– Да, – согласился я. – Местная достопримечательность.
Она покачала головой, голосок прозвучал малость капризно:
– Нет, ваш слишком суров, а мой такой нарядный!.. Едем ко мне.
Я включил связь с водителем, Пайпер продиктовала ему адрес и отключила, сделав это умело и профессионально, но это еще не говорит, что работает на ЦРУ, у нее или у ее семьи вполне может быть такой же лимузин.
Через десять минут, а в таких городках это много, впереди показался отель «Кингс», массивное здание в старинном стиле, в самом деле старинное, выстроили еще в тысяча восемьсот восемнадцатом, но сейчас сохранен только фасад, а внутри сплошной хай-тек, умело упрятанный под старину… перед остальными сведениями я поставил заслонку, очень мне нужны счета, кто и сколько платил за кирпич по ценам того дикого времени ковбоев.
Когда автомобиль мягко подкатил к обочине перед отелем, водитель произнес медленно:
– Сэр…
– Езжайте домой, – ответил я. – Утром, если меня выпустят, вызову такси.
– Я мог бы прибыть по звонку, – сообщил он.
Я отмахнулся.
– Да не стоит, я же не знаю, когда меня вытолкают в шею!
Он коротко усмехнулся, такого орла ни одна женщина не вытолкает, вон какую подцепил с первой же минуты…
– Сэр…
Пайпер подхватила меня под руку, я не очень-то и сопротивлялся, когда она энергично потащила меня к массивным дверям.
Портье взглянул, как мне показалось, с некоторым интересом, что и понятно, номер заказан на ее имя, в спешке, а группа техников, монтирующая записывающую в 4К технику, еще трудилась в поте лица, когда мы уже ехали к отелю.
– Чему улыбаешься? – спросила Пайпер с подозрением.
– Хороший отель, – ответил я. – И лифты просторные, и лестница очень удобная…
Она спросила непонимающе:
– Ты хочешь мне вдуть в лифте или на лестнице?
– Я не романтик, – сообщил я. – Как-то дотерплю до койки.
– Это скоро, – шепнула она. – Я приведу твои гормоны в равновесие с американскими стандартами по версии Американской Ассоциации Здоровья.
– Вселенскими, – сказал я.
– Какими хочешь, – пообещала она.
Я посматривал и глазами видеокамер, в самом деле четверо крепких мужчин с большими сумками только-только спускаются по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху внизу. Чарльз Карпентер, что вел меня незримо всю дорогу, сообщает по рации о моих передвижениях, задержках. Ему пришлось поторапливать их с того момента, как мы покинули раут раньше времени и отправились в сторону отеля.
На миг мелькнула озорная мысль задержаться в вестибюле, чтобы посмотреть на их лица, когда выйдут со стороны лестницы, но это вряд ли, Карпентер наблюдает издали и предупредит их, чтобы подождали, пока я уйду.
Вообще-то, еще подъезжая к отелю, мог бы в две секунды просмотреть все этажи и все номера через замаскированные там видеокамеры, но уже смирил услужливый мозг, теперь не лезет так уж назойливо со своими инициативами или сенсационными находками в Интернете.
Коридор на этаже широкий, на полу обязательный красный ковер во всю длину, на стенах вычурные светильники через равные промежутки, свет подчеркнуто парадный, радостный, никаких энергосберегающих с несколько искусственным освещением, а точно подобрано под солнечный спектр.
Пайпер вынула из сумочки ключ-карточку, смотрит хитренько, я наблюдаю с интересом, но открыла быстро и ловко, будто в самом деле живет в этом номере не меньше недели.
– Вот мы и в моем царстве…
Я переступил порог, она захлопнула дверь и, прижав меня к этой же двери, жарко обняла за шею. Я, как и принято в этом их мире, начал снимать с нее платье, что вообще-то не совсем удобно вот так, не снимая лыж, но вдалбливается последние два десятка лет с экранов всеми фильмами, сериалами и даже ток-шоу как образец поведения в современном мире.
И в самом деле чисто американский стиль переходить сразу к делу, без восточного обычая справляться сперва о здоровье всех родителей, а длинные имена сокращать до кличек.
У нас можно в морду получить, если главу правительства назвать Вовой или Димой, а там даже в СМИ президентов и премьеров именуют Биллами да Тонями, что в нашей глубинке позволено только в самых дешевых пивнушках да и то на крайней степени подпития.
Я все же не стал впердоливать прямо на месте под дверью, чтобы в коридоре не стали прислушиваться, я же, как бы европеец, дотащил до кровати, благо близко.
В постели она в самом деле выказала себя бесподобной, еще и тем, что делает вид, что жутко стесняется и не все умеет, но это уже переигрывание, второе поколение американских школьниц все знает и все умеет, и никакого у них смущения в любых ситуациях и при любых сексуальных запросах.
– Ух, – сказал я наконец, – как гору сбросил. А жизнь, оказывается, хороша…
– Ага, – сказала она отсапываясь, – а я теперь на весы побоюсь встать!.. Бесстыжий ты. Совсем не жалеешь нас, женщин.
– Не ворчи, – сказал я благодушно. – А то старой станешь…
Она охнула:
– Что? Я никогда ею не стану!
– Это точно, – согласился я. – Вечную молодость изобретем как раз для тебя, малышка… Серьезно. Любое открытие обязано приносить радость.
– Я заказала ужин, – сообщила она.
– А ресторан внизу?.. Неохота…
Она наморщил нос.
– С ума сошел?.. В номер. Сейчас должны принести.
Официант, ничему не удивляясь, вкатил в номер столик на колесах и живо переставил с него к нам на столешницу возле кровати блюдо с жареным гусем, котлетами по-маррокански и восточными сладостями.
Пайпер даже не подумала закрыться, я тоже остался возлежать голым, да и чего прятаться, если нас снимают с четырех камер, а официант тоже один из работников ЦРУ?
Теперь ушло старое доброе время подобных компроматов, когда фото с посторонней женщиной в постели моментально вело к увольнению со всех постов, будь это мелкий чиновник или президент страны, а жена в обязательном порядке подавала на развод.
А если учесть, что я не женат, то это и пятьдесят лет назад не вызвало бы скандала. Ну, почти.
Когда он вышел в коридор и закрыл за собой дверь, я откупорил шампанское, не пролив ни капли, не люблю купеческие замашки с разбрызгиванием вина.
Пайпер потянулась через меня за фужером, прижавшись на пару секунд горячей мягкой грудью.
– О, в самом деле «Святая Эстелла»!
– Но ты же его и заказывала?
– Да, – сказала она, – но это большая редкость, и я сказала, что если у них нет, то могут заменить «Святым Эмилием»…
– Тогда, – предложил я, – выпьем за то, чтобы мы всегда получали лучшее, а просто хорошее пусть остается в запасе!
