Передо мной распахнулись двери на фотоэлементах. И вот я уже шествую по парадной лестнице дворца, лишь осторожности ради держась за ее гладкие перила. Уж очень она была захватывающе прекрасна. Я боялась свернуть себе шею, разглядывая роспись на потолке, как будто увидела ее первый раз.
Описывать музей я не стану. Каждый сам видел его неоднократно, а кто не видел, тому мои описания не помогут понять всего величия и великолепия залов. Вокруг безраздельно владычествовала красота, и я, как всегда в этих случаях со мной бывает, впала в состояние, похожее на транс, и полностью забыла о времени. Даже о том, что пришла посмотреть на Данаю, я вспомнила, только наткнувшись на необычно большое скопление людей в форме, толпящихся перед маленькой дверью. Конечно, маленькой она была только по меркам музея, в моей квартире она заняла бы все свободное пространство.
Стараясь не делать резких движений и снедаемая любопытством, я просочилась за эту дверцу и увидела несметное количество Данай. Все они лежали на роскошных постелях, на каких приличная женщина (пусть даже и принцесса) постеснялась бы просто сидеть, не то что валяться нагишом. На всех простынях, естественно, скопился многовековой слой грязи, и на диету этой особе сесть не помешало бы. Должно быть, неодобрение, которое я испытывала, отразилось на моем лице очень живо, потому что ко мне тут же подошел крепенький молодой человек. Хотя он был в штатском, но форма прямо-таки просвечивала сквозь его свитер и джинсы. Он спросил у меня:
— С вами все в порядке?
— Да, спасибо, — ответила я и, увидев, что он ждет продолжения, добавила: — Я подумала, что похудеть ей не мешало бы.
И засунула руки в рукава своего свитера. Свитер был больше на два размера и скрывал меня весьма основательно. Молодой человек быстро занял позицию между мной и картиной и как настоящий джентльмен предложил, чтобы не компрометировать меня вульгарным выталкиванием из зала:
— Здесь очень душно. Помещение маленькое, а народу тьма. Пойдемте, там прохладнее.
И, вежливо, но твердо взяв меня под руку, он провел меня мимо всех Данай в соседний зал, где вежливо осведомился:
— Вам уже лучше?
В этот момент я выпростала руки из рукавов, и уже хотела достать из сумки зеркальце и пудру. Для этого пришлось закатать рукава до локтей, потому что они мешали. Увидев мои манипуляции и голые локти, он моментально успокоился и оставил меня со словами:
— Вижу, вы и сами справитесь. Всего доброго.
Я хотела обидеться на его странное поведение, но вспомнила, что он на службе. И здесь же его начальник, который будет недоволен, если его подчиненные вместо охраны нарисованных красоток будут бегать по залам под руку с красотками во плоти, не представляющими для музея никакой художественной ценности. И тогда я направилась на поиски места, где смогла бы привести себя в приличный вид, чтобы следующий охранник уже не сбежал так легко.
— Вы не знаете, как пройти в уборную? — спросила я у величественной дамы в униформе. То ли она не знала, то ли я была похожа на кого-то, кто ей крепко насолил, но, следуя ее указаниям, я уперлась в лестницу, ведущую наверх. Никакого туалета поблизости не наблюдалось.
Иногда я думаю, как бы пошла моя жизнь дальше, не поднимись я тогда наверх. Но я поднялась и не увидела там ничего интересного для себя. Какие-то кусочки древних амфор, камешки, окаменелости, черепки. Еще там были бумажки, тоже, кстати, окаменевшие. Пройдясь по залам, отведенным под восточную культуру, я несколько воспряла духом и к тому же увидела симпатичную старушку, которая показалась мне достаточно милой, чтобы дать точные указания по остро интересующему меня вопросу.
— Извините, скажите, пожалуйста, как мне попасть к выходу? Я буду вам очень признательна, — умоляюще почти простонала я.
На этот раз я была осторожнее и решила не упоминать про туалет. Добравшись до гардероба, и так его найду. Пошла в том направлении, которое указала добрая старушка, и скоро вышла к небольшой лесенке, где тусовались трое мрачных типов. Спустившись по лесенке, свернула направо и увидела две простенькие таблички.
Возликовав в душе, я кинулась к желанной двери. По пути обогнала одну девицу в лохматом парике и брючках, настолько блестящих, что мужики, должно быть, слепли.
— Вот ведь… — донесся мне вслед раздосадованный голос этой девушки, но я уже достигла вожделенной двери и отгородилась от всего мира. То, что туалет был, по всей видимости, служебный — именно так гласила табличка на нем, не остановило меня ни на секунду. Первое, что я заметила, подняв голову, была маленькая продолговатая коробочка, стоящая на крышке унитаза. Коробочка была совершенно здесь неуместна. В полном недоумении я протянула руку к непонятной коробочке, приоткрыла верхнюю часть и не увидела ничего. Коробочка была пуста. Хоть бы какой-нибудь клочок, а так — ничего.
«Ну что, нашла шедевр? Или, может, коробочка изнутри отделана алмазами?» — издевался надо мной мой же внутренний голос.
«Заткнись», — посоветовала я ему.
Сделав непроницаемое лицо, толкнула дверь и тут же встретилась нос к носу с упомянутой выше девицей. Она мрачно оглядела меня с головы до ног и опрометью кинулась в ту же кабинку, которой воспользовалась и я. И это несмотря на то, что рядом находились еще две свободные кабинки.
Делать мне здесь больше было нечего, и я пошла побродить среди фараонов (я имею в виду египетских фараонов). Скоро я заскучала среди этих музейных покойников. Меня потянуло на улицу к живым людям, глотнуть свежего воздуха.
Выйдя на улицу, я немедля закурила, что активизирует мой мыслительный процесс, и приготовилась долго размышлять над тем, куда мне направить свои стопы дальше. Чем занять себя? На эту тему я могу размышлять часами, а потом сделать обратное тому, что запланировано.
Времени вагон, и до шести часов спокойно можно успеть в кино, я давно собиралась посмотреть этот фильм, а в буфете можно будет выпить пива. Так я уговаривала себя, продвигаясь потихоньку к дому. Поняла, что делаю, когда до дома было гораздо ближе, чем до кино. Махнув рукой на кино, помирилась с собой на банке пива.
Вставляя ключ в замок, я услышала, как надрывается в моей квартире телефон. Когда я нахожусь в ванне, или только что проснулась, или чищу селедку, или лихорадочно дергаю ключ (как сейчас) и пытаюсь войти побыстрее, то телефон звонит как оглашенный, но стоит мне добраться до него, как он замолкает. Но в этот раз я обставила его и успела поднять трубку прежде, чем он замолк. Звонила Светка, которая весь день просидела из-за меня дома и теперь жаждала общения. Она рассказала мне, как плохо спит ночью, а утром вообще не спит. И мы провели приятные четверть часа, утешая друг друга и делясь бабушкиными советами.
— Говорят, хорошо пить разведенный в теплой воде мед за час до сна, но я не могу, у меня на него аллергия, — кисло бормотала Светка, — и димедрол не помогает, и теплый душ перед сном.
— Димедрол ужасно вреден. Я дам тебе одно югославское средство, и ты заснешь как миленькая.
