– Я долго ждала, чтобы увидеть наконец того, кому по праву должна принадлежать Корона Рода.
– Не помню в своих предках темных эльфов, – пожал плечами Торн.
– Да при чем здесь ты? – на этот раз тон женщины был абсолютно человеческим, с легкой досадой в голосе. – Тоже мне, нашелся пуп земли. Стала бы я из-за тебя столько лет под этого, – тут она брезгливо дернула подбородком в сторону барона, – ложиться. Леди, я прошу меня извинить, что вам пришлось столько времени ждать, но я не могла ускорить процесс, только видеть, что будет, и по возможности направлять.
Торн, как ни странно, даже не обидевшись на абсолютно невежливое обращение прорицательницы, проследил за ее взглядом и с удивлением понял, что все сказанное предназначено Кире. От осознания этого его пробил смех. Ну, надо же! Мать, с ее самоуверенным «Что я, полуэльфов на своем веку не видала?». Нет, выходит, не видала, если перепутала обычную эльфийку с темной. И что, спрашивается, дальше?
Кира выглядела не менее ошарашенной, чем остальные. Удивленно посмотрела на Алисию, Торна, пленных… Потом ойкнула и быстрым движением закатала рукав куртки.
Браслет, тот, что ей подарил Торн, слабо светился. Провидица улыбнулась одними губами:
– Я знала, что этот артефакт будет у вас, леди. Он чувствует вашу кровь – и Корону. И он дает вам право претендовать на Священный Трон.
О-па. А вот это уже куда интереснее. Священный Трон – это значит быть правительницей всех темных эльфов. Лихо. И все становится на свои места. Только вот неприятно осознавать, что тебя все это время вели, будто какого-то бычка на веревочке. И все эти непонятные раньше нападения и угрозы – чушь несусветная. Все для того, чтобы сдвинуть его, Торна, с места, дабы обеспечил он наследнице охрану и привел в этот трижды проклятый замок.
Обида начала медленно разбухать, перерастать в гнев. Это его – его! – использовали! Да он за меньшее…
В глубине сознания зашевелился Зверь, довольно выпустил когти. Вот сейчас, сейчас… Но сразу двое схватили его за руки. Кира и Алисия держали оборотня, вцепившись в него, как клещи, и он вдруг почувствовал, что бешенство медленно, неохотно отступает. Разочарованно зевнул – и ушел в свое логово Зверь. Зато голова стала вдруг холодной и ясной. Он мягко, но решительно шевельнул руками:
– Девушки, я в порядке. Послушаем, что нам еще скажут. А там уж и решим, что делать.
Отпустили его с явной неохотой. Торн вздохнул несколько раз, окончательно загоняя злость в глубь себя, и шагнул к эльфийке, бестрепетно смотревшей на него:
– Ну что же, провидица, будем считать, что тебе повезло. План твой сработал. Но прежде, чем ты доведешь его до конца, думаю, тебе стоит рассказать всем здесь присутствующим, что, почему и зачем. А то ведь башку оторву – и не успеешь ты корону вручить.
– И лишишь девушку будущего? – одними губами улыбнулась эльфийка, явно понимающая, что оборотень и впрямь может пришибить ее одним ударом. Торн открыл было рот, чтобы выдать ей пару теплых и ласковых слов, как вмешалась Кира.
– Рассказывай…те. Это приказ.
Девчонка, которую требовалось оберегать, вдруг исчезла. Вместо нее появилась истинная наследница… вампира. Умеющая и приказать, и добиться ответа. И это почувствовали все. Эльфийка замерла на миг, потом осторожно спросила:
– Может, лучше только вам, леди? А потом вы сами решите, что говорить остальным, а что – нет?
– От них, – движение подбородком в сторону Торна с Алисией, – у меня секретов нет. А те двое промолчат. Они ведь не идиоты, им охота жить.
