Книга Человек из будущего, страница 27. Автор книги Юрий Никитин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Человек из будущего»

Cтраница 27

– А что ты любишь еще, кроме водки? – спросила она.

– Тебя…

– Я серьезно!.. Красную икру?

– И черную, – сообщил я. – Та и другая водится у нас в России. В рыбах, кто бы подумал.

– А из еды? Блины или пельмени?

– А которые из них чисто русские? – поинтересовался я. – А то я такой патриот, что к русской икре французский коньяк, испанский хамон и французский пармезан…

Она охнула:

– Какая жуть! Как можно все это употреблять вместе?

– А я с разных тарелок, – пояснил я.

Она вздохнула с укором.

– Как мужчины неразборчивы в еде… Ладно, я сейчас разложу как надо.

С шампанским покончили быстро, пустую бутылку я по русской привычке поставил под стол, а Пайпер принялась с энтузиазмом сервировать «как надо», именно с расчетом на этот момент официанту едва-едва удалось разместить все на одном передвижном столике.

Она хлопотала, выстраивая на тарелках разные изящные вкусности, про коньяк, естественно, не забыла, как и про обязательное шампанское, а я в самом деле наслаждался, развалившись в уютнейшей из постелей, в дизайн и конструкцию которой столько вложено ума и творческих усилий, что могли бы построить космический корабль хотя бы для полетов к ближайшей звезде, с другой стороны, надо понимать, к звездам полетят единицы, а в постелях любят понежиться и покувыркаться миллиарды простых пользователей.

– Ты прибыл, – поинтересовалась она, не поворачиваясь, – на отдых? Как турист?

– Не совсем, – ответил я и добавил то, что она уже пару часов как знает от Дуайта и Арнольда, – сейчас я как бы посредник.

– Как юрист?

– Нейтральное лицо, – пояснил я, – которому доверили установить контакт с коллегами в вашей стране.

– Насчет научных исследований?

– Да, – согласился я. – И насчет того, чтобы за самыми опасными из них установить надзор. Наверное, потому первый разговор состоялся не с коллегами по нейрофизиологии, а с теми, кто оберегает как их, так и общество от них…

– И как?

Она обернулась, хитрая смеющаяся мордочка, милое выражение, но взгляд трезвый и по-женски оценивающий.

– Доволен, – ответил я. – Высшие чины понимают, демократия хороша была в Элладе, где на каждого демократа приходилось по два раба и четыре илота.

Она охнула:

– Что, правда?

– Вот жизнь была, верно? – спросил я.

– Еще бы, – сказала она. – Но рабство – это же нехорошо?

– Да, – согласился я, – рабы трудились плохо, больше отдыхали, потому пришлось для них придумать систему, чтобы сами на работе жилы рвали… Это не так романтично, зато прибыльнее.

Она спросила озадаченно:

– Да? А я думала, рабство отменили из-за гуманизма…

– Из-за гуманизма никто пальцем не шелохнет, – пояснил я. – В мире правит трезвый расчет. Но конечно, чтоб жизнь казалась сказкой, нужно придумывать всякие благородные ценности… В общем, сейчас, когда один человек может уничтожить все человечество, не до соблюдения прав человека насчет его личного пространства.

– Это как? – спросила она.

Я пояснил:

– Человечество дороже, чем чье-то желание утаить свое… даже и не знаю, что нужно таить в свободной Америке! Мне кажется, у вас разрешено все, кроме преступного, хотя и преступное можно, если в высоких кругах. Не так ли?

Она пробормотала озадаченно:

– Ты так подаешь, что мы должны прийти к тому, к чему вы уже пришли?.. К тоталитаризму?

– К прозрачности, – ответил я и, увидев удивление в ее глазах, пояснил: – Да-да, к прозрачности! Для государства все должно быть прозрачно. И никаких личных пространств.

– Ой…

– Личные пространства только друг для друга, – пояснил я. – А не для проверяющих органов. Пайпер, мне такое тоже не нравится, но другого пути для защиты человечества от отдельных человеков нет.

Она сказала с негодованием:

– Какими страшными вещами занимаетесь!

– Время страшное, – сообщил я. – Но если убрать из него всякие страшности, прекраснее его не будет ничего на свете. Вот мы и занимаемся опрекрасниванием мира.

– Да, – переспросила она с недоверием. – А почему тогда страшно?

– Будущее всегда страшит, – объяснил я. – А прошлое выглядит таким милым. Потому все играют в средневековье… Даже когда не играют.

– Ладно, – заявила она, – давай есть! Или жрать, как у вас в России?

– Лучше жрать, – согласился я. – Это демократичнее. Аристократы вообще кушают, стыд какой.

Она умело разлила по фужерам из второй бутылки шампанского.

– За демократию?

– С человеческим лицом, – уточнил я.

Это шампанское уже полусладкое, а третье было бы полусухое или вообще сухое, но Пайпер наверняка посоветовали ограничиться двумя, ученые – это не грузчики и политики, у тех самые пьющие профы, а ученые лелеют свои прекрасно работающие мозги и не любят сбои, которые вносит алкоголь даже в малых дозах.

Она допила содержимое фужера до дна, личико раскраснелось, глаза заблестели еще ярче.

А в самом деле хорошей бы оказалась женой, мелькнула мысль. Вряд ли только игра, сама наслаждается ролью, и вообще-то могла бы согласиться выйти за меня.

А что, я в самом деле хорош, старомодно консервативен, что наверняка понравится ее родителям, тем более дедушке и бабушке. Сейчас Россия, встав в позу защитницы здоровых консервативных ценностей и здорового брака, начала привлекать симпатии со всего ранее враждебного к ней мира.

Вот только этого нет в программе, которую пишут для нее. И наш роман где-то как-то должен быть остановлен. Если не нами, то кто-то остановит.

Можно, конечно, сыграть очарованного ее прелестями и возможностями и посмотреть, как она будет выкручиваться и подавать на попятную, но я не садист, женщин люблю или по крайней мере не обижаю, даже когда строят против нас какие-то свои умилительно детские козни.

Глава 15

Выспался просто здорово, кровать – само совершенство, а Пайпер такая разогретая и нежная, что я ее сгреб в комочек, прижал к груди, как щенка, и так заснули.

Спали крепко, хотя ночью один раз все же встала в туалет, шампанское в некоторой степени мочегонное, я слышал, как зашумела спускаемая вода, а также голосок самой Пайпер, когда запрашивала шепотом инструкции, что и как дальше.

Вернувшись, наклонилась надо мной, проверяя, насколько крепко сплю, тихонько коснулась губами щеки в поцелуе, хорошо хоть не пощупала пульс, он чуть учащеннее, чем при глубоком сне, хотя вряд ли знает, какой для меня считается нормальным.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация