– Что тебе надо? – наконец совладав с дрожащим голосом, выдохнула я.
Взгляд Шейна обжигал, рисуя взглядом огненные дорожки по моему обнажённому животу и по груди под тонкой тканью футболки. Он шумно втянул ноздрями воздух, словно пытаясь прийти в чувства, и требовательно посмотрел в глаза.
– Мы не доиграли. – Криво улыбнулся. – Правда или желание, Миллер?
Глава 11
Он её любит?..
Любит?
Серьёзно?
Да чёрта с два!
Калеб её любит! Чтоб мне сдохнуть!
Сука…
Что здесь можно разбить?! Стену? Телик? А может, голову Калеба?!
Что за чушь?! Какое ещё «любит»?!
Миллер ушла, одарив меня на прощание взглядом, полным отвращения.
Я тут же схватил Дани и потащил к себе в комнату. Швырнул на кровать, стянул с себя футболку и велел ей раздеваться.
Что это она делает? Возмущаться пытается?
Я просто хочу её трахнуть!!! Что ещё за трёп?!
Чёрт… В глазах плывёт. Как же я пьян…
Накинулся на Дани. Припал ртом к её рту, сжал в ладони её грудь и тут же отскочил назад, с громким рыком ударив ногой по стулу: тот отлетел в противоположную стену, расколовшись надвое.
Упёрся руками в стол и опустил голову.
«Миллер… Сука… Что ты со мной сделала?..»
Все эти рты, губы, тела… не могу их касаться после того, как тело Миллер принадлежало мне. После того, как я был готов до скончания веков целовать каждый сантиметр её тела. Её тело… оно безупречно. Словно создано для меня… Для моих рук, для моих губ… Все остальные… все несовершенны. Плевать на них.
Кто такая Дани по сравнению с ней?! Никто… Потому что эта дрянь, Миллер, не выходит из головы!
Чёрт!!!
С новым рыком ярости ударил по столу. Дани взвизгнула.
Круто развернулся к ней:
– Убирайся.
– Шейн… Что с тобой? Тебе плохо? – коснулась руками моего лица.
Ничего. Ничего не чувствую.
Убрал от себя её руки.
– Уходи, Дани.
– Но, Шейн…
– УХОДИ!
– Ладно…
Дверь хлопнула.
Что она у меня сегодня спросила? Притворяюсь ли я? С чего она это взяла? Считает, что за какой-то один грёбаный день, проведённый со мной, достаточно хорошо узнала меня?
Идиотка!
Натянул футболку и вылетел из комнаты. Калеб и остальные всё ещё в гостиной.
– Эй, ублюдок! – заорал я, накидываясь на Калеба через спинку дивана.
Успел ударить ему под дых, когда Калеб схватил меня за грудки и отшвырнул в сторону.
Новую попытку достать его прервал Джаред, заведя мои руки за спину и с силой оттаскивая в сторону.
Калеб ещё что-то вякал, пытаясь вырваться из захвата Патрика. Но кровь в ушах бурлила настолько громко, что я вообще ничего не слышал. Лишь голос Джареда откуда-то издалека:
– Остынь, мужик!!! Совсем с катушек съехал?!
– Любишь её, да?! – кричал я, посмеиваясь.
– Тебе-то что?! – орал Калеб, выглядя не менее взбешённым.
– Чушь!!! – выплюнул я в новой попытке броситься на Калеба, но Джаред держал слишком крепко.
– Остынь! Ты пьян, мужик!
– Ты никогда с ней не будешь! – орал я, дёргаясь в сторону Калеба.
– А кто будет? Ты, что ли?! Зачем Тейт такой отморозок?!
Я тяжело дышал… так тяжело, что даже лёгким было больно.
Хотелось разорвать Калеба на части, лишь бы он больше не приближался к ней. Лишь бы даже взглянуть в её сторону не смог!
– Чего ты бесишься, Шейн? – насмехался Калеб. – Ты упустил свой шанс, расслабься! Забудь Тейт! Хотя… даже то, что между вами было, вряд ли можно шансом назвать.
– Откуда знаешь, что между нами было?! – с угрозой зашипел я. – Ты ни хрена не знаешь!!! Ни хрена!!! То, что я делал с Тейт, тебе никогда не светит!
Я видел, что эти слова задели Калеба, но он не подал вида, лишь громко усмехнулся, закатив глаза к потолку, и проорал, резко опустив голову:
– А мы, по-твоему, значит, просто за руки держимся?!!
Новый рывок вперёд, но Джаред удержал.
– Эй, придурки! – закричал он. – Хватит уже пиписьками мериться! Иди, охладись. – Джаред толкнул меня в сторону ванной.
Вырвался из его охапки и хлопнул за собой дверью в ванную комнату. Опустил голову под кран с холодной водой и так и стоял до тех пор, пока ощущение черепа, разрывающегося на части, не достигло точки предела.
С шумным выдохом упёр ладони в раковину и опустил голову.
Я жалок. Тейт права…
Я жалок.
Жалок настолько, что даже самому себе не могу признаться в том, что мне не плевать на неё.
Жалок настолько, что могу лишь убеждать себя в том, что в ней нет ничего особенного, что мне не хочется смотреть на неё, не хочется касаться, не хочется чувствовать. Убеждать себя в этом – это всё, что я могу.
Потому что я жалкий придурок.
Думаете, не понимаю, почему она уехала? Почему оставила меня после дня, проведённого вместе? После того, как я увидел её другими глазами. После того, как всерьёз задумался над тем, что, может быть, не всем окружающим меня людям нужна моя слава, деньги, положение, внешность… Тогда я задумался над тем, что, возможно, Тейт способна изменить моё мнение на этот счёт.
Наверное, я ошибался. С самого начала.
Ей не нужен такой, как я. Калеб идеально ей подходит. Такой правильный. Такой идеальный!
Её было тяжело – я знаю это. Наверное, знаю. Ладно – почти не знаю! Ни черта не знаю! Но она не имела права уходить… вот так. Так как она это сделала… Без шансов. Без слов. Без сожалений.
Калеб любит её…
А я не знаю, что это такое! Да, не знаю! Понятия не имею! И чёрт с ним, со всем этим! Что это вообще за слово такое?! «Любовь!» Как понять его? Что оно значит? Мне даже сравнить не с чем! Откуда я могу быть уверенным, что пожар, что возгорается во мне от одного лишь взгляда на Миллер, и есть то, что люди называют этим проклятым словом, а не обычная страсть? Простое желание переспать с ней. Сильнее обычного, но всё же оно.
Я знаю, что такое ненависть, злость, ярость! Но то, что делает со мной Миллер, просто не поддаётся определению…
Пытаюсь разобраться, понять, найти ответы, но вместо этого зарываю себя ещё глубже. Потому что она теперь здесь, в то время когда должна находиться совсем в другом месте.
Я почти смирился. Почти не думал о ней все эти четыре месяца, и вот она здесь и вновь заставляет меня чувствовать это. Чувствовать себя жалким и поломанным. И из-за этого ярость только усиливается. На неё, на Калеба, на самого себя.
