– Убийства?
Я посмотрел с неудовольствием.
– Какая ты кровожадная. Почему сразу убийства?.. Конечно, нет. Сперва перевези туда, передай тому. А постепенно, по мере того как справлялся, несмотря на некоторые возникающие трудности, ему начали поручать и вещи посложнее.
– Значит, убийств нет?
– Одно, – сказал я. – Какого-то бомжа. Полагаю, только для того, чтобы проверить, пойдет ли на такое. Пошел…
– И с того момента пошел вверх?
– Знаешь, – сказал я понимающе. – Тоже так же?.. Ладно-ладно, пошутил. Хотя вообще-то методы разведок и преступного мира удручающе похожи.
Она спросила язвительно:
– Ты тоже бомжей убивал?
– Мне повезло сразу убить двух рецидивистов, – сообщил я, – в момент нападения на семью мирного гражданина. А так как я пошел после этого в столовую, а не ринулся к психоаналитику, то мою психику сочли идеально устойчивой.
Она чуточку отстранилась, словно возжелала окинуть взглядом с ног до головы и ничего не пропустить.
– Так ты нейрофизиолог или…
– Мировая величина, – подтвердил я. – Но в виде экстремального отдыха предпочитаю не виндсерфинг, а борьбу с мировым терроризмом. Стрельба по людям интереснее, как говорят в Израиле, чем по тарелочкам.
Она сказала раздраженно:
– В Израиле так не говорят!.. А что насчет третьего?
– Ищу, – ответил я и подвигал пальцем по экрану смартфона.
– А вот третий вообще чудо, – сказал я задумчиво, – смотри, прибыл из Германии с тремя пересадками. Везде платил наличными, чтобы не светиться, но камеры по распознаванию лиц, что устанавливают в первую очередь в аэропортах, постоянно совершенствуются…
– Уже знаешь, – спросила она с недоверием, – кто он?
– Да, – ответил я. – Марк Винн. В прошлом хороший детектив, раскрыл немало преступлений в Берлине. Был переведен в Гамбург за слишком жесткие методы при поимке и предварительном дознании. Там раскрыл пару громких дел и несколько более мелких, но опять же был обвинен в незаконном применении давления на задержанных…
– И переведен вообще в село?
– В мелкий заштатный городишко, – подтвердил я. – Выехать по месту назначения выехал, но оттуда заявил, что уходит в отставку. И вскоре вынырнул на Ближнем Востоке.
– Да, – сказала она, – здесь есть где развернуться человеку с его талантами.
– Здесь вообще места для талантливых, – согласился я.
– Потому мы здесь?
– Разве мы не лучшие? – спросил я.
Она наконец-то улыбнулась, это было похоже, словно солнце выглянуло из-за грозовых туч и осветило ее лицо. Даже глаза заблистали весельем.
– В этих местах не соскучишься, – ответила она. – Не засыпающая от сытости Европа.
– Вы молодцы, – буркнул я с неохотой, – самые старые и в то же время самые молодые, энергичные и злые. Вы и тараканов переживете.
– Переживем, – подтвердила она с гордостью. – Но все же ядерную бомбу в Израиль не пропустим.
Некоторое время молчали, потом я шепнул:
– Выходит из кафе, видишь? Это он, Гренгер. Ишь, морду прячет… От женщины не спрячешься.
Она покосилась с подозрением, я в самом деле начал говорить чуть раньше, чем Гренгер вышел из кафе, но лишь пробормотала:
– Если он был там, можно было взять на месте. Подойти сзади и надеть наручники.
– Не думаю, – ответил я, – что здесь так уж любят полицию. Могут заступиться. К тому же он был не в этом кафе, а в соседнем, пошел через черный ход. Так, на всякий случай. Отсекая хвост. Или даже хвосты.
Глава 13
Гренгер словно бы невзначай посмотрев по сторонам, открыл дверцу припаркованной машины, неспешно сел и тут же, даже не пристегиваясь, вывернул руль на проезжую часть и прибавил скорость.
Эсфирь, выждав чуть, медленно пустила автомобиль следом, позволив вклиниться между нами вместительному «Форду» и роскошному седану прошлого года выпуска.
Я сказал с отвращением:
– И здесь пробки!
– Что-что?
– Заторы, – пояснил я. – Вереницы автомобилей, как сладко объясняет мой навигатор. Думал, здесь все еще, как в старое доброе время, на ишачках, а тут прямо центр Москвы! Ни пройти ни проехать просвещенному европейцу. Блин, как же эта цивилизация достала!
Она взглянула с иронией.
– А мне казалось, ты обеими руками за нее.
– И ногами тоже, – отрезал я. – Меня достала именно бестолковая цивилизация, а не вообще…
– Думаешь, со временем станет лучше?
– Сделаем лучше, – пообещал я.
Наверное, у меня получилось очень твердо, она покосилась с удивлением, но смолчала, наблюдая за движением, умело продвигаясь вперед, едва намечалась хоть малейшая щель.
«Форд» с семейством удалось обогнать, но впереди нагло вклинился открытый лимузин, за рулем – толстый араб в арафатке, но рулит виртуозно и азартно, влезая в такие щели, что вроде бы и палец не просунуть, поцарапать свое сверкающее чудо не страшится, богатый, гад…
Некоторое время мы двигались, не догоняя, но и умудрившись не отстать, затем в какой-то момент, что застал меня врасплох, этот гребаный спортсмен внезапно выскочил, хлопнув дверцей, я едва успел перехватить быстрый взгляд в нашу сторону, ринулся между автомобилями вперед по улице.
Эсфирь крикнула зло:
– Сволочь!.. Как он заметил?
Мы покинули автомобиль синхронно, она метнулась за ним следом, а я пробрался между машинами к тротуару, а там между пешеходами побежал, стараясь не терять убегающего из виду, на ходу подключаясь ко всем камерам вдоль улицы, но, к сожалению, те только на входе в три самых крупных магазина.
С проезжей части улицы визг тормозов, крики, Эсфирь наконец-то выскочила на тротуар и гонится за ним, как пантера за быстроногим оленем.
Он на бегу умело делает все, чтобы затруднить погоню: толкает прохожих, сбивает с ног, чтобы она наткнулась, когда они начнут подниматься с четверенек, или потеряет темп, обегая их по дуге, однако Эсфирь мчится быстро и свирепо.
Ощутив, что расстояние сокращается, он резко повернулся и дважды выстрелил. Вскрикнул раненый прохожий и, отшатнувшись к стене, сполз по ней на тротуар, а Гренгер продолжил бег с удвоенной энергией.
Она наконец крикнула вдогонку:
– Стой, стреляю!
Ага, щас остановится, прекрасно понимая, что нужен живым, перепрыгнул через ящики прямо на дороге, обрушив на землю целую витрину из крупных апельсинов, однако Эсфирь пронеслась по ним, ухитрившись не задеть ни единого.
Развернувшись на бегу, он снова выстрелил дважды. Эсфирь чудом избежала ударов пуль, как-то просчитывая его движения, но еще один прохожий рядом с нею вскрикнул и повалился на тротуар.
