— Понаедут ведь отовсюду, — бормотала себе под нос Мариша, уже садясь в пойманное у больницы такси. — Потом объясняйся с ними. В лучшем случае будут за мной следом ходить и во все нос совать. А в худшем вообще на порог не пустят. Скажут, чего, мол, нужно.
Не знаем мы никаких Ленкиных писем. Нету, и все.
Нужно им очень разбираться, кто Ленку убил. Стоп!
Последнее относилось к водителю, который всю дорогу испуганно посматривал на свою пассажирку и чуть было не пропустил нужный дом. Высадившись, Мариша ко всем злоключениям сегодняшнего дня внезапно подвернула ногу. Когда наконец с помощью шофера она поднялась, то выяснилось, что каблук на ее правой туфле приказал долго жить.
— Чудесное завершение чудесного дня! — сердито пробурчала Мариша.
— Девушка, может быть, вам помочь добраться до дома? — участливо предложил ей шофер. — У вас что-то случилось?
— Ох, случилось, — простонала Мариша. — Знали бы вы, сколько всего у меня сегодня случилось! А за помощь спасибо. Но я уж сама как-нибудь.
И она бодро заковыляла к подъезду, где жила Светлана Арнольдовна. Шофер с сожалением посмотрел ей вслед, но навязываться не стал и уехал. Мариша перевела дух. Будь шофер помоложе, может быть, она бы его и пригласила. Пусть даже и в чужую квартиру, хозяйка которой только что скончалась в машине «Скорой помощи». Но упитанные кривоногие дядечки сильно за пятьдесят были не в Маришином вкусе.
«Хотя, чтобы поднести вещи, и такой бы сгодился», — подумала Мариша, поднимаясь по лестнице.
Каждая ступенька давалась с трудом. Нормально шагать из-за сломанного каблука Мариша не могла, наступала только на носки. Поэтому вздохнула с искренним облегчением, когда добралась до нужной двери.
Вставив первый ключ в замочную скважину, Мариша задумалась. Вроде бы перед уходом Светлана Арнольдовна не ставила квартиру на сигнализацию. Так что Мариша смело повернула ключ в замке. Справившись со всеми замками, она толкнула тяжелую дверь и оказалась в квартире. Тут же прямо у порога ее охватило какое-то странное чувство, словно в квартире кто-то был еще.
— Что за чушь! — громко произнесла Мариша и зажгла свет. — Нет тут никого.
И тут же из ее горла вырвался громкий вопль.
Глава 7
— Чего орешь? — осведомилась у нее Аглая, стоящая посреди холла.
— А чего.., чего ты тут делаешь? — справившись со своим голосом, спросила у нее Мариша и добавила:
— Да еще в темноте.
— Я свет выключила, когда услышала, что кто-то в квартиру лезет, — сказала Аглая. — Подумала, что из больницы кто-то прикатил, вещички слямзить.
— Почему из больницы? — прошептала Мариша, когда до нее дошел смысл слов Аглаи. — Ты что, уже знаешь, что Светлана Арнольдовна умерла? Откуда?!
— По телефону позвонила, — пожала плечами Аглая. — Они мне и сказали.
Мариша выругала себя за несообразительность. Ну конечно. И ей бы сказали по телефону. Вовсе не обязательно было тащиться через весь город. Но ведь она ехала совсем с другой целью, напомнила себе Мариша. Она хотела отдать Светлане Арнольдовне вещи первой необходимости.
— А… А откуда у тебя ключи от квартиры? — спросила она у Аглаи.
— Светлана Арнольдовна мне их сама дала, — хмуро произнесла Аглая. — Когда Ленка по Крыму странствовала, у Светланы Арнольдовны был уже один сердечный приступ. Незадолго до возвращения Ленки. Тогда-то врачам удалось Светлану Арнольдовну откачать.
Но страху она все же натерпелась. И когда поправилась, дала мне ключи и сказала: «Если со мной что-то случится, то ты, Аглаюшка, уж, пожалуйста, сбереги добро для внучки».
