Однако император никогда не был только деспотом. Он очень энергично продолжал реорганизацию Франции, которую планировал, еще будучи консулом. В юриспруденции он добавил к Гражданскому кодексу другие – Гражданско-процессуальный (1805–1807), Коммерческий (1807), Уголовно-процессуальный (1808) и Уголовный (1810). Основные положения всех этих кодексов действуют и сейчас. Развитием промышленности он тоже занимался теперь больше, чем в дни Консульства, используя в качестве стимулов премии изобретателям и производителям и выгодные заказы, а иногда даже напрямую оказывая финансовую помощь. К примеру, он дал ссуду в 1,5 миллиона франков (300 тысяч долларов) Ришару Ленуару, создавшему хлопчатобумажную промышленность во Франции. А в 1811 г., когда французская коммерция переживала кризис, император тайно выделил владельцам крупнейших ткацких фабрик Амьена деньги на зарплаты для их рабочих. Причиной этих благодеяний, в сущности, стала континентальная блокада: ввоз английских товаров во Францию был запрещен, и Франция была вынуждена сама обеспечивать себя многими промышленными товарами, значительную часть которых она раньше закупала в Англии. В первую очередь получали помощь от правительства старые шерстяные и шелковые мануфактуры и новые отрасли – производство хлопчатобумажных тканей, черная металлургия и изготовление свекольного сахара. Наполеон не только желал, чтобы Франция была экономически независимой, он хотел, чтобы она производила все промышленные товары, нужные Европе. Это была часть его плана мирового господства.
И последнее: император продолжал осуществлять и финансировать за счет государства те широкомасштабные общественные проекты, которые начал, когда был консулом. Например, в Париже была открыта для движения улица Риволи, построено много величественных мостов через Сену, воздвигнут храм Победы – теперь это церковь Мадлен, построено здание Биржи, сооружена Триумфальная арка, достроен переход из Лувра в Тюильри, установлена Вандомская колонна, бронзу для которой получили, переплавив пушки, захваченные в битве при Аустерлице. За пределами столицы был украшен Лион, завершены Сен-Кантенский канал, а также каналы Нант – Брест и Рона – Рейн. Были значительно расширены порты Бреста и Шербура, а также другие крупные гавани. К проектам, которые государство финансировало во Франции, были добавлены государственные предприятия в Италии: в Милане, Венеции, Риме, на Адриатике и даже у границы Далмации. Никто не может отрицать, что везде, где французы устанавливали свое правление, их власть приносила с собой хорошие дороги и изящные общественные здания, изгоняла прочь феодальные злоупотребления и неэффективность и давала населению закон и порядок.
Методы, которыми пользовались наместники и генералы Наполеона, не всегда были приятными, но эти люди приходили на чужую землю не только как грабители и разрушители. Для несчастных крестьян многих областей Италии и Германии французская администрация часто оказывалась первой справедливой и эффективной властью в их жизни. И все эти успехи были достигнуты меньше чем за десять лет, к тому же во время непрерывных войн, когда император тратил свои основные силы на мощные удары по врагу и дипломатические заботы. Значит, все эти крупные общественные проекты сильнее и ощутимее всех слов, которые кто-либо может написать, свидетельствуют о том, каким необыкновенно деятельным был Корсиканец, и о многосторонности его гения.
Тот, кто пишет о Наполеоне, хвалит он Корсиканца или порицает, почти поневоле использует для этого превосходную степень слов.
Глава 18. «Слава и безумие» – Москва, Лейпциг и Ватерлоо
Гибельная Московская кампания. Пирровы победы и перемирие. Отчаянное положение. Бурбоны возвращены на трон. Попытка восстановить либерализм. Бегство Наполеона
В 1811 г. Наполеон благодаря своей безжалостной и агрессивной политике возвышался как гора над обычными правителями Европы и был грозен, как Сатана у Мильтона
[206]. Он не проиграл ни одной войны и очень редко проигрывал сражения. Он продолжал сжимать в кулаке вырывавшуюся из его рук Испанию. Были заметны признаки того, что Англия сильно устала из-за континентальной блокады, от которой страдала ее экономика. Если бы император поддерживал спокойствие в странах, которыми уже владел, и решительно противостоял Англии, он вскоре смог бы принудить Англию к договору, который по форме был бы компромиссом, а фактически стал бы победой Франции. В любом случае для него было бы мудрым решением не создавать себе новых врагов. Как было только что сказано, его авторитарное правление становилось очень непопулярным внутри империи; континентальная блокада оказалась для французской экономики еще тяжелее, чем для английской; «налог кровью», то есть призыв новобранцев, делал противницей императора каждую мать, у которой подрастал сын. Даже некоторые из его самых верных помощников начали уставать от войны. Они уже насытились наградами и теперь хотели покоя, чтобы на досуге наслаждаться своими почетными титулами и пенсионами. Короче говоря, вся Франция уже пресытилась «славой» – вся, кроме ее властителя, который никогда не знал покоя.
В самом тяжелом положении находилась императорская армия. В ней по-прежнему было очень много компетентных офицеров, но ее солдаты, ветераны давних побед республики, Первого Итальянского похода, Аустерлица и Йены, сложили головы на полях множества сражений, а молодые новобранцы не были им равны. Правда, Наполеон везде, где возможно, использовал на войне своих вассалов-союзников. Теперь под его знаменами маршировало много итальянцев, баварцев, голландцев, вестфальцев и даже пруссаков. Пока дела у него шли хорошо, эти солдаты верно служили ему, но они не желали приносить большие жертвы ради французов, а несколько поражений могли бы поколебать их верность. Наполеон просто не мог продолжать действовать как раньше – бросать европейскую молодежь в непрерывные войны, как дрова в печь, и при этом ожидать, что его людские ресурсы никогда не закончатся. Он не мог рассчитывать и на то, что Франция и зависимые от нее страны будут терпеть ненужные муки только для того, чтобы удовлетворить его неуемное честолюбие. Возможно, верно предположение, что его положение внутри страны стало бы непрочным, если бы он искренне сказал «Хватит!» всем и всему, что побуждало его к новым завоеваниям, и оставался бы в своей стране, став мирным восстановителем Франции. Но как только война перестала бы давить на политику, раздались бы настойчивые требования дать народу гражданские свободы. А Наполеона можно вообразить делающим многое, но трудно представить, что он смог бы долго быть строго конституционным монархом с ограниченной властью, который помнит о правах своего народа и уважает оппозицию.
После Тильзита император какое-то время действительно работал в полном согласии с царем Александром I, но их дружбе быстро пришел конец. Наполеон разрушил планы России по завоеванию Турции, потому что сам уже наметил себе Константинополь как будущую жертву. Кроме того, он рассердил царя тем, что лишил престола одного из немецких правителей, герцога Ольденбургского, который был родственником Александра. Наполеон снова начал настаивать, чтобы Россия присоединилась к континентальной системе, отчего русская торговля стала гибнуть. В 1812 г. две великие империи, восточноевропейская и западноевропейская, бросили одна другой вызов, и Наполеон опять повел в поход свою Великую армию. Ее авангард двигался к Москве.
