Книга Хорошие жены, страница 64. Автор книги Луиза Мэй Олкотт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хорошие жены»

Cтраница 64

– Бедняжка, вид у тебя такой, словно ты совсем убита горем! Я собираюсь позаботиться о тебе, так что не плачь больше, пойдем прогуляемся, слишком холодно неподвижно сидеть на ветру, – сказал он ласково-повелительным тоном, который понравился Эми, завязал ленты ее шляпы, сунул ее руку себе под локоть и принялся расхаживать по солнечной аллее под покрытыми молодой листвой каштанами. Он чувствовал себя непринужденнее на ногах, а Эми было очень приятно опереться на сильную руку, увидеть улыбку на знакомом лице и услышать ласковый голос, говоривший так мило для нее одной.

На своем веку этот необычный старый сад послужил укрытием не одной паре влюбленных и, казалось, был специально создан для них – такой солнечный и уединенный, где не было никого, кроме башни, чтобы приглядеть за ними, и широкого, покрытого рябью озера, чтобы уносить отзвуки их голосов. Целый час эта новая пара гуляла и разговаривала или отдыхала на скамье, наслаждаясь взаимной близостью, что придает такое очарование времени и месту, и, когда прозаический звонок к обеду напомнил им, что пора покинуть сад, Эми почувствовала себя так, словно оставила там, в саду, весь свой груз одиночества и печали.

Как только миссис Кэррол увидела изменившееся лицо девушки, ее осенила новая мысль, и она воскликнула про себя: «Теперь все понимаю – девочка сохнет по молодому Лоренсу. Ну и ну, никогда бы не подумала!»

С достойной похвалы сдержанностью добрая леди ничего не сказала и не проявила никаких признаков осведомленности, но сердечно уговаривала Лори остаться, а Эми наслаждаться его обществом, так как это принесет ей больше пользы, чем такое долгое уединение. Эми была образцом послушания, и, так как сама тетя была очень занята Фло, она предоставила племяннице развлекать ее друга, что та делала даже с большим, чем обычно, успехом.

В Ницце Лори бездельничал, а Эми отчитывала; в Веве Лори никогда не был апатичным и ленивым, он ходил на пешие прогулки, ездил верхом, катался на лодке или прилежно учился, а Эми восхищалась всем, что он делал, и следовала его примеру насколько могла. Он говорил, что перемена в нем вызвана климатом, и она не возражала, радуясь, что тем же можно объяснить улучшение ее собственного здоровья и настроения.

Бодрящий воздух принес пользу им обоим, а активное движение благотворно повлияло на души, как и на тела. Там, среди вечных гор, они, казалось, обрели более ясное видение жизни и долга; свежие ветры унесли унылые сомнения, обманчивые фантазии и мрачный туман; под теплым весенним солнцем расцвели самые разные вдохновляющие идеи, нежные надежды и счастливые мысли; волны озера словно унесли горести прошлого, а величественные древние горы ласково смотрели вниз на них, говоря: «Дети, любите друг друга».

Несмотря на недавнее горе, это было очень счастливое время, такое счастливое, что Лори был не в силах нарушить словом его очарование. Он не сразу пришел в себя от удивления, обнаружив, что так быстро излечился от своей первой и, как он полагал, единственной и последней любви. Он оправдывал себя за кажущуюся неверность мыслью, что сестра Джо – это почти то же, что сама Джо, и убеждением, что было бы невозможно полюбить так быстро и так глубоко другую женщину, кроме Эми. Его первое ухаживание было бурным и стремительным, и он оглядывался на него, словно через долгую череду лет, с чувством сострадания, смешанного с сожалением. Он не стыдился его, но стал думать о нем, как об одном из горьких и радостных переживаний своей жизни, за которое он мог быть благодарен, когда боль утихла. Его второе ухаживание, решил он, будет как можно спокойнее и проще: не было никакой необходимости устраивать сцену, едва ли была необходимость говорить Эми, что он любит ее; она знала это без слов и давно дала ответ. Все произошло так естественно, что никто не мог выразить недовольства, и он знал, что все будут рады, даже Джо. Но если наша первая маленькая страсть была подавлена, мы склонны быть осмотрительными и неторопливыми, делая вторую попытку, и Лори не торопил время, наслаждаясь каждым часом и ожидая удобного случая произнести слово, которое поставило бы точку в первой и самой приятной части его нового романа.

