– Почему ты это делаешь? – как-то спросила я его во время утреннего разноса кофе. – Почему помогаешь нам с третьим туром?
– Почему? – выдавил смешок Калеб. – Потому что я твой руководитель, Харпер.
– Да, но ты проделал за нас практически всю работу!
– И что? Вы в меньшинстве. Кто-то должен был вам помочь.
– Что-то не вижу нимба над твоей головой.
Калеб с улыбкой фыркнул:
– Что-то не вижу благодарности на твоём лице.
– Я благодарен!
– Отлично. А теперь проваливай, Харпер.
Дверь закрылась, и я ещё какое-то время с улыбкой пялилась в её лакированную поверхность, не сразу поняв, что это за странное приятное ощущение разливается по телу.
К тому же Калеб совершенно не считает меня обязанным ему за спасение в бассейне. Сказал, что, если я ещё хоть раз его поблагодарю, свяжет мне руки и вернёт на то же место, откуда достал.
В остальном Калеб вёл себя как обычно плюс ко всему и диктаторские наклонности не стеснялся проявлять во время наших репетиций. Но, должна признать, если бы не он, мы бы ни за что не подготовились на должном уровне.
И, судя по его поведению, девушку он во мне так и не разглядел. Хотя порой взгляд его пронзительных глаз заставляет вздрагивать и вводит в замешательство. Смотрит так, словно в его голове работают сложные механизмы и всё никак не могут найти одну недостающую шестерёнку.
Ненавижу, когда он так смотрит.
Вот и сейчас: трясётся в автобусе на сиденье рядом с Патриком и то и дело стреляет в меня недобрыми взглядами.
В здание MTV заходили с чёрного входа, потому что толпа, собравшаяся на улице, чтобы поприветствовать Far-between, поражала своей численностью. Интересно, как они узнали о том, где будет проходить третий тур, если место проведения держалось в секрете?
– Утечка, – всё время повторял Вонг, заталкивая нас один за другим в дверь с внутренней стороны здания. – Надо разобраться с этим. Откуда взялись все эти фанаты?
Менеджер Кан сразу увёл FB в неизвестном направлении, а участников шоу распределили по разным гримёркам – каждую группу в отдельную комнату. Тут же налетели стилисты, проверять, всё ли в порядке с нашими образами, а за ними и организаторы с сообщением о том, что зал заполняется приглашённой публикой и времени до выхода на сцену осталось чуть больше часа.
Ещё раз проиграв свои партии, принялись ждать, пока за нами придут и попросят выйти на сцену. И с каждой минутой мне всё больше и больше не нравилось состояние Дрейка.
– Дрейк…
– Отвали, Харпер! – зарычал тот, барабаня ботинками по полу и нервно потирая ладони. – Со мной всё в порядке! Сколько раз повторять?!
– Надеюсь, что в порядке, – жестко проговорил Винс, – потому что, если подведёшь нас, шанс остаться в шоу будет только у тебя, приятель. Нам с Мики баллов не хватит.
– Всё будет в порядке! – заорал Дрейк, схватил гитару и вылетел из гримёрки.
От Эстер пришло эсэмэс с пожеланиями удачи. А вот от Мики – ни слова. До сих пор злится. Пытаюсь его понять, но обида берёт верх, так что стараюсь вообще о нём не думать. До поры до времени.
По команде организаторов все собрались у входа в студию и выслушали последние наставления от Вонга. И вот нас встретил свет софитов, громкие аплодисменты публики и широкая улыбка Анемоны, которая выполняла роль ведущей третьего тура.
Студия напоминала одну из тех, в которых обычно снимают шоу с различными знаменитостями, расположившимися на мягких диванчиках перед интервьюером. Сцена выглядела как небольшой полукруг, фоном служили несколько изогнутых экранов высотой от пола до полотка, на которых без остановки проигрывалась заставка «Только играй». Зрительских мест – рядов пятнадцать, не больше; разноцветные пластиковые стулья ступенями убегают вверх, и нет ни одного свободного места. Студия наполнена до отказа.
Сразу после того, как свет приглушили и несколько прожекторов замаячили на сцене, заиграла музыка, а следом за ней понеслась вступительная речь Анемоны.
– А она хороша! Правда, Мики? – одобрительно заметил Винс, глядя на ведущую.
– О чём это ты?
Винс пожал плечами и наклонился к моему уху ближе:
– Да слухи тут о вас ходят.
Я фыркнула и едва сдержала смех.
Тридцать восемь участников с трудом уместились на сцене: разодетые, сексуальные парни, ну и я среди них.
После нескольких дублей общего кадра Анемона наконец приступила к жеребьёвке. На этот раз от нашей команды вышел Винс – Дрейка колотило всё больше и больше.
И вновь эта злосчастная цифра семь. Я с такими темпами скоро откажусь от своего заклятого скептицизма и даже в приметы начну верить!
Когда первая группа вышла на сцену и был объявлен их руководитель – Патрик, студия взорвалась от криков и аплодисментов, и в воздух тут же взметнулись десятки плакатов с изображениями Патрика.
Выступления участников по правилам конкурса должны длиться от семи до восьми минут. Наше – семь минут двадцать пять секунд, если быть точными.
Когда на сцену вышла пятая группа, нервозность нашла и меня. А про Дрейка и говорить нет смысла, ещё немного, и этот парень вообще сознание потеряет.
– Что с ним? – Голос Калеба прозвучал практически у самого уха и так неожиданно, что я невольно подпрыгнула на месте и схватилась за сердце.
– Нельзя так людей пугать!
Калеб сделал шаг назад и с недовольным видом потёр подбородок:
– У тебя привычка бить меня в челюсть?
Я почесала затылок:
– Прости. Нечего подкрадываться.
– Так что с ним? – повторил вопрос Калеб и кивнул на зеленеющего Дрейка.
– Говорит, что в норме, – иронично заметила я.
Калеб заставил Дрейка посмотреть ему в глаза:
– Играть сможешь?
– Конечно, смогу! – рявкнул тот, проводя ладонью по потному лицу. – Когда выйду на сцену, всё будет в порядке.
Лицо Калеба хмурилось всё больше.
– У тебя боязнь сцены, – утвердительно произнёс он.
– Нет! – Дрейк всё больше выходил из себя. – Просто плохо себя чувствую! На выступлении это не отразится!
– Ладно, – вздохнул Калеб, но вовсе не облегчённо. – Лучше бы это было правдой.
– А то что?!
– А то что?! – с тем же вызовом зарычал Калеб. – А то эти двое, – он ткнул пальцем в нашу с Винсом сторону, – по твоей вине вылетят из шоу!
Ну вот. Теперь я нервничаю ещё больше. Хотя с другой стороны, Дрейк бы не прошёл испытание Джареда на отлично, будь у него боязнь сцены!
– Седьмая команда! Пошла! – воскликнул режиссёр и указал на сцену.
