Калеб оставался на месте. Понятия не имею, почему мне вдруг стало жизненно необходимо встретиться с ним взглядом напоследок. И вновь его рентгеновский взгляд пробрал до самых косточек, а потом он просто кивнул мне. Я кивнула в ответ и заняла своё место по центру сцены. Винс был по правую руку, а Дрейк показался последним, и вот уж было неожиданностью то, какой бурей оваций отреагировала публика на его появление. А тот стал выглядеть вконец паршиво.
Анемона объявила нашего руководителя, и теперь на меня смотрело с десяток физиономий Калеба на выброшенных в воздух плакатах и веерах.
Переглянулась с парнями, глубоко вздохнула и, получив знак от звукорежиссёра, что гитары готовы к работе, ударила по струнам.
Сцена – моя стихия. Стоило первым аккордам наполнить зал, и тревога вмиг улетучилась, испарилась, уступив место эйфории и сумасшедшему драйву. Эти мгновения, когда ты понимаешь, что музыка, которая наполняет собой каждый дюйм воздуха, окружающего тебя и публику, рождается благодаря движениям твоих рук, подобно прыжку с парашюта или восхождению на пик высокой горы – время, когда ты собой гордишься. Время, когда кажется, что в этом мире не существует ничего непреодолимого. Так я себя чувствую, когда играю. Я не просто играю – я живу этими мгновениями.
Ритмичное вступление начала я, после чего Винс сразу подхватил меня, выступив вместо барабанов равномерным боем по струнам, и наши гитары заиграли в унисон, отчего музыка стала более насыщенной. Хотелось закивать в такт гитарами, поддавшись желанию тела, но Калеб велел не двигаться, пока не заиграет соло, отданное Дрейку за его заслуги во время первого тура.
Начались мои рифы, и я не смогла сдерживать улыбку! Боже! Это неописуемо! Такой драйв играть легендарную композицию легендарной группы в собственной аранжировке и слышать одобрительные крики публики – признак узнавания. Никто не мог не узнать знаменитую композицию «Can’t stop» Red Hot Chili Peppers!
Я продолжала повторять одни и те же аккорды, и в момент, когда в песне должны были начаться слова, Винс подхватил меня мелодичной линией, подобно голосу, обыгрывая мои рифы, делая звучание более звонким и приятным на слух.
Украдкой взглянула на Дрейка: стоит как вкопанный вполразворота к залу и с застывшим, перепуганным до смерти лицом смотрит себе под ноги.
Плохо. Очень плохо. Потому что скоро его часть.
Мы не стали делить три песни на троих участников. Калеб решил сделать девять составных частей. В то время когда один ведёт, другой создаёт фон. В то время когда рифы и мелодичное сопровождение заканчиваются, в игру вступает соло-гитара – соло-гитара Дрейка. Но нам пришлось изрядно попотеть над «склейкой» и аранжировкой, чередуясь таким образом на протяжении трех композиций.
Только у этого самоуверенного идиота так дрожат руки, что он не то чтобы по струнам попасть не сможет, он даже гитару в них удержать не в состоянии!
Ровно после минуты первой композиции голос вокалиста было решено проиграть соло – мелодией. Совершенно простенькое соло! Я такое в десятилетнем возрасте сыграть могла! Но Дрейк не может… Он ничего не может! Потому что я уже по второму кругу проигрываю свою партию и стреляю в него взглядами, надеясь хоть одним прострелить дыру в голове и достучаться до мозгов!
Винс выглядит не лучше и продолжает обыгрывать мои рифы. На его лице паника, и он не сводит глаз с Дрейка.
– Дрейк! – не знаю, зачем зашипела я – всё равно не слышно. – Дрейк!!!
Ноль реакции. Стоит, трясётся всем телом, тяжело дышит и нервно сглатывает, глядя себе под ноги. Наконец поглядел на меня и лихорадочно затряс головой.
Конец нам.
Полный провал.
И публика затихла. Разочарована.
Но тут началось соло. То самое, которое уже давно должно было быть проиграно! И точно весь мир только что свалился с моих хрупких плеч. Винс… вот же сообразительный!
Винс?!
Руки Винса застыли на грифе, так как его партия в этой песне закончилась. Остались лишь мои рифы и соло, обыгрывающее мотив голоса.
Кто играет?!
Чёрт! Что происходит?!
Винс был в таком же шоке, как и я, но оба ещё пытались улыбаться и «держать лицо».
Дрейк медленно попятился со сцены, и не успел выйти за дверь, как его вырвало прямо у ступеней. И в ту же секунду кто-то, кто играл за кулисами, отменил наш плавный переход к следующей композиции и, резко ударив по струнам ритмичным боем, больше напоминающим громкий скрежет, отвлёк внимание публики от казуса Дрейка.
Мимолётно переглянувшись с Винсом, я услышала знакомую часть композиции, к которой мы перешли без вступления, и быстро влилась в темп. Винс тут же сбросил электрогитару и схватился за разрешённый по правилам бас. Как показала практика, этот парень лучше нас всех справляется с этим инструментом, а в песне «Echoes» группы The Rapture бас-гитара играет основную роль. Поскольку барабанов у нас нет, пришлось выкручиваться и заменять их дополнительными рифами, боем – сильным, громким и размеренным. Бой был на мне. Винс играл партию бас-гитары, а некто за сценой, не сложно догадаться кто, отыгрывал вставки, похожие на скрежет струн, и получалось у него просто отменно! Наш спаситель Калеб изменил ритм, потому что мы затянули с первой песней, и теперь играть приходилось в темпе – ориентируясь на ходу. Получалось неплохо, вот только я понятия не имела, когда начнётся третья часть.
Нужно дать ему вступить. Выбора нет. Нужно дать Калебу вступить! Или так, или каждый начнёт играть что попало, потому что и последнюю композицию придётся сократить, чтобы уложиться в заявленные на выступление минуты. Да, у нас не будет нужной «склейки» отрывков, и это плохо, но только так мы сможем доиграть на должном уровне.
Нужно довериться Калебу. Всё или ничего.
Незаметно кивнула Винсу, чтобы тот вновь хватался за электрогитару, и заглушила струны своей, позволив Калебу самостоятельно закончить с «Echoes» и начать с того места, с которого он сочтёт нужным, потому что делать это должен был Дрейк, вступление было на нём, а мы с Винсом можем только подхватить. Партии поделены на троих, и сыграй кто-нибудь не свою часть, начнётся неразбериха.
И как знала: Калеб вступил с незапланированного места. И не со своей партии! Сейчас он играл партию Винса, который глядел на меня ошалелыми глазами, пока публика ликовала, узнав одну из известных композиций – Slayer «Angel Of Death». Очень сложных композиций. И очень… очень-очень быстрых.
И что это значит? Что делать нам двоим? Чего Калеб добивается? Сейчас начнётся соло Дрейка! Соло, которое сперва было отдано мне.
«Так вот чего ты хочешь? Уступаешь мне дорогу?» – подумала с усмешкой и ударила по струнам, а Калеб в этот момент остановился, вернув Винсу право на его ритм-партию.
Пальцы горели огнём. У этой песни сумасшедший темп! Медиатор после сегодняшнего выступления можно будет выкинуть, ибо он станет непригоден – с такой силой я играю! Со всем чувством! С яростью! С любовью к публике! Хочу, чтобы они это почувствовали, ощутили… потому что это чудо – чувствовать вибрацию, проводить звуки сквозь себя и слушать… слушать магию. Музыка – это магия.
