Ударила по всем струнам и под взрыв оваций закончила выступление.
Пот катился по шее и вискам, ладони взмокли, а улыбке просто невозможно сопротивляться. Публика ликует – им понравилась моя песня. С трудом перевожу дыхание, но готова взлететь от адреналина! Самое невероятное, самое незабываемое, самое потрясающее ощущение на свете.
Плевать на последствия. Только что я была счастлива!
Но это не значит, что кое-кому всё сойдёт с рук!
* * *
Следующие десять минут я орала громче, чем пела! Орала на этого недоумка, разорвавшего мою табулатуру и сейчас без капли сожаления улыбающегося во весь рот!
Шейн счастлив! Доволен собой! А я ору как ненормальная, потому что проблемы расхлёбывать мне!
В коридоре рядом с дверями на кухню было оживлённо, но так как среди персонала клуба звёзд не имеется и все делают вид, будто ничего не происходит и парочка влюблённых всего лишь ссорится, позволяла ярости проявлять себя в полную силу.
– Чего лыбишься?! – обрушилась я на Шейна, который, выглядя очень даже расслабленным, со скрещёнными на груди руками и самым благородным видом на свете подпирал тёмно-синюю стенку.
Усмехнулся:
– Тебе идёт моя кепка.
Сорвала её с головы и швырнула ему в грудь.
Совершенно забыла, что была в ней на сцене.
– Теперь ты счастлив? – зашипела с презрением. – Добился своего? Может, и штраф за меня выплатить хочешь?
– Я счастлив? – насмешливо вскинул брови Шейн и водрузил кепку себе на голову, козырьком назад. – Разве это не ты должна себя так чувствовать? Исполнила свою песню… Думал, ты меня поблагодарить позвала.
Придурок!
– Постой! – Шейн опередил меня на одно слово. Выпрямился, подошёл ближе, внимательно глядя в глаза: – Пока ты придумываешь оскорбление погорячее, позволь заметить, что штрафов не будет.
Не поняла.
– Не будет?
– Точно, – усмехнулся Шейн, почти что касаясь своей грудью моей, – ты прошла проверку.
– Откуда уверенность?
Шейн замолчал. И снова эта игра глазами: кто первый отведёт взгляд.
– Откуда? – без улыбки переспросил Шейн. – Потому что меня проверяли так же.
Вот это новости…
Сузила глаза:
– Сок проверял тебя… так же?
– Смекаешь, – улыбнулся Шейн. – Стареет мужик, не особо оригинален. Это было до того, как я попал в группу. Тогда у R.Q. Entertainment на мой счёт были другие планы. Для меня даже песню написали… типа той дряни, что Кан вручил тебе. До моего дебюта оставалась пара дней, и я исполнил перед публикой собственную песню. И публика была в восторге. Думаешь, Сок такой идиот, чтобы штрафовать меня, видя, в какой успех превратилась его проверка?.. Если бы не участие в конкурсе, мой дебют так бы и состоялся с этой песней. Но, как видишь, судьба повернула иначе.
Сделала шаг назад. Шейн усмехнулся, наблюдая за мной, и прикусил нижнюю губу, видимо, с трудом удерживаясь от комментария на этот счёт.
– Но как ты мог быть уверен, что моя песня вообще способна понравиться публике? – осведомилась не без сомнения. – Ты её никогда не слышал! Ни одну из них! А Сок вообще не в курсе, что они у меня есть!
– Сок ждал подчинения, – поиграл бровями Шейн, – а я лишь напомнил ему о ещё одном варианте развития событий. Поностальгирует немного…
– Я могла облажаться!
– С той песней, что я порвал, – да. – Шейн просто пожал плечами. – А с той, что исполнила… – Немного помолчал и удивительно правдоподобно добавил: – Это было потрясающе, Тейт.
Саркастично усмехнулась и, не веря ни единому его слову, помотала головой:
– Чушь! И ты не мог быть в этом уверен!
Шейн сделал ещё шаг вперёд, тем самым прижав меня к стенке. Втянула в себя живот. Слишком близко. И эта его улыбка… Шейн стал слишком часто это делать. А мне всё сложнее устоять перед ней. Как же легко ему удаётся обезоруживать меня! Выпадаю из реальности, когда он так близко. Обо всём забываю… О злости, о ярости…
Вправьте мне кто-нибудь мозги!
– Если бы не был уверен, – растягивая слова, тихо произнёс Шейн, – не уничтожил бы ту чушь, что ты собиралась исполнить.
– Ты не мог знать, что я решу сыграть свою песню.
– Не мог, но верил, что ты сообразишь.
– Не веди себя так, будто хорошо знаешь меня, Бенсон!
Шейн фыркнул и сузил глаза:
– Я знаю лишь то, что мы с тобой очень похожи, Миллер. И этого вполне достаточно.
Теперь фыркнула я:
– Похожи? Шутишь, что ли?
Шейн растянул губы в томной улыбке:
– Очень похожи… И ты даже не представляешь, насколько…
Я замолчала. Не зная, что вообще можно ответить на подобного рода заявление.
– Значит, считаешь, что помог мне? – бросила с насмешкой.
Томная улыбка стала шире:
– Ты почти что опустилась перед ними на колени, Миллер. А я лишь помог твоей спине выпрямиться обратно.
Я молчала, стараясь дышать глубже, потому что знала – воздух вот-вот закончится, так всегда бывает, стоит Шейну меня коснуться. И он коснулся. Кончиками пальцев моей обнажённой спины. Не смогла не вздрогнуть и, прикрыв глаза, резко выдохнула, разозлившись на себя за очередную слабость.
А Шейн больше не улыбался. Выглядел таким загадочным, таким чувственным в здешнем мрачном освещении. Лохматые пряди волос падали на лоб… Боже, как же хочется коснуться их, вспомнить ощущение мягкости… Его руки на моём обнажённом теле. Поцелуи… Страстные, горячие, незабываемые…
О чём я думаю? Почему позволяю себе об этом думать?
– Просто потрясающее ощущение, – тихо выдохнул Шейн, проводя кончиками пальцев вниз по моей пояснице. – Ты единственная, кого я могу касаться, не думая о последствиях.
– А я бы задумалась на твоём месте, – с угрозой прошипела я, всё ещё пытаясь контролировать бушующие эмоции. – Я могу тебе их устроить. Последствия.
Шейн растянул губы в ленивой улыбке и наклонился ближе, припав лбом к моему лбу, и коснулся моей спины второй ладонью.
Я закрыла глаза и набрала в грудь побольше воздуха.
Нет, я это не выдержу. Прощай, разум…
– Тейт… – Моё имя из его уст, – как самый сладкий в мире нектар. – Ты была так прекрасна на сцене. Нет таких слов, чтобы описать то, как невероятно ты выглядела. Это… – Шейн нервно сглотнул, и я осмелилась посмотреть ему в глаза. – Тебя хотелось коснуться. Почувствовать. Твоя музыка… Ты… ты не представляешь, что со мной делаешь…
Прочь маску, да?!
Стоп. Хватит. Сейчас я опьянею и опять поведусь на весь этот бред. Напомнить, кто ещё недавно меня ненавидел? Кто лапал Дани на моих глазах, позволяя ей облизывать уши и шею? Кто ещё недавно называл меня гнилым железом?! Кто обвинял в трусости за то, что я оставила бедного мальчика наедине с его звёздной болезнью?! А теперь Шейн хочет, чтобы я поверила в его искренность?.. После всего?
