— Никаких? — с нажимом произнес ювелир.
— Никаких, — безмятежно улыбаясь, заверила его Глаша. — Я знаю, Сенечка, что ты ухаживал и за Лилей, и за Кирой.
Ювелира словно током дернуло.
— Глаша! — воскликнул он. — Умоляю! Прости меня!
— Что ты, Сенечка! Я на тебя и не сержусь.
— Правда? Правда не сердишься? Ни капли?
— Ни капелюшечки!
И Глафира прижала голову своего бедного мужа к пышной груди.
— Милый мой! — проворковала она. — Любимый мой! Да ухаживай хоть за всеми женщинами, которые тебе понравятся. Только будь жив, здоров и счастлив!
— Глаша!
— Сеня!
— Любимая!
— Сердце мое!
— Ангел!
— Сокровище!
— Эй! Эй! — перебила влюбленно воркующую парочку Кира. — Алло! Отвлекитесь друг от друга! Целоваться будете потом. Сейчас есть дела поважней.
Ответом ей были две пары недоуменных счастливых глаз. Кажется, ювелир и его жена искренне недоумевали, какие это дела могут быть важней их примирения.
— Дела? Поважней?
— Вот именно. Где золото? Где коллекция золота инков?
— Ах, вот вы о каком золоте речь ведете. Коллекция… Я думаю, что она осталась у Ники.
— У Ники? Но разве он знал код к вашему личному сейфу у вас в магазине?
— А кто вам сказал, что коллекция была там? — прищурился ювелир.
— Вересков.
— Он заблуждался.
— Но вы в его присутствии положили золото инков в свой сейф!
— И набрали комбинацию шифра!
— Золото было там!
— Было, да сплыло! — хмыкнул ювелир. — Как я его положил, так потом и назад достал.
— Когда потом?
— Буквально через полчаса после ухода Верескова и его людей.
— Но почему? Почему вы это сделали?
Кажется, ювелир смутился.
— Понимаете, сам не могу объяснить, зачем я это сделал. С одной стороны, в сейфе золото было под надежной охраной, но с другой… Как-то мне неспокойно было на душе. И, помаявшись, я вытащил золото и положил его в свою машину.
— В машину?! — ахнула Кира. — В свою машину? В «Мерседес»?
— Ну да. На ум разные нехорошие мысли полезли. Про Гулю, про ее жениха-уголовника. Вот я и подумал, пусть уж одну ночь коллекция побудет со мной. Все верней, чем оставлять ее в магазине.
— Значит, весь свой товар вы не боялись оставить в магазине, а какую-то коллекцию побоялись?
— Товар был застрахован, — объяснил свою позицию ювелир. — В случае ограбления магазина я бы лично ничего не потерял, а даже немного выиграл. А вот коллекция — нет. Ее должны были застраховать только после оценки опытного эксперта. А для этого ее надо было доставить на выставку. Понимаете теперь мое положение? Я беспокоился за ее сохранность.
— Понимаем. И вы положили коллекцию золота инков в свою машину?
— И Ники об этом знал?
Ювелир отвел глаза и тяжело вздохнул:
— Я имел глупость сказать брату, что золото со мной.
— Очень глупо!
— А как иначе объяснить ему, почему надо как можно скорей забрать мою машину с парковки у ресторана?
— Ну… Придумали бы что-нибудь.
— Не догадался. И потом, я ведь не думал, что он посмеет на меня напасть.
— Значит, сбежав от банды Тамерлана, вы позвонили своему брату?
— Да. Выклянчил у какой-то доброй женщины ее мобильник и сделал один звонок своему брату. Попросил его подобрать меня.
— И Ники примчался за вами?
— Да.
— И вы поехали за вашей машиной туда, где вы ее оставили? К ресторану «Кудрявая береза»?
— Именно.
— И, сев в машину, вы показали ему золото?
— Да.
— Думаю, что именно это и подтолкнуло вашего брата напасть на вас!
Ювелир тяжко вздохнул.
— Я тоже так думаю. Пока я тут лежал, у меня было достаточно времени, чтобы все хорошенько обдумать. Ники никогда не преуспевал финансово в этой жизни. Все, что у него есть, он получил от меня. Стыдно сказать, мой брат жил на мои подачки. И когда он понял, что может в одночасье разбогатеть, он возненавидел меня и напал на меня!
— Боюсь, это случилось не в один момент, — покачала головой Кира. — Он ненавидел вас с самого раннего детства.
— Господи! — воскликнул явно шокированный ювелир. — Но за что?
— Ревность. Зависть. Назовите это как угодно. Но ваш брат хотел иметь все то, что имеете вы. А у него этого не было. Вот он и бесился от зависти.
— Никогда не замечал, что Ники меня ненавидит, — покачал головой ювелир. — И скажи мне об этом кто-нибудь неделей раньше, я бы никогда не поверил. Но теперь… Теперь я верю. Испытал, можно сказать, на собственной шкуре.
И он задумчиво потрогал оставшиеся на руках следы от веревок. И кожу, которая висела теперь на нем, словно костюм, который велик сразу на пару размеров.
Вот, собственно говоря, так счастливо и закончилась эта история. Впрочем, счастливой она оказалась только для похудевшего и поумневшего ювелира Семена Семеновича и его жены. Эта пара воссоединилась, примирилась и живет теперь счастливо. Для многих других участников она оказалась, увы, несчастливой.
Тамерлан и его банда вновь отправились за решетку. Им было предъявлено обвинение как в незаконном похищении и удержании у себя двух взрослых людей, так и в организованной попытке ограбления ювелирного магазина. Суд приговорил их всех к десяти годам лишения свободы, а их главаря Тамерлана — к двенадцати.
Как это ни печально, но за решетку отправилась также и Гуля. Суд счел прежнюю безупречную репутацию женщины недостаточно весомым аргументом для смягчения ее участи. Гуля получила пять лет в колонии общего режима. Ее родители не пришли даже на суд. То ли им было нестерпимо стыдно. То ли они раз и навсегда отвернулись от своей дочери, как и грозили ей когда-то.
Семен Семенович и Михаил были на этом процессе главными фигурантами. Жертвами жестоких бандитов. Увы, ни судье, ни адвокатам, ни прокурору не пришло в голову задать ювелиру один простой вопрос. Как же ему удалось освободиться от наручников и выбраться из закрытой на несколько замков квартиры? Например, обе подруги изнывали от желания это узнать. Но такой вопрос так и не прозвучал в суде. А сам ювелир в лишние подробности своего пленения не пускался. Поэтому эта тайна так и осталась с ним.
Следующее дело слушалось о покушении Ники на жизнь и имущество своего брата. И тут все было еще более драматично. Ведь на суд пришла мать Сени и Ники, которая никак не могла уразуметь, как же так получилось, что один ее сын едва не убил другого. За что?
