В теории.
На практике все оказалось иначе. Уже на первом выключателе Штерн признал свое поражение. Потому что темнее не стало. Наоборот. По всей – до этого момента сумрачной – прихожей прокатились световые волны. Он не выключил, а включил дополнительные лампы на втором этаже. И педофилке-психопатке за спиной теперь ничего не стоило прицелиться и одним точным попаданием застрелить его.
18
В комнате оказалось так много удивительного для Симона. Все началось со странных звуков, которые издавали его кеды, когда он шел по блестящему полу. Сев на край металлической кровати, Симон заметил в красновато-сумеречном свете затемненной комнаты, что весь паркет застлан прозрачной строительной пленкой.
Мужчина запер дверь, вытащил ключ из замочной скважины и подошел к черному штативу в углу. На нем была закреплена маленькая цифровая камера, объектив которой смотрел прямо на кровать, куда должен был сесть Симон. Мужчина нажал на кнопку, и рядом с линзой замигала маленькая красная точка. Затем мужчина подошел к единственному окну, задернутому тяжелыми шторами болотного цвета, и включил маленькую стереоустановку.
– Ты любишь музыку? – спросил он.
– Когда как, – прошептал Симон, но мужчина его уже не слушал. Он двигался в такт мелодии, которую играл CD-плеер. Симон не был уверен, нравится ли ему эта музыка. Он уже слышал нечто подобное в кабинете директрисы приюта и не пришел в восторг.
Мужчина в халате тем временем закрыл глаза и производил впечатление человека, который унесся мыслями далеко-далеко. Симон хотел встать и уйти. Он слышал о таких типах. Однажды в школу даже приходил полицейский и показывал им фотографии мужчин, с которыми нельзя никуда ходить. Хотя этот выглядел совсем по-другому.
Неожиданно музыка заиграла громче, и Симон закашлял. Ему вдруг стало нехорошо. Он прислонился к спинке кровати и подождал, пока пройдет приступ слабости. На невысоком стеклянном столике рядом с кроватью он заметил разные медицинские приспособления.
«Что это?»
И вот тут появился страх, внутренний трепет, который, по сути, был абсолютно ничем не обоснован. Мужчина не мог сделать ему ничего плохого. Из-за того, что случится завтра. В шесть утра Симон встретится с кем-то на мосту. Пока он держится за эту мысль, ни о каком страхе не может быть и речи.
Но подавленность Симона все равно усилилась, когда он увидел шприцы.
Это было знакомо ему по больнице, но даже там он никогда не видел таких огромных шприцов. Он также не мог объяснить предназначение серебристой металлической ленты, которая лежала между скальпелем и маленькой пилой на зеленой войлочной подложке. Она напоминала миниатюрную велосипедную цепь с прищепками на обоих концах.
– Подойди-ка ко мне.
К тому моменту прошло уже несколько минут, пока мужчина самозабвенно танцевал. Его голос звучал дружелюбно. Симон, который ненадолго закрыл глаза, взглянул на него и тут же отвел взгляд. Мужчина сбросил халат себе под ноги и остался в одних латексных перчатках.
– Ну, давай же.
– Зачем? – спросил Симон и подумал о Роберте.
– Принеси мне ту штуку с кровати, будь добр.
Симон проследил за взглядом мужчины. Он снова закашлял и почувствовал себя еще слабее. Однако взял нужный предмет с грязного матраса, на котором не было ни чехла, ни постельного белья.
Он поднялся и, слегка шатаясь, подошел к мужчине. С каждым шагом силы покидали его. В левой руке снова началось покалывание, и Симон надеялся, что Штерн наконец вытащит его отсюда.
– Молодец! – тяжело дыша, сказал мужчина и замер, не закончив вращения. Протянутой рукой, в которой до этого держал ладонь невидимой партнерши, он нежно коснулся до плеча Симона. Один раз, другой. Потом рассмеялся, словно над удачной шуткой.
– Ты знаешь, что очень красивый?
Симон помотал головой.
– Очень. Но ты можешь быть еще красивее.
– Но я не хочу.
– Поверь мне.
Симон почувствовал, как у него из рук с силой вырвали пакет. Потом вдруг ничего не стало видно. Симон хотел вдохнуть, но у него не получалось. Пластиковая пленка обтянула его лицо и на несколько миллиметров даже попала в рот. Он собрал последние силы и вскинул руки, чтобы сорвать пакет с головы, но мужчина схватил его за запястья и скотчем связал руки у Симона за спиной. Симон хотел закричать, но для этого ему не хватало воздуха. Вместо кислорода он втянул лишь клочок волос: его парик съехал, когда мужчина натянул ему на голову пакет.
– Да, вот так красиво, – услышал он нашептывание голого мужчины, который тянул его туда, где Симон только что сидел. К кровати. – Намного лучше.
Симон старался вырваться и слепо метался во все стороны, наталкиваясь то на что-то мягкое, то на голень мужчины, но скоро понял, что вредит только себе самому.
Он все больше уставал, слабел, в то время как его легкие, казалось, вот-вот лопнут. Поэтому его не сильно удивил громкий хлопок, который вдруг заглушил музыку.
Выстрел в коридоре ошеломил мужчину, и тот замер на мгновение, но потом усмехнулся и оторвал длинный кусок скотча, чтобы обмотать его вокруг шеи мальчика. Лишь тогда у него освободятся обе руки. А они ему сейчас понадобятся.
19
Вместе с выстрелом для него взорвался весь мир вокруг. Мучения после хлопка были невыносимы, но ощущались не там, где он ожидал. Штерн потерял равновесие и упал головой вперед прямо на цветочную вазу. Он был уверен, что перед смертью увидел в животе выходное отверстие от сквозного огнестрельного ранения. Вместо этого оглох, зашелся сильным кашлем, а каждый глоток воздуха обжигал его изнутри. Казалось, что прошла целая вечность. Он уже почти поверил, что ослеп, когда понял, что произошло.
Слезоточивый газ.
Пистолет был заряжен не смертоносными патронами. Эти извращенцы, может, и педофилы, но на убийство не способны. Или же сумасшедшие убивали по-другому. Возможно, обыкновенная пуля не доставляла им удовольствия.
Штерн понял, что его догадки ошибочны, когда женщина у него за спиной вдруг тоже закашляла.
– Черт, – выругалась она, но даже одно это слово было сложно разобрать, потому что слизистые оболочки ее носа работали как два Ниагарских водопада.
Штерн перевернулся на живот и посмотрел вниз на лестницу. Его глаза слезились, как будто в них попало моющее средство для туалета, но сквозь пелену он увидел, что женщина стоит всего несколькими ступенями ниже. Она согнулась и терла глаза, потому что у нее тоже не было защитной маски.
«Значит, она не знала, чем заряжен пистолет», – догадался Штерн. Сумасшедшая парочка просто блефовала. Оба попросту неопытные. Вероятно, ни разу не проверяли пистолет. И премьера только что провалилась.
Штерн попытался встать. То, что произошло затем, было так же неожиданно, как и хлорное облако. Он зашатался, пол начал уходить у него из-под ног. Думая, что двигается в сторону коридора, Штерн сделал шаг в пустоту – и покатился по лестнице.
