В дверь снова позвонили. Не желая, чтобы эти звуки разбудили Тришу, Кейт подбежала к двери, открыла ее и выдохнула:
– Что?!
В ответ Макс поднял брови.
– Ты еще спишь?
Макс здесь?
Макс! Сердце Кейт бешено застучало от счастья. Потом до нее дошло, что Макс, скорее всего, приехал повидать дочь, и радостные эмоции схлынули.
Повернувшись, Кейт прошла в комнату и плюхнулась на диван.
Макс вошел вслед за ней и поставил на кофейный столик пакет, источающий дивный аромат.
– Я купил пончиков.
В ответ в животе Кейт забурчало, но она не обратила на это внимания.
– Уверена, Трише они понравятся. – Она встала с дивана. – Пойду позову ее.
Макс поймал Кейт за руку.
– Подожди. Я хочу немного побыть наедине с тобой. Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Мы уже все сказали друг другу.
Она вырвала руку из его пальцев и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась спальня Триши.
– Думаю, для начала я должен сказать, что люблю тебя. – Кейт остановилась, а Макс продолжил: – Я по-прежнему не могу тебе обещать, что никогда больше не буду пить. Но, как справедливо заметила Аннет, в этом году некоторым людям суждено погибнуть в автомобильной аварии. И некоторые из них, возможно, обещали всегда быть рядом со своим спутником жизни, но нарушили это обещание не по своей воле.
Кейт подошла к Максу, чувствуя желание пощупать ему лоб: нет ли температуры.
– Ты нормально себя чувствуешь?
Макс взял ее за руку, усадил на диван и сел рядом. Только сейчас Кейт заметила, что вместе с пончиками Макс принес еще и портфель.
Пока он открывал его замки, Кейт моргнула пару раз, чтобы убедиться, что не спит, – настолько нереальным казалось происходящее. Ей не верилось, что Макс здесь, рядом, и в то же время хотелось броситься ему в объятия.
А может, он ей снится? Потому и несет чепуху, и этот портфель откуда-то взялся – во сне всякое бывает.
Макс опустил руку в портфель и вынул… хрустальную вазу.
Кейт снова моргнула.
Ваза не исчезла. Кейт пригляделась к ней, и у нее перехватило дыхание.
– Это же ваза, которую нам подарили мои родители!
– Точная копия. Я попросил Аннет найти ее в Интернет-каталоге.
Слезы подступили к глазам Кейт.
– Я думала, ты даже не запомнил, что разбил ее.
Макс сглотнул:
– Не каждый день просыпаешься и обнаруживаешь, что жена ушла, а ее шкаф пуст. Я купил эту вазу много лет назад – в тот день, когда ты исчезла. – Вздохнув, Макс откинул голову на спинку дивана и поднял глаза в потолок. – Когда я в то утро спустился на первый этаж, то увидел разбитое окно и осколки вазы перед камином. А когда оказалось, что твои вещи исчезли, я уже понял, что натворил и почему ты ушла. Я купил вазу, чтобы к твоему возвращению она снова была на месте. Но ты не вернулась.
Кейт представила, как Макс стоит и в ожидании смотрит в то же окно, у которого его так часто ждала она.
– Ты ведь мог разыскать меня.
– В своей гордыне я хотел, чтобы ты вернулась сама. Я понял, что разбитая ваза стала последней кап лей, поэтому я купил новую, но это не решило проблему. Тогда я вступил в общество анонимных алкоголиков. Я хотел, чтобы, вернувшись, ты обнаружила, что я больше не пью.
– Ты бросил пить из-за меня?
Макс вздохнул.
– Бросил – ради тебя. Но продолжал сторониться спиртного ради себя самого. – Он поерзал на диване, словно сомневаясь, стоит ли продолжать рассказ, а затем снова заговорил: – Примерно года через три я понял, что ты не вернешься. Однажды вечером в пятницу я не выдержал: решил напиться, раз я больше тебя не увижу. Я сел и поставил перед собой бутылку виски. Я смотрел на нее несколько часов подряд. Мне казалось, я уже чувствую на языке вкус спиртного. Но я не смог найти в себе решимости не только сделать хоть глоток, но даже открыть бутылку. Это потрясло меня. Я понял, почему я не стал пить этот виски.
– Почему?
– Моя жизнь перестала напоминать ад из-за утренних похмелий, когда я, проснувшись, пытался вспомнить, что накануне спьяну сказал и кого обидел. Мне стало проще управлять своей жизнью. Я не хотел пьянкой усложнять себе жизнь, которая и так была нелегкой. Я поставил бутылку виски обратно на полку, а утром забрал управление компанией отца в свои руки. К тому времени я уже делал за него большую часть работы, но я решил, что буду вести дела компании честно. – Макс чуть подался к Кейт, заметив слезы, блестящие на ее ресницах. – Знаешь, я рассказал все это не для того, чтобы тебя расстроить. – Он осторожно стер ее слезы пальцами. – Оказалось, вести трезвую жизнь совсем не плохо.
– Я плачу не из-за этого, а из-за вазы.
– Я думал, ты ей обрадуешься.
– Я ей рада. Она напомнила мне, что тут бьется золотое сердце. – Кейт постучала пальцами по груди Макса.
– Не делай из меня мученика.
– Ты не мученик. Ты – хороший человек.
– Я пытаюсь им стать.
Кейт придвинулась к нему.
– Да, пытаешься.
– Так что я могу пообещать тебе, что всю жизнь посвящу этим попыткам – буду стараться прожить каждый день трезвым.
– Ты просишь меня вернуться к тебе?
– Я прошу тебя снова выйти за меня замуж.
– Правда?
– Я прошу не о втором шансе. Я хочу все начать с нуля.
Кейт взяла Макса за руки.
– Я тоже. Я люблю тебя.
– И я тебя.
– И я согласна снова выйти за тебя замуж.
– И?..
– Что «и»? Поцелуй же меня, идиот!
Макс с готовностью повиновался. Кейт скользнула ладонями под его рубашку, провела ими по его груди, а затем начала расстегивать пуговицы.
Макс подался назад.
– Ты уверена?
Она кивнула:
– Думаю, у нас есть в запасе минут двадцать, пока Триша не проснулась.
Охваченный желанием, Макс уложил Кейт на диван, и вдруг его кто-то похлопал по плечу.
Он отпрянул от Кейт и оглянулся.
– Привет, папочка!
– Привет, тыковка!
Макс торопливо сел, увлекая за собой Кейт. По-прежнему обнимая ее одной рукой, другой рукой он обнял Тришу. Желание, только что заставлявшее бурлить кровь, уступило место чувству благодарности. Он вернул себе Кейт и дочку – теперь навсегда.
– Пахнет пончиками, – заявила Триша.
– Какое совпадение! Я как раз принес пончики.