Барон с магом молчали, но при этом всем своим видом демонстрировали, какие они умные и как им неохота оказаться ниже уровня грунта, пускай даже не в чистом поле, а на фамильном кладбище. Эльфийка вздохнула, посмотрела на спокойно уверенную Киру, не скрывающую любопытства Алисию и деланно безразличного (а в душе тоже сгорающего от любопытства) Торна, вздохнула и начала свой рассказ.
Штурм начался для обитателей замка внезапно. Они честно надеялись, что находятся в безопасности – по всем расчетам, объединенная эльфийская армия вряд ли имела шанс пробиться дальше, чем на один дневной переход от границы. Люди, как всегда, моментально объединились против общего врага, сотни лет сидевшего в своем анклаве и вдруг посмевшего зашевелиться. В принципе, так оно и получилось, но вот бросок эльфов через бесплодные и малонаселенные земли, отделяющие замок от Священных Лесов, они прозевали.
Впрочем, неожиданностью это оказалось не для всех. Отец Мелианоры, так звучало краткое, «домашнее» имя эльфийки, знал о нем давно. Вот только от знаний этих толку не было. Совсем не было, поскольку опытному, в девятом поколении провидцу никто не верил.
Что поделаешь, таково было проклятие, наложенное за несколько десятков лет до того кем-то из его врагов. Говори о чем угодно – и проблем нет, но стоит тебе начать откровения провидца – и ни один человек не поверит. Когда все произойдет, дружно покачают головами, скажут, что он был прав, чтобы в следующий раз не поверить вновь. Такая вот незавидная ситуация.
Но если нельзя спасти всех – надо спасти хоть кого-то. И лучше, если это твои родные. Еще и потому, что оставались некоторые секреты их рода, которые нельзя было утерять. Именно поэтому в одном из подвалов и было заранее оборудовано убежище с запасом продовольствия и воды. Месяц продержаться всей семьей можно было.
Увы, провидец редко видит единственный вариант будущего. Чаще – несколько, из которых выбирает самые вероятные. Именно поэтому ни один провидец не застрахован от ошибок. Так случилось и на этот раз. По расчетам отца Мелианоры первыми должны были пасть западные ворота, но враг ворвался через северные. И отлично оборудованное убежище оказалось недосягаемым, более того, уже спешащие туда мать и братья девочки погибли, оказавшись на пути вражеских солдат. А ее саму отец закинул в первую попавшуюся дверь и с мечом в руке встретил штурмующих, чтобы увести их за собой.
У него получилось. Во всяком случае, никто за Мелианорой не гнался, и она смогла выжить и дождаться помощи. Только вот пришли не ее сородичи, а люди – грубые, неотесанные существа, из всех достоинств у которых были невероятная по меркам эльфов плодовитость и свойственное короткоживущим существам умение забывать, случись нужда, о собственной смерти. Эльфам, что светлым, что темным, положено их презирать. Вот только Мелианоре надо было в первую очередь выжить, чтобы выполнить последнюю волю отца и сохранить знания, которые должны в будущем привести к новому величию их рода. А потому она не пыталась бежать, что было бы просто, никто ее не держал. Даже замыкаться в себе не стала, а изо всех сил старалась вжиться в новую среду обитания. И ей это даже удалось.
Чем больше она узнавала людей, тем меньше в ней оставалось фамильного эльфийского презрения. Люди были не хуже и не лучше эльфов, просто жили иначе. У нее появились друзья и даже, вот незадача, первая любовь.
Но все течет, все меняется, и детство кончилось. Зато вместо него пришел фамильный дар, осваивать который пришлось в одиночку. Это было тяжело… Повезло еще, что барон, случайно узнав о нем и вовремя сообразив, какое сокровище попало ему в руки, обеспечил для самоучки все условия, какие только мог. Ну, и в койку тогда же затащил – то ли считал, что это ее сильнее привяжет, то ли просто потому, что иметь любовницу-эльфийку было престижно. Мелианора стиснула зубы и терпела, ведь главным для нее оставалась Цель.