— Но Лену убили, — растерянно сказала Мариша. — Кому же теперь все достанется?
— У Светланы Арнольдовны ведь когда-то был муж, а у него имелся сын от первого брака, — пожала плечами Аглая. — Думаю, что все отойдет ему. Если только еще какие-нибудь родственнички не объявятся. А ты тут чего?
Мариша объяснила.
— А-а! — протянула Аглая. — Ну иди ищи эти письма. А я пока возьму какую-нибудь вещь себе на память.
Потом от пасынка вряд ли чего допросишься. А мне на память хочется иметь что-то.
Мариша сочла, что в этом нет ничего предосудительного. Похоже, Аглаю и Светлану Арнольдовну связывали, несмотря на разницу в возрасте, дружеские отношения. И у Аглаи возникло вполне резонное желание иметь что-то на память о старушке. Девушки разошлись в разные комнаты. Мариша предположила, и, как оказалось, совершенно верно, что Ленины письма могут лежать в ящиках секретера. Они и лежали там, перевязанные золотистым шнурком, под который был засунут бережно засушенный цветок клевера. Мариша сунула письма к себе в сумку и прислушалась. По квартире разносились какие-то странные звуки. Пойдя на них, Мариша оказалась в кухне, где увидела Аглаю, уронившую голову на кухонный стол и икающую.
— Что с тобой? — испугалась Мариша.
Аглая подняла голову, и Мариша поняла, что она плачет. Все разом попростевшее лицо девушки было залито слезами.
— Вот ведь горе! — прорыдала она. — И бабка, и внучка почти в одночасье убрались. А чего бы им не жить было? Всего в достатке! Вот у меня батя пьет, почитай, уже полвека, а ничего ему, козлу, не делается.
Мать и братишек вконец достал. Когда он в тюрьме, в семье прямо праздник. И ничего, живет себе, скотина!
И помирать не собирается!
Аглая вытерла слезы и словно вновь оделась в непробиваемую броню.
— Выпьем? — предложила она Марише, доставая бутылку коньяка. — Не знаю, как ты, а мне это сейчас просто необходимо. Никак в себя не приду.
Мариша задумчиво посмотрела на коньяк. С одной стороны, пить ей решительно не хотелось, ведь еще предстояло ехать домой на застоявшемся «Форде», а с другой… С другой стороны, Аглая, видимо, очень близко общалась со Светланой Арнольдовной и могла с ее слов знать что-то такое про Ленку, что помогло бы выйти на след убийцы.
— Наливай! — решительно махнула рукой Мариша.
Аглая разлила благородный напиток в два бокала и осушила свой одним глотком. У Мариши от такого обращения с пятизвездочным «Араратом» слегка потемнело в глазах. Но коньяк наконец развязал Аглае язык и снова окрасил ее щеки румянцем. Похоже, гены ее отца-алкоголика все же давали о себе знать.
Хочешь узнать, как я со Светланой Арнольдовной познакомилась? — неожиданно спросила у Мариши Аглая.
Та кивнула в знак согласия.
— Тогда слушай, — поерзав на стуле и устроившись поудобней, принялась рассказывать Аглая.
Родилась и выросла девушка в маленьком городишке на Украине. Сколько она себя помнила, отец неизменно пил, колотил свою жену и детей и время от времени попадал за кражи за решетку. Оттуда он возвращался каждый раз все более обозленный на жизнь и принимался с еще пущим рвением отыгрываться на своих близких. Тем не менее после каждой отсидки папочки мамочка ровно через девять месяцев рожала очередного отпрыска. Так что в результате их примирений в тесной двухкомнатной квартирке, одна из комнат которой едва ли могла таковой считаться, потому что в ней не было и пяти метров, поселилось четверо детей. Аглая была старшей, потом родилось три мальчика. Все дети с раннего утра и до поздней ночи пропадали на улице, чтобы пореже сталкиваться с любящим родителем, болтавшимся без дела от одной отсидки до другой.
