опять затянула свою вечную песенку. Для тебя преступление, а для меня игра. В этом-то и наше отличие. Но ведь теперь ты сама такая же. Разве не так?
– Так, – подтвердила Анна, но при этом буквально все встрепенулось в ней.
Даже Миловидов заметил, что с ней что-то произошло. Он обнял и прижал ее к себе.
– Тебе нехорошо?
– Да, немного. Слишком много приключений.
– Ну, ну успокойся. – Голос Миловидова прозвучал необычайно нежно. – Может, тебе поспать? После сна все всегда выглядит немного иначе. Я всегда так делаю, когда хочу поменять взгляд на какое-то событие.
– Спасибо, дорогой, но я не хочу спать. Мне гораздо приятней с тобой разговаривать. Хотя иногда я испытываю сложные чувства.
– Это пройдет, нужно только отказаться от прошлого. У последователей Диониса нет прошлого, потому что оно постоянно мешает. Все время вмешивается в дела.
– Отказаться от прошлого? – задумчиво переспросила Анна. – Но в чем-то я так и поступила.
– Ерунда. Тут не может быть компромиссов. Либо ты отказываешься от него совсем, либо оно снова заберет тебя к себе.
– Да, может быть, ты и прав. А ты отказался от прошлого?
– А у меня его нет. И никогда не бывает.
– Как это так?
– Очень просто. Я отказываюсь от него всякий раз, как ложусь спать. Я не желаю возвращаться назад, хотя у меня там банк, куча самого разного добра. Восемьдесят миллионов долларов на счетах. Пусть все это достанется кому угодно. Или сгорит синим пламенем. Мне наплевать. Прошлое – это всегда так скучно. Ничего так не связывает по рукам и ногам, как оно. Вспомни, как ты сама до недавнего времени была вся опутана его сетями. И даже не понимала этого. Думала, что так и должно все быть. И так упорно все это защищала. Мне так было жалко тебя на допросах.
– Тебе было жалко меня? – удивилась Анна. – Но я была на свободе, а ты томился в камере.
– Кто где томился – это еще большой вопрос. Хотя понимаю, ты всегда свободу ассоциируешь со стенами. Если человек окружен ими со всех сторон – значит, он в заключении, а если нет – то на свободе. Но я и тюрьме был свободней тебя, хотя там было и омерзительно. Как вспомню – становится жутко противно. Но вспомни, ты приходила к себе домой – и что ты чувствовала? Ты была счастлива? Удовлетворена?
– Нет, – призналась Анна.
– Неудовлетворенность – это и есть настоящая тюрьма. Я тебе предлагаю раз и навсегда вырваться из нее. А ты так и норовишь в нее вернуться.
– Я не знаю, чего хочу.
– Всегда легко не знать, чего хотеть. Тогда можно совершать любой поступок. И он всегда будет оправдан. Ведь у тебя же нет желаний. Тогда почему бы это и не сделать? Меня всегда сильно пугает отсутствие желаний. Значит, такой человек просто пуст. Знаешь, я много таких перевидал. Страшные люди, они буквально звереют от того, что ничего не хотят. И готовы на все, чтобы хоть чего-нибудь захотеть. Но не знают, чего.
– Ну что ты от меня хочешь?
– Только то, что ты желаешь сама. Но только боишься этого.
– Ты слишком многого хочешь от меня. Я всю жизнь жила по другим законам.
– Но все, что ты можешь изменить, ты можешь изменить в этой жизни. Если ты действительно любишь…
– Я не из тех, кто кидается такими словами. Мог бы это понять уже.
– Поэтому я с тобой об этом и говорю. Я же вижу, как ты мучаешься, как тебе трудно. А все потому, что ты только наполовину здесь, а вторая половина у тебя там.
– Но там прошла вся моя жизнь, там моя семья. Вот у тебя нет детей, ты не знаешь, что такое привязанность к своему ребенку.
Миловидов пожал плечами.