Он, пожалуй, воображал, что признание произойдет в саду замка при луне и в самой изящной и красивой манере, но оказалось совсем наоборот – и все было сказано в полдень на озере в нескольких отрывистых словах. Все утро они катались на лодке – от мрачного Св. Джингольфа к солнечному Монтрё, с одной стороны – Савойские Альпы, с другой – Сен-Бернар и Дан-дю-Миди, прекрасный Веве в долине и Лозанна вдали на холме, а над головой безоблачное голубое небо и еще более голубое озеро внизу с множеством живописных лодок, похожих на белокрылых чаек. Они говорили о Бониваре [130], когда их лодка скользила мимо Шильонского замка, и о Руссо [131], когда смотрели вверх на Кларенс, где он написал свою «Элоизу». Ни один из них не читал ее, но оба знали, что это история о любви, и каждый подумал про себя, была ли она хоть вполовину так интересна, как их собственная. Эми плескала рукой в воде во время возникшей в разговоре маленькой паузы, а когда подняла глаза, увидела, что Лори оперся о весла и смотрит на нее с выражением, которое заставило ее торопливо сказать – лишь для того, чтобы что-то сказать:

– Ты, наверное, устал; отдохни немного, а я буду грести. Мне это будет полезно, а то с тех пор, как ты приехал, совсем обленилась и только наслаждаюсь.

– Я не устал, но можешь взять весло, если хочешь. Здесь достаточно места, хотя мне приходится сидеть посередине, чтобы уравновесить лодку, – ответил Лори, словно был даже рад этому перемещению.

Чувствуя, что она не слишком поправила дело, Эми заняла предложенную ей треть скамьи, откинула волосы с лица и взялась за весло. Она хорошо умела грести, так же как и многое другое; и хотя она гребла двумя руками, а Лори одной, весла опускались и поднимались в такт и лодка ровно скользила по воде.

– Как хорошо мы гребем вместе, правда? – сказала Эми; молчание казалось ей невыносимым в ту минуту.

– Так хорошо, что мне хотелось бы, чтобы мы всю жизнь гребли в одной лодке… Ты согласна, Эми? – очень нежно спросил он.

– Да, Лори, – очень тихо ответила она. Они оба перестали грести и невольно добавили красивую маленькую картинку человеческой любви и счастья к наплывающим видам, отраженным в озере.

Глава 19
Совсем одна

Легко было обещать самоотречение, когда собственное «я» было целиком поглощено другим «я», а сердце и душу очищал прекрасный пример другого сердца и души. Но когда голос, что помогал, умолк, ежедневные уроки любви кончились, дорогое существо ушло навсегда и не осталось ничего, кроме одиночества и горя, для Джо оказалось очень трудным сдержать свое обещание. Как могла она «утешить папу и маму», когда ее собственное сердце разрывалось от тоски по сестре, как могла она «сделать дом счастливым», когда весь свет, тепло и красота, казалось, ушли из него вместе с Бесс, покинувшей свой старый дом ради нового, и где во всем этом мире могла она найти для себя «какой-нибудь полезный, счастливый труд», что заменил бы ей то преданное служение, которое само себе было наградой? Она пыталась бездумно, обреченно исполнять свой долг, втайне все время восставая против него, ибо казалось несправедливым, что ее немногочисленных радостей должно становиться еще меньше, груз ее забот делаться тяжелее, а жизнь все труднее и труднее, в то время как она продолжает усердно трудиться. Казалось, одним людям достается все солнце, а другим вся тень. Это было несправедливо, ведь она больше Эми старалась быть хорошей, но никогда не получала никакой награды, только разочарование, горе и тяжелую работу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация