— Знаете, — серьезно заговорила она, — мне до сих пор казалось, что я самая преданная студентка-медичка на всем земном шаре. Я серьезно думала, что слышала Зов. И в каком-то смысле это так. Но совсем не так, как сейчас. — Она опустила руки и развела ими. — Вы правы, это выбило меня из колеи.
— Когда впервые оказываешься в операционной, обычно происходят две вещи. Либо ты полностью отключаешься — а это происходит часто, — либо прямо тут же загораешься и отдаешься своему делу. Вот почему я пригласил вас посмотреть. Ничто так не обращает в нашу веру, как увиденное собственными глазами.
Сондра крепко сжала кулачки. Рик сказал правду, чистую правду. Именно это и произошло: первый визит в операционную разбудил Сондру, она словно постигла смысл жизни и смерти. Из головы не шел Томми — малыш, казалось бы, обреченный на смерть, и… вернувшийся к жизни. Вот для чего сегодня утром понадобилась эта зелено-хромовая суматоха, беготня, крики и даже ругательства, — все это делалось ради одной-единственной цели: спасти человека. Для его родных, как для многих тысяч, до них переживших нечто подобное, больница стала форпостом надежды, надежды на спасение жизни их маленького Томми.
— Там ты действительно все понимаешь, — продолжал Рик, читая ее мысли. — В операционной. Конечно, и в отделении неотложной помощи немало драматичного, но именно операционная существует для того, чтобы вернуть жизнь. Операционная для меня — это то место, где спасают жизнь. Больные, искалеченные, даже обезображенные тела мы приводим в порядок и отпускаем в долгую жизнь целыми и невредимыми. Сондра, это — высший пилотаж! Вот к чему вы должны стремиться.
Сондра отрицательно покачала головой. Возможно, Рик верно определил чувство, которое преследовало ее с момента, как она вышла из операционной: да, было страшно видеть, как жизнь человека висела на волоске, но он ошибся, считая, что хирургия — ее будущее. Сегодняшнее испытание в операционной не вдохновило Сондру стать хирургом; работа скальпелем и иглой сама по себе ее не интересовала. Однако сегодняшний день укрепил ее мечту отправиться в мир и использовать свои навыки там, где в них больше всего нуждались. Томми повезло, он попал в больницу Св. Екатерины в руки доктора Парсонса. А как же все другие, миллионы страдающих, которым недоступны современные медицинские центры и услуги опытных врачей? А как же люди, подобные ее настоящим родителям, — бедняки, отчаявшиеся, потерявшие надежду на исцеление? Где их форпост надежды?
Возможно, Сондра много лет назад услышала Зов, но это был не тот Трубный глас, который разбудил ее сегодня и наполнил таким сильным чувством, какого она не испытывала, по крайней мере, с двенадцати лет, когда узнала правду о себе. День, проведенный с Риком Парсонсом, укрепил веру Сондры в том, каково ее призвание, где ее настоящее место и в каком направлении следует идти.
Сейчас она знала, сейчас она не сомневалась.
7
Сегодня вечером Мики меньше всего хотелось идти на вечеринку.
— Это тебе пойдет на пользу, — уговаривала Сондра, наблюдая, как Мики наносит свежий слой макияжа на щеку. — Мики, ты живешь, как в монастыре. У тебя нет друзей, кроме нас с Рут.
— Кроме вас мне никого не нужно.
— Ты же понимаешь, что я имею в виду.
Да, Мики понимала, что она имела в виду. Она имела в виду, что надо бывать в обществе, встречаться с другими, обмениваться идеями. Сондре с ее общительным характером и экзотической красотой это давалось легко: Рут, такая практичная и уверенная в себе, запросто ладила с людьми, встречалась со Стивом Шонфельдом. Обе подруги Мики вообще не представляли, каково идти по жизни с ведьминым клеймом на лице. Мысль о том, чтобы пойти на вечеринку в канун Нового года, совершенно парализовала ее: там будут все, тесная компания, любопытные взгляды…
Однако Сондра хотела, чтобы она непременно пошла, а Мики чувствовала себя глубоко обязанной Сондре.
