Сперва судьба нас насильно сводила. А теперь безжалостно поставила точку. В тот миг, когда я призналась себе, что мои чувства к этому парню, которые казались выдумкой, теперь кажутся чем-то гораздо большим.
Глава 27
Калеб не ночевал в коттедже. Я ждала на улице, не сводя глаз с окна его комнаты в надежде, что в ней вот-вот зажжётся свет. Вновь искусала все ногти.
Тысячи раз задала себе вопрос: «Почему я здесь сижу и чем вообще занимаюсь?» В ответ приходило лишь чувство беспокойства, щемящее в груди, и горькое понимание того, что мои эмоции зашли слишком далеко – и не готовы повернуть назад.
Когда от Мики пришло эсэмэс о том, что он очень сожалеет и не имел права говорить со мной в таком тоне, я ничего не ответила.
Когда он написал о том, как сильно любит меня и не представляет без меня своей жизни, меня это абсолютно не тронуло.
А когда в третьем сообщении пришла фраза «Ты – моя жизнь Лекса. Не поступай так со мной. Прошу, ответь», я почувствовала себя самым жалким дерьмом на свете, потому что не хотела отвечать.
Ещё несколько часов назад я залезла в Интернет, желая найти доказательство словам Калеба о том, что его бывшая девушка беременна, но долго искать и не пришлось. Эта новость была везде, во всех топовых запросах, и обсуждалась во всех соцсетях.
Но я упорно продолжала изучать колонки, надеясь хоть в одной из них увидеть опровержение.
Меня это беспокоит.
Чёрт. Меня это до трясучки беспокоит, но больше беспокоит то, что меня это беспокоит!
Закрываю глаза и вижу его лицо рядом со своим. Аромат его парфюма не покидает лёгкие, нежные прикосновения, что дарили его губы, отзываются трепетом в груди и невыносимой печалью на сердце. Потому что этого больше никогда не повторится.
Это и не должно повториться!
Тогда почему я всё ещё сижу у бассейна и наблюдаю за окном его комнаты, как маньячка?!
Я должна вернуться к Мики, а Калеб к своей девушке, которая через девять месяцев станет матерью его ребёнка. И у них будет замечательная грёбаная семья!
Вот как правильно.
Пусть сдохнет моё сердце, которое кричит, что это не так!
Свет в окнах его комнаты вспыхнул в два часа ночи, и, чувствуя себя жалким раздавленным насекомым, я направилась спать.
На сон ушло не более трёх часов, после чего мой мозг резко опомнился и сработал вместо будильника с напоминанием о том, что тщательный разбор ситуации ещё не завершен. А желание собрать вещи и покинуть шоу сегодня, не дожидаясь полуфинала, впервые за это время показалось мне самым гениальным решением!
Я никогда не верила во все эти бредни с внезапно вспыхнувшими чувствами, нереальной тягой друг к другу и в связь двух половинок. Ведь у нас с Мики всё сложилось нормальным, естественным образом. Не было никакой чудо-любви, возникшей с первой минуты знакомства, и не было родства душ. Мы пришли к этому со временем, когда привыкли друг к другу как друзья, а потом нам просто захотелось чего-то большего.
«Просто захотелось». Может, это и есть ответ на все мои вопросы?
Как же ужасно звучит…
За два года отношений я ни разу не усомнилась в том, что люблю его. И тут появляется этот Калеб и за каких-то несколько недель полностью переворачивает моё стабильное состоявшееся мировоззрение!
Чёрт бы его (меня!) побрал!
И такое возможно?
Может, мне действительно пора к психиатру?
С чувством морального отвращения к самой себе и с явной подавленностью на лице я направилась в душ, как только часы показали полседьмого утра – проверенное время.
И Калеб вновь был там. У двери ванной комнаты. На голове полнейший беспорядок, словно он вчера принял душ и уснул с мокрой головой. Глаза слегка припухли от сна, будто он только минуту назад вскочил с постели и в одних боксерах бросился занимать очередь в туалет, потому что его скоро закроют.
Ого. Он в одних боксерах!
И выглядит так, словно его это совсем не беспокоит. Ах, ну да, я ведь уже не раз видела его таким, тогда почему стесняюсь?
Приказывая сердцу не стучать так громко, подошла ближе и решительно кивнула на дверь:
– Я иду туда. А ты туда, – кивнула на лестницу.
– Нет, не идёшь, – Калеб широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и неряшливо потёр правый глаз.
Захотелось усмехнуться, так по-мальчишески забавно он выглядел.
– Ты спал?
– Да, – вялым тоном отозвался Калеб.
– Выспался?
– Да.
Лжёт.
– Всё в порядке?
– Да.
– Ты вчера поздно вернулся…
– Да.
– И поднялся с постели, чтобы поджидать меня у двери в ванную комнату?
– Да.
Ну и вопрос на удачу:
– И даже пришлось оторваться от лучшего в мире эротического сна?
– Да. Что?! – Отошёл от стены и потряс взлохмаченной головой. Злобно сощурил глаза. – В следующий раз в этом сне обязательно будешь ты. И я буду делать с тобой всё, что угодно, – гаденько ухмыльнулся. – А теперь пошли.
Я бросила свои вещи на стеклянный столик в комнате Калеба и решила отложить приём душа на одну минутку. Подхватила с края кровати нотную тетрадь и с интересом взглянула на открытую страницу. Слов не было, только ноты, но с первого взгляда могу сказать, что мелодия – стопроцентная рок-баллада.
– Новая песня?
Калеб выхватил у меня из рук тетрадь и бросил на прикроватную тумбочку:
– Ещё не готова. Душ там.
Я покусала губы, не решаясь продолжать разговор на эту тему и наблюдая за тем, как Калеб плюхается в кровать и с головой накрывается одеялом, всё же задала вопрос:
– Это песня для нового альбома FB?
– Я не пишу песен для группы, – приглушённым одеялом голосом отозвался Калеб.
– И… почему?
– Этим занимаются композиторы Сока. Слышала их последние творения? Как ты там сказала? Виртуозная попса? Поддерживаю.
У-у-у… а настроение-то у кого-то совсем паршивое.
– Тогда для чего ты их пишешь? Свои песни.
– Просто для того, чтобы не деградировать из-за той хрени, что приходится играть.
– И что? Никаких вариантов? У них моча в ушах, у этих твоих композиторов?
Молчание.
– Провести до душа? Лучше бы тебе пойти туда прямо сейчас и дать мне уснуть, если не хочешь, чтобы я наплевал на свои принципы и присоединился к тебе. Потому что чем больше ты тут стоишь, тем менее внушительными становятся эти самые принципы.
