И этот киборг всё ещё молчит. Смотрит мне в глаза и никуда больше. Даже не моргает почти. И что самое страшное – совершенно непонятно, о чём он думает.
Мой взгляд опустился ниже. Просто не мог не опуститься, когда чёрные языки пламени на его шее извиваются, будто в танце. Есть в этом какая-то магия. И это не слова Эстер. Я и сама так считаю. Зрелище воистину завораживающее. Словно чёрный огонь танцует на теле человека.
Сглотнула ещё раз. Зачем-то почесала щёку, села на ладони, чтоб дрожали не так сильно, и телячьим взглядом ещё раз оглядела пустой зал. Тут-то мумия и заговорила:
– Начинаем.
Резко повернула к нему голову:
– Начинаем что?
– Съёмку.
Оператор тут же приступил к работе. А я вообще ничего не понимала.
– И… что надо делать? – вопросительно приподняла брови.
Голова Калеба слегка склонилась набок, глаза едва заметно прищурились:
– Просто поговорим.
– Поговорим?
Калеб вдруг подался вперёд, положил руки на стол и вперился в меня жёстким взглядом, словно я единственное свободное место в автобусе заняла, а он тут беременный стоит.
– Против? – с долей удивления поинтересовался он. – Тогда можешь уходить.
С силой сжала зубы.
До чего же противный тип!
– Не против, – процедила негромко.
– Хорошо. – Калеб вздохнул и вернулся к изначальной позиции. – Начнём с простого вопроса: почему ты хочешь стать соло-гитаристом в FB?
Задумалась.
– Ну, например… потому что вы известные. – Не такая уж и ложь.
Бровь киборга слегка приподнялась, в остальном лицо оставалось неподвижным и вообще незаинтересованным в этом разговоре.
– Хочешь славы? – с холодной усмешкой поинтересовался он.
– А кто не хочет?
Стальной и будто потусторонний взгляд продолжал прожигать моё лицо:
– Решил покорить всех своей честностью?
– Нет, – ответила искренне.
– Тогда что?
– Говорю, что думаю. Не знал, что это плохо.
Вот и конец пришёл моему приподнятому настроению. Почти уверена – выгляжу сейчас примерно так же, как Калеб. Точно на арене, готовая к смертоносной битве один на один. Только при этом меня одолевает злость, а этому… будто вообще всё равно, лишь бы побыстрее от меня избавиться. Будто он уже победитель!
Калеб вновь опустил руки на стол, не отведя глаз от моего лица. В этот же момент до носа долетел аромат его парфюма, и я, как девушка, не могла не отметить, что запах очень даже приятный.
– Ну, раз так, давай начистоту. – А вот теперь в его тоне появились нотки насмешки. – Что ты забыл здесь, парень? Хочешь играть в группе, которая на самом дне – как ты сказал, – и только ради того, чтобы стать знаменитым?
Я не отвечала. Потому что у меня не было ответа. И потому что я вообще не собираюсь играть в его группе, которая на самом дне! Ну или на пути туда.
– Что-то я не понимаю твоих стремлений, – Калеб наклонился ещё ближе.
– Да что со мной не так? – поинтересовалась с вызовом. – Ты всех так ненавидишь?
– Я и не обязан кого-то любить. – Калеб коротко вздохнул. – Я уже не раз говорил: твоё лицо, твоё телосложение, твои тонкие руки, твоя слащавая улыбка и даже этот идиотский румянец на щеках – вот что с тобой не так. Всё это не подходит группе. И ты обычный карьерист, которому плевать, где играть и что играть, лишь бы девчонки падали тебе в ноги и рисовали плакаты в твою честь. Думаешь, я этого не вижу?
– И когда ты успел всё это во мне разглядеть? – иронично усмехнулась я, и говорить вдруг стало проще. Сама не заметила, как напряжение спало и я наконец расслабилась.
Не вижу смысла бояться человека, который пытается осудить других и при этом совершенно не замечает, что сам ничем не лучше. Жалкий человек. Хоть и мировая знаменитость.
– У тебя на лице всё написано. Моя группа не для тебя. И ты знаешь это лучше других, но по каким-то странным причинам продолжаешь играть в эту игру.
Я молчала, выразительно глядя в два искусственных хрусталика льда.
– Значит, не отрицаешь?
– А стану отрицать, поменяешь своё мнение? – поинтересовалась с насмешкой.
– А у тебя на всё есть остроумный ответ, да?
– Нет, – беззлобно улыбнулась я, и Калеб поморщился.
Видимо, от моей «слащавости».
Буду улыбаться почаще!
Теперь он выдержал паузу и вдруг сменил тему:
– Если бы сам мог выбирать, у кого в группе играть, кого бы ты выбрал?
– Это ты сейчас серьёзно или шутишь?
– Я похож на того, кто шутит?
– Если честно, думаю, с чувством юмора ты вообще не знаком. – Я говорила не со злобой, просто пыталась разрядить обстановку. Тщетно.
Вдруг брови Калеба нахмурились. Странный… странный новый взгляд. Пустые серые глаза будто наполнило чувство непонимания, а полные губы слегка приоткрылись, дав слабину.
«Что я такого сказала?»
– Тейт Миллер, – ответила я на заданный вопрос, и глаза Калеба резко расширились, а лицо перекосило так, точно я ему в пах ударила и он притворяется, что совсем не больно.
– Я бы хотел играть в составе музыкантов у Тейт Миллер, – добавила я более развёрнуто, но лицо Калеба не менялось. – Как вариант. Если бы у меня не было собственной группы.
– И почему же? – холодно процедил он, исподлобья уничтожая меня взглядом.
Я пожала плечами:
– Потому что мне нравится её музыка. Нравится лирика. Нравится все, что она делает. Каждая её песня будто имеет душу. И это невозможно не почувствовать. А их последний совместный альбом с Шейном просто бомба!
«В отличие от последнего альбома кое-кого».
И тут Калеб впервые отвёл взгляд от моего лица, уставившись на свои руки. Точно в облаках витает. Или нет – в чёрных грозовых тучах.
Что за реакция на имя Тейт? Да, ни для кого не секрет те слухи, которые распространяла пресса вокруг Тейт и Шейна, когда те объявили себя парой. Говорили о том, что у Калеба с Тейт был тайный роман и он не может её забыть. Больная любовь, разбитое сердце и всякое такое… И допустим, просто допустим, что это правда… но послушайте, уже три года прошло! А три года – более чем достаточно, чтобы забыть человека и научиться держать себя в руках при упоминании его имени.
Да и вообще, сомневаюсь, что этот мистер Ледышка способен кого-либо любить, кроме своей гитары и самого себя!
– Даю тебе шанс уйти из шоу сейчас, потому что дальше будет только хуже, – негромко произнёс он голосом, от которого захотелось поёжиться.
