Ладно. Не станут ведь они меня убивать.
Не станут ведь?
Тяжёлые вздохи перерастали в панические. Всё ещё оглядывалась по сторонам в надежде прожечь глазами дыру в стене и убраться, пока не поздно.
– Тейт? – одна из девушек стояла впереди всех: мелкая, на полголовы ниже меня, но взгляд такой, словно только вчера вышла по амнистии.
– Что вам надо? – воскликнула я, придавая голосу всю жёсткость, на какую была способна. – Скучно стало? Уроки-то сделали?!
«Да-а… Давай, Тейт! Продолжай в том же духе! Тебе это очень поможет!»
Девочки не хихикали, не кричали; выглядели очень злыми и даже… обиженными! Сколько их здесь? Человек шесть – не меньше.
И вдруг та, что стояла впереди всех, громко и пронзительно завопила:
– Какое ты имела право это делать?! – того и гляди разревётся.
И начался галдёж, за которым я, как затравленный и загнанный в угол зверь, наблюдала, почти не дыша.
– Шейн наш! – вопили девочки. – Он принадлежит нам!
– Ты не имела права касаться его своим мерзким ртом!
– Сучка!
– Шлюха!
– Мы убьём тебя!
Так. А вот это уже совсем не смешно!
Но мне и слова не давали вставить. Всё орали наперебой о том, какая я тварь, и какая Шейн неприкосновенная реликвия.
Про эту могилу он говорил? Провидец, что ли?
Мне конец, да?
Что там дальше по лучшим традициям жанра? Я редко смотрю фильмы. Грейс их любит. Обычно звучит какой-то позывной и все бросаются в атаку?.. Позывного не было. Толпа разъярённых девиц словно чувствовала друг друга на некоем ментальном уровне, так что все, как один, сорвались с мест и налетели на меня толпой.
Не помню, кричала я или нет. Если и кричала, то дождь точно заглушал все звуки. Раньше я участвовала в драках, иногда – в прошлой клубной жизни, но это случалось лишь в тех случаях, когда пьяные курицы сами меня провоцировали и сдерживаться уже ну просто сил никаких не было… И то, охрана быстро разнимала нас: меня оставляли в покое, а какую-нибудь пьяную дуру выкидывали за двери клуба. Да, с охраной я ладила.
А сейчас… Где же сейчас моя охрана?
И что происходит? Почему время опять так замедлилось? Мне больно – точно чувствую это. Меня хватают за волосы и бьют ногами по рёбрам. В позе эмбриона лежу на мокром асфальте и прикрываю руками лицо.
Разъярённые фанатки орут, сыплют проклятиями и постоянно повторяют это чёртово имя… «Шейн».
Шейн! Шейн! Шейн!
«Да будь ты проклят!!!»
Время. Почему ты такая сука? Почему ты намеренно замедляешь свой ход, когда это меньше всего нужно? Почему не можешь ускориться, чтобы избиение моего тела поскорее закончилось, и эти малолетние дряни оставили меня в покое, даже если останусь валяться в луже из собственной крови?
«Ускорься, прошу… Пожалуйста… ПОЖАЛУЙСТА!!!»
– ЭЙ, ШКОЛОТА, А НУ ПОШЛИ ВОН!!! – голос, настолько сильный и настолько властный – как гром среди ясного неба. Может, Бог? Может, я умерла?
Сперва подумала – показалось. Но удары вдруг прекратились, и маленькие дряни бросились вон из переулка, огибая высокий двухметровый силуэт незнакомца по обе стороны.
В глазах плыло и дико щипало. Голова разрывалась на части, из носа сочилась кровь – я чувствовала её солёный привкус на губах. Лёгкие горели огнём – видимо, я всё-таки кричала. Рёбра болели больше всего.
И я была не в состоянии подняться.
Вот чего мне стоила сегодняшняя выходка.
Вот чего мне стоила вся поездка.
Попыталась сесть, но плюхнулась обратно в лужу, сплюнув на землю красный комок крови и густо закашлявшись.
Силуэт мужчины в начале переулка исчез и одновременно с ним начало исчезать моё сознание. Избитое тело желало отключиться. Требовало отдыха.
Не в силах ровно держать голову, положила её на асфальт, почувствовав, как волосы расплескались в дождевой луже.
Закрыла глаза, потому что больно было держать их открытыми и в эту же секунду услышала чей-то бег. Кто-то быстро приближался.
«Маленькие дряни вернулись добить меня? Или сфоткать забыли?» Даже рассмеяться захотелось. Но я не могла. Вообще ничего не могла.
Чьи-то руки аккуратно приподняли мою голову, а затем и всё тело, так что я уткнулась разбитым носом в чью-то тёплую грудь, вдыхая приятный аромат, принадлежащий хорошо знакомому мне человеку. Даже с закрытыми глазами я знала, кто держит меня на руках. Кто несёт меня прочь из переулка, едва не переходя на бег.
Его грудь высоко вздымалась от тяжёлого резкого дыхания, сердце в груди колотилось так часто и так громко, что я почти не слышала шума дождя.
ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!
ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!
Раз, и выпрыгнет из груди.
«Что же ты здесь делаешь? Как тут оказался?..» – крутились в голове болезненные мысли, но превратить их в слова так и не удавалось.
Я не могла говорить. Могла лишь слышать его дыхание, вдыхать его запах и дрожать в ритме его сердца.
И если бы не маленькие дряни, и он застал меня в более живом состоянии, даже не знаю, чем бы закончилась эта встреча.
Как минимум руганью. А может быть, и чем похуже…
Поверить не могу, что он здесь.
– Давай ключи!!! – разъярённым голосом заорал Шейн кому-то в сторону.
– Эм… но Шейн… – Так вот кому принадлежал грубый бас, распугавший маленьких извергов. Двухметровый человек здесь вместе с Шейном.
– ДАВАЙ КЛЮЧИ, БЫСТРО!!! – неистово орал Шейн, так что моё тело подпрыгивало в его руках.
Надо открыть глаза. Я смогу это сделать. Если бы только этот проклятый дождь не лил так сильно… боюсь, что под его давлением у меня даже на это сил не хватит.
– КЛЮЧИ!!!
Что-то брякнуло в правой руке Шейна, он круто развернулся и понёс меня дальше.
– Шейн! Что мне сказать директору?! – заорал нам вслед сопровождающий Шейна амбал.
– Меня отстранили от дел!!! Скажи, что я ушёл в отпуск!!! – рявкнул Шейн и внезапно остановился. Круто развернулся и воскликнул ещё громче: – И предай Калебу, что я убью его за то, что он отпустил её одну!!!
Глава 27
Окна в салоне машины Шейна потели достаточно, чтобы можно было рисовать на них узоры. Вот только руки, как и всё тело, стали тряпичными, безжизненными… Я провожала взглядом «плывущие» дороги и горящее огнями здание аэропорта, а в пустой голове – ни мысли.
Зато я была в сознании. Открыла глаза в тот же миг, когда Шейн опустил меня на переднее сиденье автомобиля, и взглянула в его перекошенное от ярости лицо. В ту же секунду его глаза в растерянности расширились, и я поняла – ярость адресована не мне. Взгляд был сдержанным, но слишком быстро бегали зрачки, со всеми потрохами выдавая тревогу.
