Ну вот. Вновь я на него пялюсь, с трудом удерживая слюни во рту.
Калеб смотрел в нетбук, раскрытый у него на коленях, и скользил курсором мыши по списку песен, которые собирался мне предложить, потому что ни одна из тех, что нашла я, ему не понравилась.
– Как дела у твоего психа? – поинтересовался не глядя, с задумчивым видом покусывая нижнюю губу.
– Не знаю, – недовольно отозвалась я. – Мы с ним больше не разговаривали, и вряд ли в ближайшие дни это произойдёт. И не называй его психом…
Калеб поднял на меня насмешливый взгляд, так что на лбу проявились тоненькие морщинки:
– Кто-то недавно назвал мою девушку Газелью…
Мои пальцы застыли на струнах, и возникшая в комнате тишина вдруг показалась какой-то неправильной. Неловкой.
– А разве это не её имя? – поинтересовалась я легкомысленно.
– Жизель, – с трудом сдерживая смех, поправил Калеб. – Её имя Жи-зель.
– Почти одно и то же, – я дёрнула бровями и вернулась к поглаживанию струн.
– И она больше не моя девушка, – как бы невзначай добавил Калеб и уткнулся взглядом в монитор, продолжая щёлкать мышкой. – Если вдруг тебе интересно.
«Очень даже».
– С чего бы это мне было интересно?
– Ну вы с Джаредом ведь не просто так её обсуждали, правда?
Струны звякнули под моими пальцами, и я удивлённо уставилась на Калеба.
– Всё в порядке, – равнодушно бросил тот. – Джаред уже понёс наказание за вас обоих. Тебе ничего не грозит.
– Нанял его новым разносчиком кофе?
– Отправил Эстер фотографию с его телефона, где он на спор бреет ноги.
– Чё-ё-ёрт! – поморщилась я. – Да ты садист!
Насчёт Эстер. Мы говорили с ней недавно, и голос у неё звучал до жалости подавленно. Мики даже в известность свою сестру не поставил о скором выступлении на фестивале. Мики вообще с ней не разговаривает и обвиняет в том, что с её помощью я окончательно лишилась рассудка. Что касается её и Джареда… Он действительно скрасил оставшийся день её рождения своим присутствием. Ужин на закрытой площадке одного из лучших ресторанов Лос-Анджелеса определённо пошёл Эстер на пользу. И теперь она считает Джареда… м-м-м… «ничего таким».
– Так… эм-м… – с беспечным видом я провела ладонью по шее, – вы с Газ… с Жизелью расстались, значит? Когда это успели?
И вот этот его пронзительный взгляд и ехидная ухмылочка как нельзя лучше заставили пожалеть о том, что я вообще лезу не в своё дело.
– Пару дней назад. Позвонил ей и попытался разойтись мирно. А что?
– Получилось?
Ну вот кто меня за язык тянет?!
– А тебе, я смотрю, даже больше чем просто интересно.
– Вообще без разницы, – с силой ударила по струнам, и те противно звякнули.
– Дай сюда, – Калеб потянулся и забрал гитару из моих рук. – Опасаюсь за твой инструмент. – Придвинулся ближе – практически бедро к бедру, и включил одну из песен. Реакция моего тела на его ненавязчивое прикосновение тут же дала о себе знать. А одежда, которая препятствовала прямому контакту с его кожей, почему-то показалась до абсурда лишней.
– Хизер любит эту группу, – тут же отреагировала я на песню, чтобы отвлечься от очередного умопомешательства на Калебе.
– Хизер?
– Да, это моя младшая сестра.
– О. Так часть вранья всё-таки была правдой, – хмыкнув, заметил Калеб. – У тебя есть сестра.
– О, да, – с преувеличенной серьёзностью закивала я, – и даже жених имеется!
Лицо Калеба вдруг напряглось.
– Я не про Мики, – вдруг в срочном порядке захотелось внести ясность. – Один самовлюблённый бегемот, наследник крупной финансовой корпорации. И я больше чем уверена, что однажды двери всех известных ресторанов Лос-Анджелеса придётся расширять, иначе ему ни за что в них будет не протиснуться.
– Да уж… всё и правда ужасно.
– Сарказм?
– Нет, – усмехнулся Калеб, не сводя глаз с моего лица. – Теперь немного понимаю, почему ты говорила о поводке.
– Я под колпаком, – вздохнула смиренно. – Приходится тянуть с помолвкой до того момента, пока мне не исполнится двадцать один.
– А потом?
Я смолкла.
«А потом мы с Мики планировали укатить вместе в закат».
– Не знаю, – ответила с грустью в голосе. – Первым делом сменю место жительства. Буду жить там, где на завтрак можно питаться кукурузными хлопьями, а не говяжьей вырезкой, там, где на Рождество регулярно идёт снег, а не палит солнце.
Озадаченный взгляд Калеба заставил задуматься: что я не так сказала?
– Собираешься променять солнце на снег?
– Почему бы и нет? С трудом переношу жару. А снега мне всегда не хватает. Но в этом городе его никогда не бывает.
– Тогда почему живёшь в Лос-Анджелесе?
– Потому что я здесь родилась. Ещё вопросы, Шерлок?
Калеб не сводил с меня глаз и находился так близко, что я всем телом ощущала его тепло. От него, как всегда, приятно пахло, а полные, слегка приоткрытые губы безжалостно будоражили воображение – какие же они на вкус.
Калеб наклонился ближе, так что я, как скрипучая ставня, изогнула спину, коснувшись ладонями его тёплой груди и ощутив её волнующую твёрдость. И когда уже практически собралась с духом его оттолкнуть, Калеб перегнулся через меня и протянул руку за нотной тетрадью на другом конце кровати.
– Это. – Махнул тетрадью перед моим лицом. – Всего-то. Не думала же ты, что я хочу тебя поцеловать.
– Что? Пф-ф! Разумеется, нет! – отреагировала эмоциональней, чем того требовала ситуация, и готова была залезть с головой в холодильник, чтоб остудить пыл и горящие щёки.
– Я не целую девушек, которые состоят в отношениях, – помрачнев, произнёс Калеб, перелистывая одну страницу за другой. Взглянул на меня и добавил: – И тем более тех, которые выглядят, как парни.
Неловким движением поправила парик и не нашла слов, чтобы ответить.
Что вообще можно на такое ответить?
Ещё около часа мы посвятили выбору трека. А когда уже более-менее определились, за окнами комнаты стояла непроглядная темнота, а голоса снаружи стихли.
Я то и дело тёрла пальцами глаза и постоянно зевала, а Калеб не упускал возможности меня поддеть.
Впрочем, мы больше разговаривали, чем занимались делом. Он даже немного рассказал о своей семье, проживающей в Сеуле, а я в ответ поделилась секретом, что сейчас должна находиться в Пенсильвании, а не на съёмках шоу.
Он смеялся и выглядел таким… обычным. Никак не звёздным представителем с завышенной самооценкой и статусом неприкасаемого. Нормальный милый парень, с которым так удивительно приятно проводить время. Может быть, мы даже могли бы стать друзьями. Этот расклад был бы идеальным. Если бы только не мурлыкающий зверёк внутри меня, у которого сегодня, видимо, крупная вечеринка.