Четыре недели назад, как раз после экзаменов, с Мики на кухне случился обморок. Дома была Сондра, Рут ушла на свидание со Стивом. Это оказался всего лишь обморок, ничего серьезного, но обе испугались. Сондра, узнав причину этого обморока — Мики сдавала кровь больнице и не обедала, чтобы сэкономить деньги, — строго потребовала от нее объяснить, почему та столь низкого мнения о своих подругах, что не обращается к ним за помощью. Конечно же, они помогут расплатиться по счетам интерната для престарелых. Сондра вполне могла себе позволить это, да и Рут, услышав о случившемся, вызвалась взять на себя значительную часть расходов.
Мики поняла: это не простой красивый жест, и ей сразу стало легче. Она перестала сдавать кровь, начала хорошо питаться, а в выходные привезла матери ее любимые цветы. Благодаря этому случаю произошло еще кое-что: Сондра и Рут спасли Мики от отчаяния. Впервые в жизни она поняла, что у нее кроме матери есть еще кто-то, на кого можно рассчитывать, — настоящие друзья.
Вот почему сейчас Мики не хотелось разочаровать Сондру.
— Рут тоже пойдет? — спросила она, наклонившись к зеркалу, чтобы убедиться, что пятна совсем не видно.
Сондра уперла руки в боки и покачала головой. Ах уж эти двое! Одна боится жизни, другая не может оторваться от книг. Вот уже Новый год на носу, а чем занимается Рут Шапиро? Учится! Причем зубрит материал, который они еще и не проходили!
— Я весь день уговариваю ее. Вот увидишь, я своего добьюсь.
Сондре было важно, чтобы обе подруги пошли на вечеринку. Ей хотелось, чтобы та и другая хорошо провели время.
Сондра с нетерпением ждала этой вечеринки: она знала, что туда собирается Рик Парсонс. Со дня операции они встречались только дважды: за непродолжительным ужином и обедом, который пришлось прервать. Ужин состоялся в тот же вечер, что и операция. Рик, поддавшись порыву, повел Сондру в итальянский ресторан, где оба всесторонне обсудили вопрос, который свел их вместе. Парсонс был полон решимости отговорить Сондру от поездки в Африку и убедить ее заняться нейрохирургией. В тот раз ему не удалось уговорить ее, и через две недели он предпринял новую попытку. Они встретились в больнице за обедом на скорую руку, который прервал срочный вызов. Рик Парсонс говорил очень убедительно, Сондре нелегко было отстоять свою точку зрения, и она уже начала сомневаться, стоит ли отправляться в Африку, когда и здесь, дома, так много работы.
У Рика был и еще один не менее убедительный аргумент, о котором он, возможно, и не подозревал. Сондра впервые в своей жизни была готова влюбиться. Собираясь на вечеринку, она гадала, какие сюрпризы ее ожидают.
Рут сидела на кровати в своей комнате, прижавшись спиной к стене, и прислушивалась к тому, как подруги готовятся к новогодней вечеринке. Сондра этого не знала, но Рут никак не могла решиться: сначала ей хотелось пойти, затем расхотелось.
Сондра могла подтрунивать над этим, но Рут не видела ничего зазорного в том, чтобы изучать материал, который еще не преподавали. В конце концов, именно таким образом Рут несколько недель назад смогла получить высокие оценки на экзаменах — учась, пока все остальные болтались без дела. Двенадцатая на курсе по успеваемости — вот кто сейчас была Рут Шапиро. Двенадцатая из восьмидесяти четырех, в то время как ее подруги занимали девятнадцатое и двадцать шестое места. Их это устраивало, а Рут — нет. Когда другие студенты отправлялись в «Джилхоли» отметить свои оценки или залить горе вином, Рут возвращалась домой и снова корпела над книгами.
