30 марта 1919 г., согласно сообщению советских газет, в районе Одесса-Сортировочная-Раухавка белыми расстреляно 600 человек из числа сводного отряда французских, греческих и румынских войск
[1007].
Март 1919 г. Кубань, село Кистинское. «Из Дивного прибыл в наше село командир 2-го Полтавского полка полковник Преображенский, который предъявил мне предписание начальника дивизии генерала Бабиева следующего содержания: «В распоряжение полковника Преображенского назначить двух офицеров, как членов военно-полевого суда, и десять казаков для выполнения постановления суда над неявившимися крестьянами по мобилизации»…. Приезд и задание Преображенскому удивило всех офицеров. Никто из них не хотел быть добровольно членами военно-полевого суда. Пришлось назначить. Суд был короткий: двоих повесили за селом, некоторых выпороли, а остальных отправили под конвоем в уездное правление. Я был огорчен как представитель Добровольческой армии «на местах». Довольно высокий ростом, стройный – Преображенский был строг и жесток. Службист»
[1008].
В конце марта 1919 г. красный партизанский отряд освободил село Зимник Абанской волости Канского уезда Приенисейского края, незадолго до этого занятый белыми. После себя колчаковцы оставили страшную память. Колчаковцы сожгли школу и несколько домов. За мостом лежало множество трупов местных жителей. Здесь же было опознано тело красного партизана Ивана Дарового. Палачи вырезали у него на спине ремни, отрезали уши, выкололи глаза и выстрелом в рот убили.
Уже в советский период были записаны воспоминания местных жителей: «Командовал наступлением полковник Красильников. Около 30-ти человек уничтожили колчаковцы. Заживо с детьми была сожжена семья Черепановых в своем доме. В их доме помещался караул партизан. В доме кричали дети, но солдаты специально охраняли, чтобы никто не вышел. Расстреляли 4-х партизан: Бычкова, Черепанова Осипа, Севастьяна Корниловича, жителя деревни Козулино – Григория (фамилия неизвестна) и хозяина дома, в подвале которого скрывались партизаны, – Лукьяна Ивановича Коваля. Расстреляны: Пунтус Антон и Осип Лихтарович, два брата Черепановых, сестра Черепановых (осталось 4 детей). Из семьи Черепановых убито 8 человек. Степана Гринкевича повесили на журавле колодца. Марка Зеленкова закололи штыками, нанесли 30 штыковых ран. Многих пороли плетьми и шомполами. В доме, где сейчас 8-летняя школа, располагался штаб партизан. Белые этот дом сожгли…»
[1009].
В соседнем селе Апано-Ключах «Старосту Иванова белые повесили. Повесили еще 6 человек на козлах. Сальникову Тихону отрубили голову. Он был слепым, ходил по деревням и вел агитацию. Старшего брата Спиридоновых, Антона, поймали и тоже хотели повесить, но он попросил, чтобы его расстреляли, и во время расстрела убежал. Три дня ходил по лесу. Мать от переживаний умерла. Отцу дали плетей»
[1010].
В деревне Тара было повешено двое партизан.
Из-под расстрела на волю
[1011]
(фрагмент, всего в песне 80 строк)
Капитан стоял Арсентьев,
В Онон-Борзинском селе,
Со своим отрядом белых,
И дружина в том числе.
Словно звери оголтелы,
На семейства партизан —
Обыск, аресты, расстрелы
Проявляли они там.
Всех в училище собрали,
Больше сотни партизан,
Их водили на кладбище
И расстреливали там.
1919
В марте 1919 г. в селе Тины Нижне-Ингашского района колчаковцами после подавления выступления расстреляно 18 повстанцев.
В марте 1919 г. в селе Тимонино Ачинского уезда расстреляны 10 партизан из отряда Уланова, в деревне Красновка 16 партизан, а в с. Большой Улуй 10 раненных партизан из отряда П. Е. Щетинкина.
Апрель 1919 г.
1 апреля 1919 г. военно-полевой суд при штабе I Оренбургского казачьего корпуса рассмотрел дело о 74 крестьянах, захваченных с оружием в руках при оказании сопротивления правительственным войскам. Из числа задержанных расстреляно было 11 человек. 24 человека получили различные сроки (от 12 до 20 лет) ссылки в каторжные работы. Остальные 39 человек были оправданы
[1012].
2 апреля 1919 г. в Севастополе, согласно архивным материалам бывшего архива Крымского обкома КПСС, контрразведка расстреляла 15 человек
[1013].
3 апреля 1919 г. датируется приказ оренбургского атамана А. И. Дутова о взятии заложников в неблагонадежных в политическом смысле населенных пунктах. «По всей видимости, перед своим отъездом в Омск атаман закручивал гайки. Предписывалось брать заложников «из кандидатов в будущие комитеты бедноты и [в] комиссары, в числе от десяти до пятидесяти человек, в зависимости от величины поселка. Заложников этих под конвоем направлять в г. Троицк, в распоряжение начальника штаба Оренбургского военного округа, предупредив население поселка, в которых (так в документе. – А. Г.) взяты заложники, что последние немедленно ответят головой в случае малейшего признака неблагонадежности и попыток к беспорядкам в поселках, в которых они взяты»
[1014].
Характерно, что издавая этот приказ, А. И. Дутов еще ранее навел порядок в самом Троицке. В письме А. В. Колчаку от 9 марта 1919 г. он вскользь упоминал об этом: «Сейчас весь Троицк наводнен агентами большевиков и была даже одна попытка к восстанию, мною в корне и жестоко подавленная»
[1015]. Позднее, уже в письме от 22 марта тому же адресату, он высказывал сожаление о необходимости расстрела своих же казаков, еще два месяца назад храбро сражавшихся против большевиков
[1016].
