Алина и Владик поднялись следом. На прощанье Вадик неуверенно спросил Ксению:
– Ну, так я зайду к вам вечерком, реально? С Никиткой пообщаюсь.
– Только не сегодня. Я с дороги устала. У меня много дел накопилось, постирать надо, убраться. Приходи завтра, Вадик, хорошо?
Вадик ждать не захотел. Не дожидаясь завтрашнего дня, купил в ларьке у шоссе букет цветов и направился к Ксении. Решил прийти попозже, когда она уложит Никитку спать. Он упадет перед Ксенией на колени, попросит прощения за все и будет терпеливо ждать, когда она простит его и вернется домой. Сегодня утром он опять повел себя глупо, думал мгновенно выдернуть жену из санатория. Нет, так, наскоком, у него ничего не выйдет.
Вадик подошел к двери и тихо постучал. Никто не отозвался. Однако под дверью виднелась узкая полоска желтоватого света.
– Ксения, открой! Ты же не спишь! – Вадик застучал громче.
– Вадик, прошу тебя, уходи. Уже поздно. Я устала.
– Нам надо поговорить, блин!
– Поговорить мы сможем завтра. Приходи после приема ко мне в кабинет.
– Нет, ты должна мне открыть сейчас.
За дверью послышалось какие-то шаги. И снова зазвенел голос Ксении:
– Вадик, извини, я не одна. Уходи, пожалуйста.
– Ну да, с Никиткой. Но я его отец, в конце кон… – Вадик осекся и изменился в лице. – Не одна?! Сейчас я разделаюсь с твоим козлом, твою мать.
Отшвырнул букет в сторону, разбежался, ударил плечом в дверь. Дверь распахнулась, Вадик влетел в комнату, и едва не упал. Перед ним стоял главврач Жарковский в пижамных брюках и майке. Волосатая грудь вздымалась от негодования:
– Ты чего расшумелся, щенок? Ксения тебе ясно сказала, что она не одна, что не желает тебя видеть. Мне что, охрану вызвать – или по доброму уйдешь?
Вадик не верил своим глазам. Сколько раз он ревновал Ксению ко всем подряд, подозревал ее в измене, но ни разу не застал с кем-либо, вот так, что называется, с поличным. И не мог бы застать, потому что Ксения никогда не изменяла мужу, пока жила с ним. Вадик в растерянности чесал свой подбородок. Оба среднего роста, оба пузатенькие, мужчины стояли друг против друга, выпятив грудь. Вадик был почти в два раза моложе Виктора Эдуардовича и крепче физически, но на стороне главврача была иная сила. За ним чувствовались не только сильные руки охранников, но и уверенность человека, занимающего высокое положение. Ксения сидела в сторонке. Она знала, что Вадик ей больше не страшен. Он трус и никогда не пойдет против человека, имеющего вес в обществе.
– О-кей. Я отдаю вам Ксению. Я подаю на развод, к чертовой матери. Мне не нужна такая жена. Но сына я вам не отдам! Никитка, просыпайся! Папа пришел!
Но Жарковский минутой раньше нажал кнопку тревоги, и два сильных молодца уже стояли в дверях, готовые схватить Вадика и скрутить ему руки. Увидев их, Вадик затих и сделал шаг к выходу. Он не хотел повторения скандала, случившегося неделей ранее. Слава богу, Алине тогда удалось замять это дело и с помощью денег заткнуть всем рты. Тихо бурча под нос ругательства, Вадик ретировался.
Ксения, виновато сложила руки на коленях и, опустив глаза, молча сидела на кровати. Сейчас она была вдвойне унижена. Но Жарковский, напротив, чувствовал себя на коне. Он не боялся слухов и сплетен. В его возрасте связь с молодой женщиной только поддерживала реноме. Кроме того, лай этой моськи, этого отвергнутого муженька, пугал Ксению, а, значит, делал более зависимой от него. Жарковский знал: сейчас грубости этого мужика он должен противопоставить утонченную интеллигентность. Главврач подошел к Ксении, накинул ей на плечи брошенное на кровати махровое полотенце. Погладил по голове:
– Я пойду, Ксюша. Тебе надо прийти в себя после выходки этого болвана. Ложись спать или посмотри по телевизору что-нибудь спокойненькое. Доброй ночи, – Жарковский по отечески поцеловал Ксению в макушку и вышел из ее номера.
Ксения упала лицом в подушку и расплакалась.
Вадик пытался вскрыть вены конторским ножом и истошно звал Алину, отдыхающую за стеной. Алина вбежала на крик, увидела брызни крови на простыне и вызвала по телефону дежурного врача. Пожилая врачиха добиралась долго, а Вадик неистовствовал, размахивал ножом. Когда врачиха вошла в комнату, держа чемоданчик с инструментами в руках, он вдруг затих и отдался на ее милость. Вены у больного были целы, а поцарапанную кожу врач смазала йодом и забинтовала. Затем сделала Вадику успокоительный укол и велела подойти ему завтра к сестре на перевязку. Вадик задышал глубже и забылся глубоким сном. Алина сняла с него ботинки, накрыла одеялом. Потом взгляд ее упал на бумажку, валяющуюся под кроватью. Алина подняла листок и прочитала: «В моей смерти прошу винить мою жену Ксению О.». Она покачала головой и ушла к себе.
Утром Алина пришла в номер к своему напарнику и приказала, чтобы он немедленно убирался в город. Она даже не захотела выслушивать подробности открытия, сделанного вчера Вадиком в апартаментах жены. Просто – взяла на заметку факт связи Ксении с главврачом. Вадик собирал вещи. Он понимал, что теперь Алина справится и без него. Всю нужную информацию соберет – главное он сделал, установил прослушку во всех местах, где следовало.
– Алина, ты мне заплатишь, как обещала?
– Я должна бы с тебя штраф удержать. Теперь мне надо искать нового помощника. Ну да ладно. В память о нашей дружбе держи две сотни, – она протянула ему две долларовые бумажки. Все, катись отсюда. И – чтобы никому ни слова. Сам знаешь, наши люди тебя везде достанут – если что.
Вадик и без этой угрозы не собирался распространяться. Хотя он владел конфиденциальной информацией, не видел возможности воспользоваться ею. Он знал, что у хозяев Алины длинные руки, всюду достанут. Перекинься он на сторону Жарковского, тот не сумеет защитить его. Вадику оставалось только ждать. Рано или поздно, полагал он, Жарковского съедят, и тогда он, Влад, сможет отомстить Ксении. Нет, он не проиграл войну, он проиграл всего лишь одно сражение.
Как только закончился прием больных, Ксения вспомнила о Вадике. Она не рассчитывала, что он быстро успокоится и ожидала его появления. Но вместо Вадика в коридоре ее ожидала Алина.
– А Вадик где?
– Укатил в Питер. Так что можешь не дрожать, – с нескрываемым пренебрежением ответила подруга.
Никогда прежде Ксения не замечала у нее такой скверной манеры разговаривать. Хотя «прежде» – это в школьные годы. После школы они встречались всего пару раз. В кафе не пошли. Ксения вскипятила чай у себя в кабинете.
– Похоже, ты не рада встрече с подругой детства, – упрекнула Ксению Алина, – даже домой не пригласила.
– Алиночка, я же только что приехала. Вчера не могла, ты уже, наверно, все знаешь. Вадик рассказал тебе про вчерашний вечер?
– Какая-то заварка у тебя, Ксения, безвкусная. Приходи ко мне, я тебя настоящим чаем угощу.
– Вечерами я занята с Никиткой.
