Увы, лестницы не было и в помине. То есть, возможно, она и была, но сейчас под снегом ее не было видно. Зато поблизости имелось дерево. Очень старое, сухое и, на взгляд Юли, даже трухлявое.
— Ничего лучше тут нет, так что привередничать глупо, — заметила Мариша, с вожделением поглядывая на светящееся окно.
Подруги подобрались к стволу дерева, пытаясь понять, что это за вид.
— Черемуха!
— Клен!
— Дикая яблоня!
— Рябина!
В конце концов, так и не придя к какому-то определенному выводу, подруги сошлись на том, что лезть все равно надо, если они хотят хоть что-нибудь увидеть.
— Ты как знаешь, а меня все же тревожит непонятное отсутствие Ольги! По логике вещей, она должна была бы первой штурмовать этот дом. А ее нет! — заметила Мариша и энергично полезла на дерево.
Юля поспешно двинулась за ней. Лезть было чертовски трудно, несмотря на то, что подруги оставили прихваченную из дома сковороду и метлу внизу под деревом. Снег падал с веток в лицо девушкам, так что временами они совсем ничего вокруг себя не видели и только отплевывались. Вдобавок снег забился им в рукавицы, за шиворот, залез под шапки и даже умудрился таинственным образом просочиться к Юлькиной пояснице, которой немедленно стало мокро и холодно. Кроме того, варежки быстро намокли, и хвататься за ветки стало совсем неудобно. Несмотря на все эти трудности, лазутчицам все же удалось достигнуть уровня светящегося окошка.
— Черт, на нем какая-то тряпка висит! — выругалась Мариша. — Поэтому и свет такой тусклый.
— А что же делать?
— Слушай, спустись вниз и дай мне метлу, — велела ей Мариша. — Я ею попытаюсь тряпку от окна отодвинуть.
Юля послушно спустилась на несколько веток, взяла метлу и протянула ее подруге. Мариша осторожно потянула метлой тряпку, и та свалилась с окна.
— Так! Вижу пустую комнату! — шепотом сообщила Мариша подруге, которая никак не могла удобно устроиться на дереве и нормально посмотреть в окно. — В ней русская печка. Большая, белая, над ней протянута бельевая веревка и сохнет какая-то одежда. Темный свитер и джинсы с носками.
— А люди? — подала голос Юля, все еще не оставляя попыток поудобней пристроить свои ноги. — Люди там есть?
— Людей пока что не видно, — ответила Мариша. — Ой!
— Что?
— Танька появилась, — сообщила ей Мариша. — И не одна. С ней какой-то мужчина.
— Вот оно что! — глубокомысленно произнесла Юля. — Это Пашка?
— Мне не видно, он спиной стоит, — ответила Мариша. — Но по фигуре вроде бы похож.
Юлька взволнованно пискнула и завертелась на месте. Вдруг ветка под ней зловеще хрустнула, и Юлька с диким воплем полетела вниз. Рухнув головой вниз в сугроб, она осталась в таком положении.
— Юля! — струхнула Мариша, видя, что из сугроба торчат Юлькины ноги и не шевелятся. — Ты жива?
Юля не отреагировала. Забыв о коварной Таньке и неизвестном мужчине в доме, Мариша поспешно полезла вниз. К сожалению, она несколько переоценила свою ловкость. Не прошло и двух секунд, как она издала примерно такой же вопль и тоже рухнула вниз. Но ей повезло чуть больше или чуть меньше — это еще как рассудить. Капюшон ее куртки зацепился за какой-то твердый сучок, и Мариша повисла в воздухе, беспомощно дрыгая ногами и размахивая метлой, которую не выпускала из рук.
Шум от двух падений был услышан и в доме. Там раздались взволнованные голоса, а потом свет из комнаты переместился в пристройку, а затем Мариша увидела, как на улицу выскочила Танька, а следом за ней незнакомый мужчина, держащий в руках старинную керосиновую лампу. Из одежды на нем была лишь рубашка и старый тулуп, который он накинул поверх нее.
— Кто тут? — крикнул он, и Мариша поразилась, как она могла принять его за Пашку.
Этот мужчина был как минимум на пять лет младше Павла, но при этом выше его ростом и гораздо стройней. Должно быть, мутноватое оконце сыграло с Маришей эту шутку, заставив принять деревенского жителя за Пашку. Тем временем молодой мужчина, в свою очередь, изумленно таращился на раскачивающуюся на ветке словно елочное украшение Маришу, размахивающую метлой. Его красивое лицо становилось с каждой минутой все бледней и бледней.
— Ведьма! — внезапно завопил он дурным голосом. — Баба Яга! На помеле!
Поняв, что эти крики относятся к ней, Мариша чрезвычайно оскорбилась. Пусть она сейчас находится и не в лучшей своей форме и метла у нее в руках, но это еще не повод, чтобы обзывать ее по-всякому.
— А-а! Нечистая сила! — продолжал бушевать мужик, хватая какую-то увесистую железку и явно готовясь запустить ею в Маришу.
— Не надо! — заорала Мариша, здорово струхнув. — Мы свои.
От греха подальше она бросила вниз метлу и теперь дергала руками и ногами.
— Что ты тут делаешь, Мариша? — изумилась Таня, наконец обретя дар речи.
— Таня, снимите меня! — вместо ответа жалобно попросила Мариша, решив, что все равно их с Юлькой конспирация пошла ко всем чертям. — И Юльку вытащите!
— Откуда? — изумилась Таня. — Где она?
— Да вон же! — прохрипела Мариша, делая попытку указать рукой на сугроб, в котором слабо шевелились Юлькины ноги, обутые в старые валенки поверх ее собственных сапожек.
— Боже мой! — ужаснулась Таня и немедленно кинулась вызволять подругу.
Откопав Юльку, мужик прислонил девушку к дому. Юлька сидела, очумело крутя головой и явно не понимая, что с ней произошло. А Таня с незнакомцем стали снимать с дерева немаленькую и нехуденькую Маришу. Сделать это оказалось гораздо сложней, чем выкопать Юльку. Так что приподнять ее на весу, чтобы высвободить капюшон, у мужчины вряд ли бы получилось. Не говоря уж о том, что дерево начинало скрипеть, стоило ему сделать попытку добраться до Мариши по веткам.
— Не представляю, что и делать! — почесал в затылке парень. — Без лестницы тут не обойдешься!
— Так тащите ее сюда! — разозлилась Мариша. — Чего церемонии разводить?
— Нету лестницы! — развел руками парень.
— Как это у вас в хозяйстве нет лестницы?! — вознегодовала Юля, пришедшая в себя. — Как можно допускать такой беспорядок? А еще мужчина!
Она собиралась еще добавить, что если бы у некоторых была лестница, то сейчас не пришлось бы снимать Маришу с дерева, а ее выкапывать из снега. Они тихо и мирно подсмотрели бы в окошко, вернули бы лестницу на место и потопали к себе домой. И никаких проблем. Все чинно, благородно и без эксцессов. Сам виноват, вот пусть теперь и думает, как Маришу снять.
— Это не мой дом! — растерянно пояснил ей парень, явно чувствующий себя виноватым. — То есть не совсем еще мой. Я его только собираюсь у хозяев купить. Вот найду их и куплю. Тогда и узнаю, где у них лестница лежит. А пока я с ними еще не общался.
