Он поклонился со счастливым выражением лица и уважением во взгляде.
– Мистер знает толк в хорошей еде!
Уходя, бросил взгляд на генеральшу, но не сказал, что знаю толк и в женщинах. Напротив, в глазах я прочел искреннее сочувствие человека, которому не нужно сидеть рядом с таким крокодилом.
Она, работая ножом и вилкой, поинтересовалась:
– А что за «Огненная Капля»? Я как-то пропустила в новостях.
Я сказал с неохотой:
– О таком в новостях не сообщают. Это же сразу понизит рейтинг президента, а такое в вашей стране избегают любой ценой. Даже во вред Америке. Но думал, что скажу такое, так как что вредит Америке, во многом вредит и всему миру.
Она сказала неодобрительно:
– Какие русские злые. Потому у вас такая высокая смертность…
– Все болезни от нервов? – полюбопытствовал я. – Только триппер от удовольствия?
Она поморщилась.
– Узнаю русскую культуру. За столом…
– Так это для доступности, – пояснил я. – Американский юмор типа бросания тортами и поскальзывания на банановой кожуре. Мы же все знаем, даже в Африке наслышаны, какой уровень ваших избирателей. А разве это не ваше требование к миру, чтобы все подстраивались именно под вас?
– У нас высочайший уровень, – отрезала она. – И самые высокие здания, кстати!.. И самый длинный мост!
– Уже все не самое, – заверил я. – Это в прошлом. Сейчас Америка давно не та. И, думаю, начнется паника, когда узнают о минах.
Она нахмурилась.
– Не шутите так. Мы предпочтем, чтобы это осталось военной тайной. Вы заметили, на встречу с вами не допустили ни одного газетчика?
– А утечка информации?
Она пояснила:
– За каждым сотрудником постоянное наблюдение. Кто такое допустит, сразу станет известно.
– И он исчезнет?
Она взглянула холодно прямо в глаза.
– А вы как думаете? Когда затрагивается государственная безопасность, меры принимаются строгие. Слух про атомные мины может вызвать панику среди населения…
– Которую вы сами раздували все годы, – уточнил я, – рассказывая о злобных, страшных и непредсказуемых русских. Кстати, мы о минах помалкиваем. Ваше правительство знает… и ладно.
Она сказала с усилием:
– Знает-то знает… но, похоже, не очень-то верило.
– Не верило, – напомнил я, – что Россия встанет с колен. Во многое не верило, но сейчас придется или считаться с Россией… или воевать на радость ИГИЛу и всяким разным, не буду указывать пальцем.
Она сказала мрачно:
– И не надо, пальцев не хватит. Так что же вы хотите?
– Прежде всего перестаньте тыкать нам в глаза палкой, – посоветовал я. – Просто попробуйте не тыкать… хотя бы какое-то время. И вы увидите, насколько изменится о вас мнение у россиян.
– Вы все не так понимаете!.. Мы же хотим вам, как лучше…
– Тогда почему это звучит как-то угрожающе? В общем, «Огненная Капля» вообще кошмар. И чуть-чуть, подумать только, не приняли этот проект… Эта капля не совсем капля, а эдакая капелька в пару сот тысяч тонн расплавленного железа, что проплавит кору и вызовет такое освобождение парниковых газов, что Земля станет такой же, как и Венера.
– Слава богу, – сказала она с облегчением, – что отказались.
Я несколько замедленно кивнул.
– Да… хорошо…
Она насторожилась, сказала требовательно:
– Доктор, вы что-то недоговариваете!
– Прогресс идет, – ответил я с неохотой, – вы ешьте-ешьте, а то остынет!.. вскоре появится намного более дешевый и компактный вариант глубинного зонда. Небольшой ядерный реактор весом всего в несколько тонн сможет неспешно проплавлять себе дорогу к земному ядру. За месяц он уже будет на глубине в тысячу километров. Километров, а не метров, в чем пока что считают глубину бурильщики!.. Так что бдите.
Она спросила с подозрением:
– А кто это придумал?
– Российский инженер, – сказал я с еще большей неохотой, – но ухватились за него в Штатах. У вас и денег больше, и дураков.
– Все-таки российский, – проговорила она зло. – Так и думала.
– Можете на этом сыграть, – предложил я. – Скажите, что российский инженер придумал такой проект, чтобы погубить Штаты. И в сенате тут же лишат проект финансирования, а всех заинтересованных в нем посадят пожизненно в тюрьмы самого строгого режима.
Она кивнула.
– Хороший вариант. Насчет руки Москвы среагируют сразу. На это врожденный рефлекс со времен сенатора Маккарти.
– У вас полстраны его наследников, – заметил я.
– Что делать, – ответила она, – кто-то должен стоять на страже интересов страны. И это же прекрасно, что таких много.
Я сказал невесело:
– Ваша страна, как я уже сказал на заседании, взяла на себя нелегкую и отвратительную работу международного жандарма. Это никому не нравится, как и дорожная полиция на улицах городов и запрещающие знаки. Но, положа руку на сердце или Библию, что вы так любите картинно проделывать на публике, что было бы, отмени полицию?.. На дорогах немедленно воцарился бы ад, смертоубийства, погибших в автокатастрофах стало бы не в десятки, а в сотни и тысячи раз больше!
Она буркнула:
– Никто об этом не думает. Из любого конца планеты кричат с возмущением: «Мы страна свободы! Янки прочь!»
– Потому утирайте плевки, – сказал я с сочувствием, – и бдите во всем мире. Сейчас вот в Японии приступают к сверлению дна океана, намереваясь достичь мантии. Вся Япония, как вы знаете, в очень неустойчивом месте, ее потому и трясет постоянно, а когда достигнут мантии… я даже не берусь предсказать, какого джинна выпустят.
– А что будет?
– Вода там вскипит, – пояснил я, – в радиусе двух-трех километров. Раскаленные газы сперва нагреют атмосферу, потом из-за недостатка солнечных лучей во всем мире наступит зима длиной в несколько лет…
Она на миг задержала вилку над улиткой, что тут же попыталась уползти подальше.
– Насколько это вероятно?
– Сорок процентов, – сказал я. – Шестьдесят процентов за то, что Япония получит предельно дешевый источник энергии и тепла, а сорок за то, что погибнет весь мир.
Она сказала зло:
– Вы умеете портить ужин.
– Япония ваш союзник, – напомнил я, – действуйте! Тем более ваши военные базы там самые крупные в мире. И, если уж говорить прямо, здесь чужих нет, вы с момента окончания войны приставили ей к виску ствол пистолета и держите, не отводя ни на миллиметр в сторону.
Она нахмурилась.
