Кристина напрягла память.
– Вы имеете в виду Джанни Версаче?
– Точно! ФБР тогда влезло, потому что он, этот Кьюненен, убил еще и смотрителя парка в Нью-Джерси. А зацепились за то, что в центре парка есть малюсенькое старое кладбище, на один акр всего, а кладбище, видите ли, относится к федеральному правительству. И это дало ФБР возможность вмешаться. Кьюненен, правда, покончил жизнь самоубийством, так что его и не судили даже.
Кристина слушала с интересом. Когда Гриф говорил о суде – у него все получалось очень логично и доходчиво.
– Но вмешаются федералы в дело Джефкота или нет – а эксперты и судебные психологи повалят к нему из всех трех штатов. Встречи с психологами обычно проходят в Филли, в их местном отделении ФБР, но он может отправиться куда угодно в сопровождении конвоя. У него будут встречи с представителями полиции и прокуратуры окружного суда Честера, а также двух других штатов. И еще из Куантико – наверняка.
Гриф закатил под очками глаза:
– Большое дело. Адвокату Джефкота придется отбиваться от ФБР и других юрисдикций. Я бы ограничил дело Мэрилендом и Вирджинией. Акцент бы сделал на убийстве Робинбрайт. Расследовал бы его как положено. И на основании этого принял бы решение – отпустить его или казнить.
Кристина чувствовала, что Гриф уже почти взялся за их дело, хотя он еще и не дал официального согласия.
– Этот случай сам по себе довольно трудный. Они ведь допустили утечку информации – ну, про это орудие убийства.
– У него, кстати, есть ответ на этот вопрос. Он торговый представитель медицинской фирмы, «Бриэм Instruments».
– В городе? Это он вам сказал? – Гриф поднял свои пушистые брови.
– Да.
Гриф замолчал на некоторое время. Лорен воспользовалась моментом и нарушила паузу:
– Я слышала, что не многие юристы в этом городе взялись бы за это дело. Так почему вы не отказываетесь, раз они все отказываются?
– Потому что меня не волнует, что там кто думает. Меня волнует только закон. Только Конституция. Мне важно, чтобы каждый гражданин мог получить защиту от злоупотребления властей и коррупции. Юрист, если только он настоящий юрист, не должен бояться, что кто-то там о нем что-то такое подумает. – Гриф оставил в покое свою грязную круглую резинку и посмотрел Лорен прямо в лицо. – А вам это все зачем?
– Мы… я заинтересовалась этим делом как фрилансер, хотела, может быть, написать книгу, поэтому встретилась с… Джефкотом. – Кристина чуть не назвала его Закари и подумала вдруг, что мысленно уже давно не называет его Джефкотом – только Закари. – Он сказал, что даст мне эксклюзивную информацию, если я найду ему частного адвоката.
– Так вы с ним разговаривали о его деле?
– Да.
– И что он вам сказал?
Кристина все ему рассказала – о свидании Закари с Гейл Робинбрайт и о том, что он нашел ее уже мертвой в ее доме.
Выражение лица Грифа стало серьезным.
– Ему не стоит болтать направо и налево о своем деле. Если он меня наймет – я посоветую ему не разговаривать с вами. Никогда больше.
– Вы ставите меня в затруднительное положение, – прямо призналась Кристина.
– И что? – Гриф фыркнул. – Если я беру Джефкота – я защищаю его интересы. А не ваши.
– А почему ему нельзя со мной говорить?
– Все, что он вам скажет, может быть использовано против него. Может произойти утечка. Если вы делаете записи – их могут использовать. Вас вызовут как свидетеля в суд – и у вас не будет возможности не давать показания и не раскрывать содержания ваших бесед. – Гриф ткнул в сторону Лорен. – Она тоже ходила к нему? – Значит, и ее вызовут. Правда, вас вызовут по-любому, независимо от того, возьмусь я за дело или нет. Но он не должен больше разговаривать ни с кем, кроме меня – только наши с ним разговоры не подлежат разглашению. Или кого-то, кто работает на меня. Кстати, как вы сказали, откуда вы?
– Из Коннектикута.
– А как вы узнали вообще об этом случае? Увидели по телевизору или еще что?
– Да, – ответила Кристина, потому что ей надоело врать.
– В общем, не удивляйтесь, если вдруг в вашу дверь постучит ФБР. Или в ее.
– Но зачем? – Кристине страшно было даже представить, что сделает Маркус, если у них в доме появится ФБР.
– Они могут захотеть поговорить с вами в рамках расследования. Имеют право.
– Но как они узнают, где я живу? – Кристина знала ответ на свой вопрос еще до того, как закончила его произносить.
– Вы же расписывались в книге посетителей в Грейтерфорд. Вы предъявляли права. А это ФБР. Даже они могут найти человека, если у них, конечно, есть его адрес. – Гриф посмеялся собственной шутке. – Итак, если вы хотите писать книгу после суда – то это дело ваше. И Джефкота. Но сейчас – ни-ни. Никаких книг, – Гриф навалился грудью на стол. – Что ж, решайте. Я берусь за его дело – но если вы меня нанимаете, у вас не будет книги. Что вам важнее – Джефкот или ваша книга? Все в ваших руках, думайте.
Кристина лихорадочно соображала.
– Мне нужно встретиться с ним еще раз, один раз – завтра утром. Просто сказать ему о вас.
– Один раз – и все?
– Да.
– О’кей. – Гриф взглянул на нее поверх своих бифокальных очков. – То есть вы ставите его интересы выше собственных?
– Думаю… да, – Кристина чувствовала на себе взгляд Лорен, но не смотрела на нее.
– Хммм. А я могу вам доверять? Вы точно не будете разговаривать с ним о деле? – Гриф выставил вперед указательный палец, такой скрюченный и шишковатый, что он напоминал корень какого-то старого дерева.
– Да.
– Вы даете мне слово?
– Да. Честное слово.
– Это было легко, – сказал Гриф с легким смешком. – А вы уверены, что вы настоящая журналистка?
Глава 21
Кристина и Лорен вышли из офиса Грифа на улицу.
Кристина все прокручивала в голове состоявшийся разговор. Солнце стояло еще высоко, а воздух по-прежнему был влажным и вязким. Единственную тень давали высокие деревья, выстроившиеся в ряд вдоль зданий, построенных из красного кирпича.
Девушки миновали антикварный магазин, в витрине которого красовались раскрашенные железные дверные пружины, парикмахерскую со старомодной вывеской. Городок выглядел сейчас более оживленным – стало больше машин на узких улочках, парочки за ручку сидели за столиками уличных кафе, мимо проносились молодые люди на роликах или скейтах, попивающие газировку или с пончиками в руках, кто-то шел, уткнувшись в смартфоны. Кристина обратила внимание, что у некоторых людей – белые траурные ленточки, а в витрине одного магазина была надпись: «Гейл, мы будем скучать!»
