Однако при этом мне нравится писать о науке. Около года я вела ежедневную колонку на веб-сайте Scientific American, которая называлась «Где они сейчас?» и была посвящена финалистам конкурса научных талантов Westinghouse (сейчас это конкурс научных талантов Intel). В ежегодном соревновании, проходящим с 1942 года, участвуют независимые исследовательские проекты старшеклассников, и по его результатам отбирают 40 финалистов. Я проследила за жизнью и карьерой этих людей и обнаружила, что те их них, кто рассказывает о своей работе с настоящим благоговением, непременно проявляли признаки внутренней мотивации уже в детстве.
Например, Илан Кру, ныне профессор аэронавтики в Стэнфорде, рос в сельском районе Орегона в 1960-е годы. Все детство он мечтал о летательных аппаратах и однажды даже сконструировал дельтаплан из бамбуковых палок, скотча и пластика. Вместе с друзьями он принес приспособление на молочную ферму неподалеку, сбежал с холма и взлетел на пару метров над землей, а потом свалился. «Любое приземление, после которого можно было уйти пешком, считалось хорошим», — сказал мне Кру.
К счастью, он пережил этот эксперимент, и в старших классах заручился помощью исследовательской программы Научно-промышленного музея Орегона в Портленде, чтобы создать усовершенствованную аэродинамическую трубу, которая помогла бы ему понять аэродинамику полета. Но была одна проблема — предмет, который тестировали в аэродинамической трубе, надо было закреплять, чтобы он оставался на месте в движущемся воздухе. Однако поддерживающая структура влияла на воздушный поток и искажала данные.
Чтобы решить эту проблему, Кру построил аэродинамическую трубу, внутри которой были закреплены магниты. Фотодатчик следил за испытываемым объектом и посылал сигналы, чтобы менять магнитное поле и с его помощью удерживать объект на одном месте без поддерживающей структуры. Эта разработка обеспечила ему место в финале конкурса Westinghouse в 1974 году, и, добившись такого успеха, дальше он шел только вперед. Он получил докторскую степень по аэронавтике и за годы создал массу инноваций, которые использовала Boeing и другие компании, — всегда учитывая практическую сторону полетов и часто пытаясь сделать больше меньшими средствами. Одно из его самых поразительных творений — транспортное средство под названием «планер с ножным стартом», который бельгийская компания Aériane зарегистрировала как SWIFT. В некотором отношении это более элегантное решение проблемы, с которой он пытался справиться на молочной ферме, — создать летательный аппарат без раздражающего шума двигателя. В детстве никто не платил ему за труд над этой задачей. Он взялся за работу просто потому, что ему этого хотелось. Ему нравилась суть этого дела сама по себе. И когда я попросила Кру описать полет на SWIFT, в его голосе зазвучала такая же радость, как в голосе Эрл, когда она рассказывала о своей игровой площадке — океане. «Наверное, я не смогу описать это должным образом», — сказал Кру. Но «полет со скоростью птиц… в абсолютной тишине, когда ты смотришь вниз и видишь горы и пустыни в двух с половиной километрах под собой, не похож ни на какой другой полет… Это абсолютно потрясающе».
Конечно, только то, что суть вашей работы (в случае Кру, летательные аппараты и полеты) позволяет использовать ваши ключевые компетенции, не означает соответствия второй части теста Амабиле. Вы не только должны делать то, что любите, — надо еще любить то, что делаете. То есть для наилучших результатов нужны оптимальные условия работы. Профессорская позиция Кру дает ему автономию и постоянно ставит перед ним новые амбициозные цели — сделать прорыв в исследованиях. Хотя его ключевые компетенции могли быть использованы в другой работе — например военного летчика, — не факт, что там он добился бы наилучших результатов, хотя для человека, который наслаждается сложностями боя, она бы прекрасно подошла.
Чтобы изучить эффект, который условия работы оказывают на ее качество, Амабиле с коллегами провела еще несколько исследований — например, изучила, как идут дела в корпорации с 30 000 сотрудников, которую условно назвала High Tech Electronics International. Ученые выбрали несколько проектов этой компании, итогом которых в идеале должны были стать инновации, и попросили руководителей и линейных сотрудников оценить эти проекты по степени креативности результатов. Потом они спросили о наличии или отсутствии некоторых условий во время работы над всеми этими проектами. И пришли к выводу, что для лучших результатов требуются три вещи:
чтобы у людей было довольно много свободы в организации трудового процесса — то есть возможность принимать текущие решения в ходе работы над проектом;
чтобы задача была вызовом в положительном смысле этого слова;
чтобы люди чувствовали достаточную поддержку со стороны организации (имели ресурсы, группу поддержки, надежного куратора с хорошими способностями к коммуникации и организационную среду, в которой поощряют креативность).
Первое условие, автономность, не нуждается в объяснениях. Никто не любит мелочного контроля, и если вам платят за идеи, как сегодня бывает по крайней мере с некоторыми из нас, нет причин, чтобы другие люди диктовали вам, как делать работу — или когда и где ее делать. Более того, с точки зрения бизнеса есть важные основания так не поступать. Согласно мета-анализу 46 исследований, опубликованному в Journal of Applied Psychology за ноябрь 2007 года, удаленная работа (обычно из дома по собственному расписанию, хотя порой и из любого другого места по вашему выбору) ассоциируется с более высоким качеством работы по оценкам руководителей, а также повышенной удовлетворенностью. Кроме того, она понижает желание уйти из компании. Растущая доля американцев, работающих на себя, естественным образом организуют свой труд именно так, и, возможно, поэтому они обычно больше удовлетворены работой, чем остальные.
Конечно, некоторые дела необходимо выполнять в определенное место и время. Большинство учителей начальной школы по-прежнему приходят в класс. Полицейские приходят в свои участки. Но даже и при этом есть большая разница между тем, когда каждое твое действие продиктовано другими людьми, и тем, когда тебя судят по результатам (например, по высоким оценкам за контрольные работы учеников), оставляя разумную свободу выбирать средства для их достижения.
Этот стиль работы не обязательно является правильным, но определенно существует такой стиль, который будет правильным для вас. Подумайте, когда вы ощущаете приливы творческих идей и продуктивности, и попытайтесь назвать «кто, что, где, когда и почему», которые мы, журналисты, учимся втискивать в первый абзац статьи. Работали ли вы в тесном сотрудничестве с другими людьми или в одиночестве? Как вы работали — смотрели на общую картину и наводились на цель или начинали с общего и переходили к деталям?
В какое время дня вам работалось лучше всего? Некоторые люди совершенно не способны к работе после определенного часа, а у других концентрация повышается и спадает волнами. Где вы находились? В минималистичном офисе в стиле дзен, в кофейне, среди горшков с растениями, тюбиков с краской или щенков? Если у вас есть оптимальный стиль деятельности, разумно предположить, что подходящая работа позволит часто его использовать.
