– Да. – Кристина сама не рассматривала ситуацию с этой стороны и не задумывалась об обследованиях и лечении. – Но как проходит судебный процесс?
– Сначала – досудебное расследование, потом суд, если мы пойдем до конца – а именно это мы и собираемся сделать.
– Они затребуют мои показания?
– Обязательно, первым делом. И я только рад этому. Не могу дождаться. Вы станете великолепным свидетелем! – воскликнул Гэри, но Кристина поморщилась.
– С чего вы это взяли? Я никогда не давала показаний в суде.
– Да мне достаточно того, что я вижу. Вы очаровательны, вы беременны, вы школьная учительница – это стопроцентное попадание, прямо в яблочко!
Кристина не улыбнулась.
– Но я очень нервничаю из-за этого.
– Я вас подготовлю. И буду рядом с вами. Да и потом – ну и что, даже хорошо, если вы будете слегка нервничать. – Гэри небрежно пожал плечами. – Это отлично. Это искренне. Это по-настоящему. И это трогательно. Я бы даже хотел, чтобы ваше волнение было видно на видео – тогда Хоумстед поймет, что если дело дойдет до суда, то присяжные увидят огромную плохую корпорацию с одной стороны – и хрупкую, нежную беременную школьную учительницу с другой.
– А Маркус? Он тоже будет давать показания, да?
– Да, разумеется. Его я тоже подготовлю. Ему не стоит нервничать – он будет спокойным, как удав, ваш муж. Вы – пара, попавшая в беду. Вы вызываете сочувствие. Вы – причина, по которой им придется заплатить и все вам рассказать.
– Вы правда так думаете? – Кристина чувствовала себя как на качелях: все это было очень плохо и хорошо одновременно.
– Да. Но есть еще кое-что. Вы должны понять и принять, что соглашение с Хоумстедом, если оно состоится, должно быть совершенно конфиденциальным. Вы не должны говорить об этом никому. Никто не должен знать о личности донора, если они сообщат вам о ней, и о сумме договора. Никаких Фейсбуков, ничего такого. – Гэри повернулся к Лорен и остро взглянул на нее: – Это касается даже вас, лучшая подруга, – даже вы не должны ничего знать. И если лучшей подруге все-таки что-нибудь кто-нибудь расскажет – я не хочу об этом ничего знать. Вы меня понимаете, леди?
– Да, – нестройным хором ответили Кристина и Лорен.
Гэри снова переключил внимание на Кристину.
– Итак, пан или пропал. Решайтесь. Могу ли обозначить вас истцом вместе с Маркусом?
Кристина оглянулась на Лорен, та подняла вверх большие пальцы обеих рук.
– Это «да» от лучшей подруги. Итак? – снова спросил Гэри.
– Да, – тихо ответила Кристина, от всей души надеясь, что поступает правильно.
Глава 14
От встречи с Гэри у Кристины остались очень смешанные чувства, но она старалась не думать об этом.
Она лежала на кушетке, накрытая одноразовой пеленкой ниже талии, и ждала, когда придет врач и начнет делать ей УЗИ. Процедуру должна была делать доктор Терри Фрейзер, которая работала в женской консультации и никак не была связана с доктором Давидоу и «Началом Семьи». Лорен стояла рядом с кушеткой, медсестра уже все подготовила для процедуры.
– Ты, наверно, хочешь есть, – сказала Лорен, улыбаясь. – Когда все кончится – я накормлю тебя в «Моллюсковом раю», эти жареные штучки лучше всего, когда хочешь что-то отметить.
– И что мы будем праздновать?
– Как что? Ультразвук! – Лорен снова улыбнулась, глядя на нее сверху вниз. – Это же потрясающе!
– Точно, – Кристина постаралась расслабиться. На самом деле ведь все было хорошо. Она была беременна – а именно об этом она мечтала всю свою жизнь. Надо выкинуть эту историю с донором из головы, хотя бы на время.
– Жаль, что Маркуса здесь нет. – Лорен сочувственно закусила губу.
– Да, жаль.
Кристина сначала хотела отправить ему сообщение, но потом не стала. Сам он не писал и не звонил ей сегодня, и она не могла не думать о том, что он сейчас делает, и молилась, чтобы это не был конец их отношений. Да, на их долю выпало тяжелое испытание – но это же просто кризис. И они должны его в конце концов преодолеть.
Она взглянула на Лорен.
– Я рада, что ты пошла со мной.
– И я рада. Милая, я знаю, ты сильно переживаешь, но ты приняла верное решение – подать иск против Хоумстеда. Вам надо знать правду об этом доноре, какой бы она ни была.
– Да, я знаю. Я должна быть готова ко всему.
Они обе повернули головы к двери, в которую тихонько постучали. Вошла доктор Фрейзер, афроамериканка лет под шестьдесят. Ее седые волосы шапкой обрамляли круглое лицо, карие глаза ласково смотрели из-под очков в тонкой оправе. Она приветливо улыбнулась.
– Простите, что заставила вас ждать, леди. Сегодня просто какое-то столпотворение в приемном отделении. Но вы у меня последние на сегодня.
Доктор Фрейзер протерла руки антисептиком и натянула перчатки из фиолетового латекса.
– Нам не нужно гадать о дне зачатия, насколько я понимаю. Я посмотрела вашу историю – процедура состоялась 16 апреля, верно?
– Да, – кивнула Кристина, понимая, что доктор говорит о процедуре ЭКО, когда она была оплодотворена спермой донора 3319. Доктор Фрейзер была в курсе, что Кристина обращалась к услугам донора, но ничего не знала о последующих событиях и о судебных исках. У Кристины мелькнула было мысль посвятить ее – но по зрелом размышлении она решила этого не делать: не хотелось портить сегодняшнее важное событие.
– Это ведь ваше первое УЗИ, верно?
– Да, – кивнула Кристина. – Я услышу, как бьется его сердечко?
– Будем надеяться, – ответила доктор Фрейзер, и Кристина поняла по ее голосу, что не на каждом УЗИ удается услышать сердцебиение ребенка. Эта женщина всегда готовилась к худшему, но надеялась на лучшее.
– Хорошо.
– Что ж, давайте начнем. – Доктор Фрейзер села на крутящийся стул и развернулась к Кристине. – Вы почувствуете легкое давление, но больше никаких неприятных ощущений не будет. Смотрите на монитор – это настоящее шоу.
– О’кей. – Кристина повернула голову в сторону монитора, стоящего на приборе УЗИ. И хотя пока монитор был темным и безжизненным, ее сердце учащенно забилось. Она всегда мечтала об этом – быть беременной и прийти на УЗИ, и вот ее мечта сбылась! И как же ей было плохо от того, что Маркуса нет рядом. Хотя была Лорен – ее верная подруга на всю жизнь.
– Процедура УЗИ, как вы, наверно, знаете, происходит при помощи звуковых волн, которые дают нам изображение ребенка, – доктор Фрейзер говорила, а на мониторе появилась серая рябь, и Кристина начала переживать, что не видит ребенка. Она вообще не могла определить, что она видит на экране – и нервничала и была взволнована одновременно.
– Это ребенок?
– Еще нет, лежите спокойно, – ответила доктор Фрейзер, а изображение на экране изменилось, там появились дрожащие серые и черные пятна, все еще неподвижные.
