Спасло Галаэн чудо. Если конкретно, то вернувшийся как раз в этот момент Эррхар. Когда он виляющим зигзагом (последняя бочка вина явно оказалась лишней, и даже полет не вытряс из его головы остатки хмеля) пролетал над деревней, то краем глаза увидел творящийся внизу беспорядок. И соответственно заинтересовался. Спикировал прямо туда и потом долго не мог понять, что за ком лежит в густо заляпанной листвой сети. Пока пленницу тащили, собрали грязи, травы и веток с листьями, наверное, с половины леса. Ну а когда разобрался, то даже не разозлился, просто лязгнул челюстями и потребовал объяснить, что, собственно, происходит.
Эррхару объяснили. Он подумал. Потом потребовал подождать и ничего не делать до его возвращения. И улетел. Крестьяне, конечно, поворчали, но спорить не стали – все же и дракон вроде как бы свой, и спорить с ним боязно. А Эррхар и впрямь очень скоро вернулся и приволок с собой увесистый мешок серебра. Имелась у него в пещере заначка на черный день. В результате крестьяне получили даже больше, чем планировалось, а дракон уволок трофей к себе в пещеру и вызвал Элтона.
В общем, оклемались и Галаэн, и ее отец. Придворный целитель, не упустив возможности попрактиковаться, сумел откачать обоих. Позже семья драконов переселилась – король выделил им место для проживания, жестко предупредив, что шутки кончились и за попытку еще раз стибрить что-то у крестьян отвечать придется по всей строгости. Так что или охотьтесь сами, или покупайте, как и на что – ваши проблемы. И помните, вы здесь лишь потому, что за вас попросили… Нельзя сказать, что такое положение вещей драконам нравилось, но и деваться им было некуда. В конце концов, три-четыре боевых мага с гарантией снимают с небес любого дракона, так что король был в силе и в своем праве.
Итак, драконы улетели, а Галаэн осталась. То ли понравился ей Эррхар, он, как ни посмотри, дракон был видный, то ли просто с рано прорезавшимся женским чутьем сообразила, что за ним она будет, как за каменной стеной. Чего уж в ее решении было больше, сказать трудно. Возможно, того и другого поровну. Вот только Эррхар к свалившемуся на него внезапно счастью отнесся, опять же, не как типичный дракон.
И вместо полновластной хозяйки получилась у них первая драконья патриархальная семья. В смысле, голос женщины исключительно совещательный, все решения принимает муж. Готовят то, что нравится мужчине. Все домашнее хозяйство на женщине. Ну и, до кучи, общаются на человеческом языке. Почему? Да просто Эррхар считал, что раз они живут среди людей, то и говорить должны на языке тех, чьим гостеприимством пользуются. Хотя, возможно, все свелось к тому, что за столько лет именно человеческий язык стал восприниматься им как родной, а драконий, напротив, благоприобретенным. В общем, на почве этого, свежеиспеченная драконья семья пребывала в странном перманентном раздрае.
Да еще, с легкой усмешкой сказала Торну мать, похоже, Галаэн ревновала Эррхара к королеве. И небезосновательно – как подозревала Селеста, молодой дракон был с детства влюблен в эльфийку и дико сожалел, что она не драконица. Весело получалось, в общем. И узнавшему столько нового о драконах Торну оставалось лишь головой в обалдении помотать да отправиться на боковую – драконы драконами, а вставать завтра надо было рано. Кира уже давно спала, а Торн некоторое время еще ворочался – избыток впечатлений мешал уснуть. Однако скоро сон, будто в вату закутав мысли, вступил в свои права, и оборотень не заметил даже, как окружающее перестало его волновать…
Глава шестая,
в которой путешественников ждут дальняя дорога и новые впечатления
Леший бродит втихомолку
У березового пня…
Не будите во мне волка —
Разве мало вам меня?!
Я не спал вторые сутки,
Я совсем уж озверел!
Отвернитесь на минутку —
Я пойду кого-нидь съем.
Алькор. «Не будите во мне зверя»
Проснулся Торн рано, еще даже не рассвело. Тишина была прямо убийственная, для города совсем несвойственная. Почти как дома…
Смешно, он уже начал считать домом свое лесное убежище, а здесь, хотя родился и вырос, чувствовал себя в гостях. Нет, правы те, кто говорят, что из-под родительского крыла все равно надо вылетать… На этой мысли он и проснулся окончательно.
Однако, когда Торн спустился вниз, то его уже ждал сюрприз. Как оказалось, спали только младшие, а мать, отец и Кира уже вовсю сидели за столом и о чем-то любезничали. Нашла, похоже, вампирша с родителями общий язык, к добру это или к худу, оставалось только гадать. Но щебетали женщины вполне доброжелательно.
– Только тебя ждем, – хмыкнул отец. Ждал он, как же, вон, кусок блина предательски торчал из уголка рта. Впрочем, обычно любящего поэстетствовать старшего оборотня это не смущало. – Иди, умывайся – и вперед!
Ну, вперед – так вперед. Умыться-побриться – это мы быстро, и вскоре Торн уже вкушал приготовленный матерью завтрак. Единственное, что портило настроение, это никогда раньше не мучавшая его мысль: не в последний раз ли такое счастье? Уходил он из дому много раз, но раньше все проходило куда спокойнее, можно сказать, будничнее. Может, вот так и начинается старость? Или всего лишь зрелость?
А вот уже перед отправлением мать слез все же не удержала. Раньше такого не было – или, может, Торн их просто не замечал? Обняла, поцеловала – и занялась порталом, упорно пряча мокрые глаза. Отец же просто хлопнул сына по плечу и пообещал, что если тот позволит себя убить, то он лично непутевому чаду голову оторвет. Весьма… многообещающее предупреждение. И оставалось лишь быстрее нырять в портал, чтобы не затягивать прощание. В первый раз в жизни Торн чувствовал, что еще немного – и уже не сможет уйти.
Мать высадила их посреди широкой дороги. Место, не отмеченное на стандартных картах телепортистов, – но у каждого профессионала таких, собственноручно выбранных точек не один десяток. На всякий случай, мало ли, как жизнь обернется.
Хорошее место – и ровное, и сухое, и, главное, на повороте, надежно скрывающем путешественников от излишне любопытных глаз. Правда, конь, которого Торн тащил в поводу, упорно не хотел идти в портал, но и оборотню сил было не занимать. Рванул, пообещал пустить на колбасу – и процесс живо стронулся с мертвой точки. Позади со своей кобылкой возилась Кира. У нее, правда, все получилось быстрее – лошадь была то ли умнее, то ли просто спокойнее. Миновали портал, повернулись – и Торн еще успел различить сквозь начавшее подергиваться рябью окно лицо матери и вскинутую в прощальном жесте руку отца. Затем портал окончательно закрылся, и теперь они вновь оказались один на один с огромным и враждебным миром, которому, надо сказать по здравому размышлению, стоило бы бояться такой необычной парочки.
Все привычно. Дорога – вот она, транспорт – вот он. Лошади, правда, не бог весть какие. Слишком хороший конь привлекает внимание, к тому же может в два счета найтись умник, который вообразит, что ему такой тоже нужен. И не только вообразит, но и попытается ценным имуществом завладеть. Вправляй тогда этому дурачку вначале мозги, а потом кости. Но и другая крайность тоже не хороша, откровенная кляча привлекает чужое внимание не меньше и, вдобавок, может в любой момент подвести. Так что лошади средненькие, может, даже чуть ниже среднего, но именно чуть. На таких, как заверила мать, до ближайшего города можно добраться часа за полтора. То, что надо, в общем.
