– Прекрасно, теперь ты понимаешь, почему я не жаждал тебя видеть эти пять лет.
– По мне, так хоть сто!
– Отлично, думаю, этим все сказано.
– Да, естественно. Всего хорошего! Пусть твоя жизнь и дальше будет такой прекрасной! – Сара поворачивается ко мне. – Доедешь на метро, завтра поговорим.
И уходит, разъяренная как фурия. Мы трое растерянно смотрим друг на друга.
– Ты скажешь наконец, зачем мы здесь собрались? – спрашивает Гайя Луна.
– Конечно, жду не дождусь, – отвечает отец, наливая себе вина. – Мне осталось жить месяца два максимум.
Двадцатый сеанс
– Мне никогда еще не было так плохо, доктор. Сестра уехала на следующий день и даже не попрощалась, мама со мной не разговаривает, потому что я поддержала Сару, Риккардо прислал какого-то парня забрать вещи, и даже Андреа вдруг пропал. Как ни странно, но единственный человек, с кем я иногда разговариваю, – это Гайя Луна. Правда, говорит она односложно, но хоть какое-то общение!
– Кьяра, я вас очень хорошо понимаю и всячески хочу вас поддержать.
– Да. И как же?
– Представьте, в момент кризиса открываются новые возможности. Это тяжелое испытание, но оно делает вас сильнее, дает возможность роста.
– Короче, это означает, что я сама должна выбираться из ямы, так? И что дальше? – говорю я довольно агрессивно.
– Мы боремся вместе, с самого начала сеансов. Моя задача – поддержать вас.
– Ладно. Значит, вы меня поддерживаете… Так вот, я скажу вам, что хочу уменьшить грудь.
Фолли вопросительно смотрит на меня:
– Зачем?
– А затем, что позавчера я проходила возле школы и слышала, как подростки говорили друг другу: «Видел? Представляешь, что она вытворяет этими сиськами!» И тогда я решилась. Я поняла, что нужно сделать это.
– Кьяра, я понимаю вашу обиду и разочарование, но необходимо как следует подумать, прежде чем решиться на такое: как бы вам не пожалеть в дальнейшем, ведь сделанного не воротишь. Умоляю, подумайте сто раз, не принимайте скоропалительных решений.
– Я все решила и уже договорилась с хирургом.
– Значит, вы просто сообщаете мне о своем решении?
– Да. А вы что, против?
– Честно сказать, нет, это ваш выбор, я могу лишь советовать вам варианты.
– На этот раз вы ничего не можете мне посоветовать, это единственное правильное решение, которое я приняла в своей жизни, – сурово отвечаю я.
– Хорошо, Кьяра, но, если вам нужна моя помощь, знайте, что я здесь.
– По правде говоря, доктор Фолли, я предпочитаю обойтись без вашей помощи. Думаю, нам пора прощаться.
Кажется, Фолли удивлен и смущен.
– Вы уверены? Вам совсем не обязательно приходить сюда каждую неделю, можете просто позвонить мне, когда сочтете нужным.
– Мне кажется, что мы обо всем уже поговорили и теперь просто перемалываем одно и то же. Поэтому я предпочитаю закончить на этом.
– Хорошо, если вы так решили, я не спорю. Но поверьте, мне очень жаль вас терять.
– Одним пациентом больше, одним меньше.
– Вопрос не в количестве, Кьяра. Мы знакомы уже пять месяцев. Мне будет по-человечески вас не хватать.
Чувствую, как защемило сердце, но все-таки встаю и протягиваю ему руку.
– Прошу вас, Кьяра, помните, вы не одна, я с вами.
– Ну да, конечно, все так говорят.
Консьерж внизу подметает пол. Уходя, прощаюсь с ним, целую в обе щеки, как старого друга. Естественно, как только я поворачиваю за угол, он снова принимается напевать: «А люди бывают такие стра-а-анные…»
Сегодня же у меня встреча с хирургом. Я две ночи просидела в Интернете, изучая сайты и отзывы на форумах. Никогда еще у меня не было такой твердой уверенности в том, что я делаю. Если я сама о себе не позабочусь, никто этого не сделает.
В приемной сидят девушки, все они на вид моложе меня. Представляю, с чем они обращаются: увеличить грудь, увеличить грудь, увеличить грудь.
Дуры, вы просто не представляете, что вас ждет!
Когда подходит моя очередь, чувствую некоторое смущение.
Врач очень грамотный, хорошо знающий свое дело, и все же, стоя перед ним, голая по пояс, с нарисованными фломастером линиями, я чувствую себя как кусок говядины в мясной лавке: схема разделки туши – бедренная часть, задняя четверть, филей…
Хирург взвешивает на руке «материал», который надо отрезать, того и гляди, скажет: «Тут два с половиной кило, синьора. Оставить так?» Он считает, что можно управиться за один койко-день. Если б я знала, что это так просто, решилась бы раньше. А то лямки лифчика продавили на плечах такие борозды, что можно спокойно парковать велосипед.
Врач, как положено, выписывает направления на анализы. Выхожу из кабинета в приподнятом настроении. После операции я смогу начать новую жизнь, наконец-то на меня перестанут обращать внимание, и если кто-то захочет ко мне подойти, он сделает это не ради пышной груди!
Решаю сдать анализы в частной клинике, не хочу ждать полгода, когда за один день можно сделать анализ крови, электрокардиограмму и маммографию.
Медсестра, которая делает маммографию, улыбается и пытается меня приободрить, что совершенно бесполезно, потому как в это самое время моя грудь расплющивается на какой-то плите. Не могу отделаться от мысли, что тяготы для мужчин и для женщин распределены неравномерно. После того как другая грудь тоже побывала под прессом, выхожу в коридор ждать заключения.
Минут через сорок та же медсестра просит меня зайти в кабинет и в присутствии врача-рентгенолога показывает результаты маммографии.
Подчеркнуто спокойно она обращает мое внимание на маленькое подозрительное пятнышко, которое требует дальнейшего исследования.
– Не беспокойтесь, в большинстве случаев в такой фиброзно-кистозной груди, как ваша, не находят ничего страшного. Вы ведь регулярно проводите самостоятельный осмотр с пальпацией груди, верно?
– Честно говоря, нет.
– Значит, вы никогда у себя не замечали этот узелок.
– Какой узелок, простите?
– Позвольте?
– Пожалуйста.
Она просит меня поднять правую руку и двумя руками, сантиметр за сантиметром, ощупывает от подмышки вниз, пока не обнаруживает что-то. Я ощущаю ее беспокойство, хоть она и пытается его скрыть.
– Вот, чувствуете здесь как будто твердый камешек?
– Мм…
– В данном случае лучше сделать специальное обследование, чтобы понять его природу.
– Вы шутите, правда?
– Серьезна, как никогда.
