Нет, все-таки этот Поликарп Андреевич был очень странным человеком. Сначала за здорово живешь проигрывает в карты вещь необычайной для него ценности, а потом рвет и мечет и наверняка тратит бешеные бабки, пытаясь себе эту вещь вернуть. И как после всего этого не усомниться в здравости его рассудка?
– Да, я больной человек! – сокрушенно признался Поликарп Андреевич. – Игра – это страсть! Как только я сажусь за стол, перестаю принадлежать самому себе. Уже и не помню, кто я и что я. Знаю только одно: я должен играть. И пока есть что поставить, буду играть!
– Удивительно, как вы вообще не разорились до сих пор.
– Трижды! – с непонятной гордостью воскликнул мужчина. – Я проигрывался в пух и прах трижды!
И что тут скажешь? Горбатого, как известно, только могила исправит. А игрок останется игроком до самой смерти. И ничего тут не поделаешь.
Глава 11
По дороге домой подруги решили заехать в больницу к тете Клаве. Бедная женщина выглядела уже немного лучше. И из реанимации ее перевели в обычную палату. Кроме тети Клавы, тут лежали еще две тихие женщины, которые устроились с большим комфортом. В палате стоял цветной телевизор, принесенный родственниками одной из женщин. Стояла небольшая холодильная камера – подарок родни второй женщины. И на полу лежал цветастый коврик, по которому ходить было куда приятней, чем по холодному больничному полу.
Сейчас по телевизору шло какое-то музыкальное шоу. Одна из соседок аппетитно хрустела яблоком. А вторая подпевала в унисон телевизору.
– Может быть, поговорить с вашим врачом, чтобы вас перевели в отдельную палату? – предложила Кира, оценив обстановку.
Но тетя Клава категорически отказалась.
– Еще чего! Да я там в одноместной со страху помру! А вдруг сердце ночью прихватит? Тут мы все друг за дружку горой. Если двое слягут, третья силы соберет и до медсестры хоть и по стеночке, а доберется.
– Ну, как хотите.
– Не хочу в одноместную! Я домой хочу! Вы бы, девочки, действительно поговорили с врачом. Чтобы он меня отсюда отпустил. Хотя бы даже и под расписку.
С врачом, конечно, подруги поговорили. Но та и слышать не захотела о том, чтобы отпустить пациентку.
Так что тете Клаве пришлось смириться с мыслью, что в больнице она проведет еще как минимум несколько дней. Подруги оставили ей фруктовый сок, минеральную воду, копченую курочку и румяные персики.
– У меня аппетита совершенно нет, – пробовала отказаться тетя Клава. – Да и какой аппетит у больной?
– Кушайте! У вас ведь не пищевод, а сердце болит.
Тетя Клава пыталась выяснить, какие новости есть о Наташе. А потом сказала:
– Я тут пока ночью без сна лежала, вспомнила про этого мальчика – студента.
– Костя! – тоже вспомнили подруги. – И что?
– Вроде бы она фамилию его при мне называла.
Это был уже шанс. И шанс неплохой. Вдруг этот Костя знает про Жоржи что-то такое, что наведет на ее след?
– Что за фамилия?
– В том-то и дело, что в голове вертится, а на язык поймать никак не могу.
– Но хотя бы примерно.
– Цветочная какая-то.
– Цветочная?
– И на букву «Л» начинается.
– Люпинов?
– Нет.
– Лютиков?
– Нет.
– Лазорев?
– При чем тут Лазорев? – удивилась тетя Клава.
– Ну, лазоревый – это же голубой. А цветы бывают голубыми.
– Нет. Не Лазорев и не Желтушкин, и не Краснов. Именно что цветочная какая-то фамилия. От названия растения происходит.
– Лимонов?
– Нет.
– Лимонников?
– Нет! Цитрусы тут тоже ни при чем!
– Ломоносов?
– Ну, вы уж вообще! – возмутилась тетя Клава. – Ломоносов – это не растение. Это великий русский ученый.
– Но есть же такое растение – ломонос.
– Может, и так, только Ломоносов тоже не подходит. Другая фамилия. Надо же, совсем простая, а не вспомнить. О! Вспомнила! Лукьянов!
– Лукьянов? – изумленно переспросила у нее Кира. – И при чем тут цветы?
– Лук! – пояснила тетя Клава. – Дикий лук. Знаете, как красиво цветет! Огромные такие сиреневые шары. Прелесть!
Итак, Костя Лукьянов – студент-заочник. Может быть, Жоржета направила свои стопы к нему?
Но пока что девушкам нужно было заехать к себе домой. Чтобы переодеться после долгой ночи, снова принять душ и слегка взбодриться. А Лесе еще надо было растормошить своих молдаван, которые окончательно переселились к ней, чтобы, как они объяснили, не тратить драгоценного времени на дорогу. Леся уже не возражала. Пусть живут, лишь бы работали. И вот теперь она планировала растормошить мастеров и напомнить им, что часики тикают и время окончания ремонта неумолимо приближается.
У Киры тоже были дела. Разбудить и покормить Фантика. С этим она справилась за несколько минут. Оголодавший за ночь кот не стал привередничать. И с довольным урчанием набросился на «Вискас». Хотя это была всего лишь банальная курятина в желе, а не его любимый кролик в собственном соку.
Глядя на то, как быстро исчезают в кошачьей пасти кусочки мяса, Кира тоже ощутила голод. Вроде бы недавно скушали с Лесей по блину. Хотя как недавно? Это было ранним утром. А сейчас стрелки часов уже подбираются к полудню. Кира заглянула в холодильник и обнаружила там чудом сохранившиеся пять яиц и пакет молока. Смешать вместе, и получится чудный омлет!
Отсутствие хлеба Киру не смутило. Честное слово, ерунда какая! К омлету отлично подойдут ванильные сухарики. А нет, так можно съесть их с кофе или с чаем.
И, замешивая омлет, Кира даже весело запела. Обычно в такой ситуации Фантик прижимал свои короткие мохнатые ушки вплотную к голове, голову вжимал в плечи и удирал куда-нибудь подальше. Сам он обладал красивым могучим басом и, видимо, абсолютным слухом. Потому-то Кирино фальшивое пение так нестерпимо резало ему уши.
Но в этот раз Фантик никуда не удрал. Кира пела. А он замер у своей миски, к чему-то прислушиваясь.
«Надо же! – порадовалась в душе Кира. – Похоже, я научилась вполне сносно петь. Или это Фантик ко мне притерпелся?»
Оказалось, ни то ни другое. Когда Кира дошла до середины второго куплета, Фантик поднялся и, крадучись, вышел из кухни. Довольно странное поведение для кота. Обычно он вылетал из кухни пулей при первых же взятых Кирой нотах. Или даже при одном только намеке на то, что хозяйка может начать петь.
– Что это с ним?
И вдруг внимание Киры привлек какой-то шорох. Он шел из ее спальни. И Кира могла поклясться, что издал его отнюдь не Фантик. Оставив шипящий омлет на сковороде, Кира сделала несколько шагов из кухни и тоже прислушалась. В спальне кто-то был! Кто-то, кто разговаривал мужским голосом! У нее в квартире разговаривали мужским голосом! Радио? Нет, радио было выключено. Соседи? Но у них неплохая звукоизоляция. Да и живет за стеной пожилая бабушка, никаких мужчин там нету.
