— А выяснить, изменял тебе Пашка или нет, ты уже не хочешь? — поинтересовалась зловредная Мариша. — И вообще, у нас на сегодня куча дел. Вспомни-ка. Нужно навестить этого твоего Алешку Зудова, познакомиться с Танькиным Гриней и проследить за Андреем Васильевичем. Да еще желательно выяснить, что же случилось с его бывшей женой Светланой. Вспомнила?
— Пусть Юлька последит, — отбивалась беспечная Оля и с присущим ей здоровым эгоизмом добавила: — Мне ее Светлана до фонаря!
— Юлька не может сама этим заняться, она уже на работе! — рявкнула Мариша. — И вообще, Оля, за своего-то собственного мужа нужно уметь бороться, а не взваливать все хлопоты на плечи подруг.
Но Оля бессовестным образом продолжала отлынивать от того, что Мариша считала ее святым долгом. Пришлось отставить в сторону доводы разума и применить силу. Но и сброшенная с дивана на пол Ольга продолжала делать вид, что крепко спит. Да чего бы ей и не спать? В квартире во всех окнах стояли стеклопакеты, а пол был с подогревом. Кроме того, Оля лежала не на паркете, а на мягком турецком ковре, густой и плотный ворс которого был получше любого матраса.
В общем, облаченная в лучшую Маришину шелковую пижаму в фиолетовых анютиных глазках с яркими яично-желтыми мазками в центре Оля продолжала нахально дрыхнуть. Во всяком случае, дрыхла она до тех пор, пока Мариша не вылила на нее целый ковшик холодной воды из-под крана. После этого Оля быстро вскочила на ноги и начала жаловаться и отфыркиваться.
— Молчала бы уж! — заявила ей Мариша. — Грех тебе ворчать. Я, между прочим, свою любимую пижаму замочила, может быть, она теперь еще и полиняет, а ты тут мне что-то про свою прическу толкуешь.
Через час Оля была наконец полностью готова. Мариша к этому времени уже успела плотно перекусить, потому что день обещал быть трудным и хлопотливым.
— Я буду только сок! — манерно заявила Оля. — А что, у тебя нет свежевыжатого? Я из коробки принципиально не пью. Там сплошная химия!
Но Мариша так посмотрела на нее, что Оля быстро решила успокоиться на черном кофе, который был уже сварен. Закончив завтрак, подруги отправились в путь. Первым делом у них было запланировано посещение Олиной квартиры, чтобы изъять ее старую записную книжку с телефоном Пашкиного друга — Алексея Зудова. Но когда подруги подъехали к дому Оли, та неожиданно начала мяться и смущаться.
— Слушай, может быть, ты сама поднимешься ко мне? — наконец спросила она у Мариши. — Понимаешь, мне сейчас совсем не хочется вступать в дебаты с моей маменькой.
— Понимаю, — вздохнув, кивнула Мариша.
Она и в самом деле понимала подругу. Олина маменька обладала поистине удивительной способностью отравлять жизнь всем своим близким. При этом делала она это из самых лучших побуждений. Но неизменно умудрялась задеть самую болезненную струнку в душе человека. И если уж случалось ей наступить кому-то на ногу, то можно было не сомневаться, что прямо на мозоль. Поэтому не было ничего удивительного, что Оля стремилась отсрочить свое свидание с мамулей. Особенно сейчас, когда с Пашкой было еще ничего толком не ясно. То есть это самой Оле было еще неясно, а ее мама тут же вообразила себе самое страшное и тут же выложила бы своей дочери: «Он тебя бросил! Я так и знала, что он променяет тебя на какую-нибудь женщину, которая будет:
а) уметь готовить,
б) будет лучше следить за собой,
в) обладает практической сметкой,
г) имеет стабильный источник дохода,
д) не позволяет садиться себе на шею,
е) знает точно, чего ей нужно от жизни».
Все эти пункты могли быть изложены как по одному, так и в комплексе. Обычно уже на третьем пункте Олина мать валилась на диван с приступом гипертонии, а зареванная, икающая Оля была вынуждена еще и хлопотать возле мамули, которая сама довела себя до приступа. Поэтому сейчас Мариша только кивнула в знак согласия.
— Скажешь маме, что я не могла ей дозвониться, у нее что-то с телефоном, — быстро затараторила Оля. — И что я позвонила тебе и попросила забрать мою старую записную книжку.
— А где она лежит?
— Когда я в последний раз была дома, то она лежала в ящике подставки под зеркалом, на которой стоит телефонный аппарат.
Мариша кивнула еще раз. Эту массивную резную деревянную раму, внутри которой находилось помутневшее от времени зеркало, она отлично знала. Снизу раму поддерживали огромные львиные лапы, на которых и покоилась подставка с ящичком. Сверху на полированной подставке стоял сам телефон. Поэтому логично было предположить, что все обитатели дома будут складывать в этот ящичек все бумажки с телефонами и прочую дребедень.
Так оно и оказалось. Прорвавшись через барьер истерических воплей, Мариша все же добралась до телефонного ящичка и принялась в нем рыться. Кто думает, что это легкое занятие, явно не делал этого, слыша над ухом надрывный визгливый голос Олиной мамы.
— Мариша, ответь мне, что с ней случилось? — вопила Олина мама, прыгая возле Мариши с таким безумным выражением лица, что становилось жаль в первую очередь ее саму. — Я так волнуюсь! Сердце мне подсказывает, что с моей девочкой что-то случилось! Этот Пашка ее бьет? Издевается? Морит голодом? Почему она мне не звонила уже целых три дня? Где она?
Мариша уже раз десять объяснила, что с Олей все в порядке и что нужен ей от матери сущий пустячок — записная книжка.
— Где старая Олина записная книжка? — то ли в десятый, то ли в двадцатый раз допытывалась Мариша. — Оля сказала, что она должна быть тут. Но ее нет.
— Зачем ей понадобилась ее старая записная книжка? — обрадовавшись, что у нее появился повод для шантажа, тут же спросила Олина мамуля и даже руки на груди скрестила, показывая, что с места не двинется, пока не узнает ответа на свой вопрос. — Она что, в Питере?
Подивившись материнской проницательности, Мариша помотала головой, надеясь, что бог простит ей эту ложь. Но выдать сейчас Ольгу этой разъяренной истеричке значило довести дело до семейного скандала. Можно было не сомневаться, что Оля, в свою очередь, обвинит свою маменьку во всех своих бедах, упрекая ее в том, что она:
а) неправильно ее воспитывала,
б) не научила выбирать себе подходящего мужчину,
в) не обеспечила должной материальной базой,
г) в свое время вышла замуж не за банкира, а за своего мужа и Олиного отца,
д) сделала жизнь дочери такой невыносимой, что та была вынуждена бежать из родительского дома, выйдя замуж за первого подвернувшегося подлеца, которого она выбрала из всех остальных, потому что — смотри пункт первый.
— Это мне, мне нужен один человек в Питере, телефон которого находится в старой записной книжке Оли, — сказала Мариша.
Услышав, что речь идет не о ее драгоценной дочурке, а всего лишь об интересах какой-то там подруги, Олина мама мигом успокоилась, ее лицо приобрело нормальный цвет, а память волшебным образом восстановилась.
