Шейн прочистил горло, и я почувствовала на себе его короткий обжигающий взгляд. Я смотрела вперёд.
– Ты… я… я так и не поздравил тебя с дебютом, – неловко так сказал.
– Поздравил, – повернула к нему голову.
Шейн взглянул хмуро, запустил руку на заднее сиденье и водрузил мне на колени плоскую синюю коробку с золотистым бантиком.
Бантиком?
– Та хрень не считается, – бросил неряшливо и схватился за руль обеими руками, уставившись в лобовое стекло.
– Хрень? – Я удивлённо вскинула брови, едва сдерживая смех.
Шейн откашлялся, не глядя на меня:
– Тот… поцелуй на сцене. Не считается.
– Почему это? – Ох, я прям кайфую, когда вижу его таким… таким уязвимым передо мной.
– Потому! Миллер, – стрельнул в меня глазами, – чего прикопалась? Займись вон, – кивнул на подарок и отвернулся.
Широко улыбнулась. «А кому-то сейчас ещё более неловко, чем мне».
– Эм… милый бантик, – потянула за золотистую ленточку.
– Спасибо. Знал, что ты оценишь, – буркнул Шейн.
Подарок?.. Серьёзно? Шейн делает мне подарок?..
– Миллер, ты зависла, что ли? Может, откроешь уже? – Растерянно почесал висок, пальцы второй руки барабанили по рулю.
Открыла. Коробка с диском. И не просто с диском! Это первый сольный альбом бывшего вокалиста Three Days Grace – Адама Гонтье! Да-да! Того самого, на концерт которого я однажды попала! Того самого, по таланту которого сохла несколько долгих лет и до сих пор им восхищаюсь!
Почувствовала жжение на лице. Повернулась к Шейну, широко улыбаясь. Смотрит.
– Открой, – сказал со слабой улыбкой. – Коробку с диском.
Нахмурилась. Что там ещё?.. О нет! Не может быть!!! С ума сойти!!!
Надпись на обложке, чёрным маркером:
«Тейт, удачи тебе на пути к успеху и к звёздам. Будь счастлива! Адам». И подпись.
Клянусь, я чуть не завизжала от радости! И если бы Шейн не был за рулём, бросилась бы к нему на шею!
Хорошо, что Шейн за рулём.
– Как?! – выдохнула, не веря. – Как ты его достал?!
– Не я достал, – ухмыльнулся Шейн, – но по моей просьбе. У меня хорошие связи, а ты не знала?
– О, не льсти себе! – фыркнула с усмешкой и внимательно посмотрела на Шейна: – Спасибо.
– Не за что, – ответил, помедлив. Откашлялся. – Ладно, не мешай мне, а то вариант с багажником всё ещё актуален.
– Подожди… – протянула через несколько минут.
Моторчики в голове кричали – что-то тут нечисто… Ох, ну конечно же.
Резко повернулась к Шейну, недоумевающе:
– Откуда? Откуда ты знаешь, что я большая поклонница Адама? – Неуверенный смешок. – Да, Шейн, и прежде чем ответишь, знай, я не верю в седьмое чувство и в то, что у тебя третий глаз на лбу!
Шейн коротко вздохнул, глядя перед собой.
Минута. Две…
– Я был у тебя дома. Месяц назад. Когда у нас был концерт.
– Где ты был?!!
– В Нью-Йорке. – Что за выражение лица? Теперь он не стесняется своей наглой улыбочки?!
– Что ты там делал? – причитала я, не в силах поверить в услышанное. – Как? Когда?.. Постой… не понимаю… Грейс, она…
– Грейс дала слово, что ничего тебе не скажет, – ухмыльнулся Шейн. – И, судя по всему, не сказала. Я умею производить неизгладимое впечатление, Миллер. Ну, знаешь, шарм и всё такое… – Он рассмеялся.
Яростно выдохнула:
– ГРЕЙС!!! – И резко смолкла, задумалась. – Подожди, что ты вообще там делал?..
Шейн помолчал, выждав, пока ещё одна песня завершится, затем бросил на меня короткий пронзительный взгляд.
– Хотел тебя увидеть, – отвернулся, – но не увидел. Мы разминулись буквально на пороге, я даже припарковался на место такси, которое только отъехало от твоего дома. В нём ведь ты была?
– Наверное… Не знаю… – Всё ещё не могла поверить. – И… и что? Ты был в моей комнате?
– Ага.
– Грейс пустила тебя в мою комнату?!!
– У тебя очень милая соседка, – подмигнул. Вот же ж дьявол!
– Кстати, – буркнул Шейн, – воняет у тебя там – жесть.
– Это корм для животных! – Щёки мигом вспыхнули.
– Да знаю я, – рассмеялся Шейн, – но там всё им воняет. Чёрт, даже когда ехал в аэропорт, этот запах преследовал меня!
– Заткнись! – рассмеялась я. – Кому ты об этом рассказываешь? Да и не так уж воняет.
Шейн вскинул бровь и посмотрел на меня.
– Ну ладно, – смирилась я, – ты прав. Жутко воняет.
– Но комната твоя понравилась, – добавил Шейн. – Коллекция дисков Three Days Grace, плакаты Гонтье, фиолетовый лифчик на кровати. Особенно фиолетовый лифчик. Ты, видимо, очень спешила.
– О боже… – прикрыла глаза. – Я умру раньше времени.
Шейн рассмеялся.
* * *
Напряжение в воздухе никуда не исчезало на протяжении всей поездки. Слишком много громких и малоприятных слов было сказано нами в тот вечер после моего дебюта, а память… её никуда не денешь. Многое можно простить, но осадок на душе так легко не исчезнет. Для этого надо время.
Калеб позвонил на подъезде в Сан-Диего. И, как я и обещала, я буду честной с ним до конца. Сразу сказала, что с Шейном. Радости эта новость Калебу не прибавила, хоть я и поспешила добавить, что мы на работе и менеджер Кан был инициатором.
Понятное дело, ему неприятно. Но это и вправду работа, я не ждала Шейна и не просила его со мной ехать. Значит, звёздам так было угодно.
Или директору Соку.
Николь встречала нас с шикарной причёской на голове, с бесподобным ярким макияжем и в розовом махровом халате.
Как же я по ней скучала! Даже не представляла, насколько сильно, пока не увидела! Обнимала осторожно, стараясь не давить на живот, хоть та и заверила, что жировых складок там больше, чем самого ребёнка.
В своём репертуаре.
За пять месяцев она сильно изменилась, и дело не только в округлившемся животе, пухлых щёчках и двадцать четвёртой неделе беременности, – дело во взгляде! Она счастлива! Глаза сияют, не прекращает улыбаться! Сегодня у неё свадьба, а через пару месяцев она станет матерью для маленькой крохи, что растёт у неё в животе.
– Нет! Ну почему подружки невесты всегда красивее невесты?! – закудахтала Николь, выпустив меня из объятий и осматривая с ног до головы. – Что с тобой, девочка? Почему такая тощая? – Стрельнула глазами в Шейна: – Вы что там, не кормите её совсем?!
Шейн пробежался глазами по моей фигуре, сложил руки на груди и озадаченно вскинул бровь:
