«Возвращается сам и привел подмогу», — в панике подумала Наташа. Она подхватила своего все еще вялого супруга под мышки и потащила его к дверям квартиры. Ее боевой пыл совершенно угас и вступать в новую схватку ей не хотелось. Но добраться до дверей она так и не успела.
— Стой, где стоишь! — раздался властный голос, принадлежавший, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, капитану милиции в полной форме.
Наташа послушно выпрямилась, муж, оставшись без поддержки, тут же опустился на пол у ее ног, и Наташа опять поспешно наклонилась к нему.
— О-ой, — выдохнул из себя капитан, увидев огромные зубы и красную рожу, склонившуюся над бездыханным человеческим телом. Маску Наташа снять не успела. И только сейчас она заметила, что судорожно сжимает кожаный бумажник вора, который теперь вроде является уликой.
Улики всегда живо интересуют милицию. Это Наташа помнила точно и, невзирая на некоторый разброд в мыслях, сообразила о последствиях, которые ее ждут, расскажи она про улику. Стоит милиции узнать про этот трофей, и они тут же отнимут его. И, ясное дело, не расскажут ей, что в нем было. Наташа решила не говорить о своей находке и сдернула с себя маску.
— А, это ты, Наталья, — с облегчением узнал знакомое лицо капитан, — давно не виделись.
Облегчение, которое он испытал в первый момент, поняв, что это за личность, быстро улетучилось, когда он вспомнил, сколько неприятностей у него было в разное время по вине этой личности.
— В этот раз убийство или ограбление? — спросил он.
— Напрасно издеваетесь, — с искренней досадой отозвалась Наташа. — Между прочим, мы с мужем пытались задержать грабителя.
Раньше муж не фигурировал в Наташиных делах в качестве свидетеля, и капитан насторожился.
— Какого грабителя? — спросил он.
— Я услышала подозрительные звуки в квартире прямо надо мной и предприняла необходимые меры к задержанию преступника, — с достоинством ответила Наташа.
— Какие еще меры? Могу себе представить, — простонал капитан. — Свежи еще воспоминания о перестрелке, которую ты учинила в участке, но не будем об этом, — быстро сказал он, заметив, что Наташа готовилась протестовать. — Окажи помощь, вызови «Скорую» и, прошу тебя, не суйся больше.
Но сейчас Наташу меньше всего волновало состояние мужа. Милиция была отличным прикрытием. Теперь бандиты были совершенно ей не страшны, а наверху в квартире могла быть масса интересного. Она уже рванула было вверх по лестнице, чтобы попасть на место преступления первой, но капитан был начеку и успел перехватить ее.
— Будь здесь и делай, что я тебе велел, — строго приказал он ей, а сам со своей группой поспешил наверх, разобравшись, что именно там произошло преступление, если, конечно, оно произошло.
Выйдя из уютной и теплой, но чуточку душной квартиры на улицу, я попала в дивный зимний вечер. Сегодня зима оправдала свое название в лучшем виде. Снег падал большими пушистыми хлопьями и мягким покрывалом прикрывал обычную городскую грязь. Липы на аллее оделись в белые, прямо подвенечные наряды и стали напоминать шеренгу невест на выданье. Я оставила на нетронутом снежном покрове прихотливую цепочку своих следов и пробралась к остановке автобуса. Снег немедленно принялся залеплять мне глаза, рот и нос. Забился в рукава, заботливо прикрыл плотной вуалью волосы. Буквально через несколько минут я уже не отличалась цветом от царящей на улице белизны. Я очень напоминала снеговика или, скорее, снежную бабу, которая перед сном решила прогуляться по улице.
Возвращаясь, уже возле самого своего дома я столкнулась с еще одним снежным человеком. При более детальном осмотре выяснилось, что я даже знакома с ним. Это была Наташка. Я с трудом узнала ее. Один глаз распух и закрылся, лицо было белее снега, обильно всю ее покрывавшего. Волосы разметались, и в них запутались снежинки и какие-то кусочки неизвестного происхождения. Но здоровый глаз светился задором, и сама она энергично приплясывала под падавшим на нее снегом. Увидев меня, она прокричала довольно бодро для начинающего снеговика:
— Что здесь было! И между прочим, тебя касается. Ты мне теперь должна быть по гроб жизни благодарна. Ведь это из-за тебя мне так здорово досталось.
— Объясни подробно, что случилось-то. Не ори только, а то я с ума сойду с тобой. Встречаю тут полудевочку-полуснеговика с разбитой рожей, которая обвиняет меня непонятно в чем. Почему ты здесь, а не дома? Снег же идет.
— Я тебя поджидаю. У тебя дома полно ментов. Они сразу вцепятся в тебя с вопросами. Ничего толком не расскажут, напугают до полусмерти. Потому я и жду тебя, чтобы предупредить и, так сказать, ввести в курс дела.
Услышав про ментов, ждущих меня дома, я стала домысливать, конечно же, самое ужасное и выпалила первое, что пришло в голову:
— Сколько же трупов они нашли?
Наташа глянула на меня с испугом и спросила:
— С чего это ты заговорила про трупы? Ты в чем-то замешана? — Не дождавшись от меня ответа, она объяснила: — Нет никаких трупов. Просто в твоей квартире побывали гости, которые не слишком церемонились с обстановкой. И как ты думаешь, кто же их вывел на чистую воду, кто, рискуя собой, пытался задержать их, кто не побоялся схватиться с взломщиком?
Затаив дыхание, я спросила:
— Ты?
— Только благодаря моей бдительности не случилось кое-чего пострашнее, — гордо кивнула в ответ Наташа.
Она прямо раздувалась от гордости, и в другой раз я разделила бы ее чувства, но сейчас мне было не до этого, и я только сообразила, что на время мне не угрожает встреча с покойником. Хотя по опыту знаю — как только на горизонте появляются сотрудники милиции, мертвецы тоже не заставляют себя ждать.
— Ты, может быть, объяснишь мне по порядку, а? — просительно протянула я.
— С радостью, — ответила Наташа и действительно с нескрываемым торжеством поведала о бурных событиях, которые произошли в доме, пока я успокаивалась у Юльки.
— И ты хочешь сказать, что вызвала участкового?
Вспомнив об утреннем визите, я почувствовала легкий приступ злорадства. Интересно, чем он сможет отмазаться теперь, когда налицо вещественные доказательства в виде перевернутой вверх дном квартиры и живой свидетельницы, горящей желанием сотрудничать с органами. Имеются описания громилы, данные этой самой свидетельницей. Я не сомневалась, что теперь милиции придется взяться за мое дело.
— Наташенька, вперед, за дело! — с этим возгласом я устремилась к лестнице и взлетела по ней в считанные секунды (а живу я на восьмом этаже).
Наверху, возле самой квартиры, меня тоже поджидали. Две бабушки из соседней квартиры, сгорая от любопытства, выглядывали из своих дверей. Заметив меня, они засеменили навстречу, возбужденно восклицая:
— Что же это делается на свете белом, миленькая ты моя! Что творится-то!
Следующую фразу они произнесли уже хором:
