– В общем, владелец заводов, газет, пароходов. – Подытожила Евгения. – Скажи, сложно иметь большой бизнес?
– Не слишком. – хмыкнул Максим. – Только, скорее, это он тебя имеет. Главное, держать руку на пульсе и быть в нужное время в нужном месте, даже если это поганый Куршевель. А чем занимается твой муж?
– Думаю, примерно тем же. – Она улыбнулась, но как-то вымученно. – Заводами, газетами, пароходами… Антон не любит обсуждать со мной свои дела.
– Понятно. – Отозвался Максим. И подумал, что тоже не обсуждает дела с Ириной. Да если бы и хотел, вряд ли у жены хватило б мозгов вникнуть в сложную суть хитросплетений и интриг.
– А твоя жена работает? – Поинтересовалась Евгения.
– Нет, занимается домом и детьми. Она сама это выбрала. – Пояснил Максим. – Я не настаивал. А ты тогда закончила институт?
– Угу, даже два. Вторым был финансовый.
– И работаешь риэлтором?
– Макс… Это моё агентство. – мягко сказала Евгения.
– Извини. – Смущённо рассмеялся Максим. – Я не знал. Ты молодец!
– Ты, правда, так считаешь?
– Конечно.
– Многим мужчинам не нравятся деловые женщины. – С долей сожаления произнесла Евгения.
– Ну, это тем, кому они отказали во взаимности. – галантно пошутил Максим.
Евгения довольно рассмеялась.
– А почему именно недвижимость? Прибыльный бизнес?
– Не в этом дело. – Евгения поморщила носик. – Просто однажды мы с мужем вздумали обменять квартиру. Я тогда с ума сходила от безделья и взялась искать вариант. И вдруг меня захватило. Это непростая, но безумно интересная работа. Как кроссворд: составляешь цепочку вариантов, и когда всё сходится, получаешь ни с чем не сравнимое удовлетворение! Почти как от секса. Это ощущение собственной значимости, необходимости – люди, пришедшие в агентство, хотят изменить свою жизнь, и я помогаю им в этом. Это круговорот событий, жизнь, кипящая вокруг, чистый андреналин. Иногда я приползаю домой к ночи, чтобы уехать рано утром, бывает, работаю по выходным, но мне это безумно нравится.
Она говорила, и её глаза горели. Максим даже почувствовал, что немного завидует Евгении. Служба давно не вызывала у него ярких положительных эмоций, не захватывала, не радовала. А что радовало? Пожалуй, уже ничего.
– А твой муж как к этому относится? – Поинтересовался он.
Евгения помрачнела, усмехнулась.
– Если честно, то отрицательно. Вот мы и приехали…
В маленьком уютном ресторанчике царил полумрак. На столе мерцали свечи. Французский шансонье чувственно, с надрывом пел о неразделённой любви. За соседним столиком весело щебетали студентки. Здесь пользовали французские блинчики, подавали вино – не элитное, но весьма приличного среднего уровня. Улыбчивые девушки-официантки были на редкость милы и расторопны. Да и в самой атмосфере заведения чувствовалось что-то нездешнее, романтическо-демократическое, напомнившее Максиму его ощущения от первого посещения Парижа. Тогда он мечтал вернуться в Париж с Евгенией. А теперь сидит в холодной завьюженной Москве, пьёт недорогое Бордо и вспоминает юность. Трогательно и немного печально.
– За встречу. – Поднял бокал Максим. – И за тебя. За твою неувядающую красоту, Евгения.
Неожиданно она смутилась, губы дрогнули. Она хотела что-то сказать, но промолчала, только медленно сделала глоток.
– Ты совсем не изменилась. – Сказал Максим. – Нет, вру, ты ещё похорошела за это время.
– Сколько комплиментов… Это французская кухня так действует?
Возможно, она была права. Даже на расстоянии тысяч миль Париж распространял магическую силу вечного города Любви. Или то была игра света, теней и молодого вина, заставлявшего ленивую кровь быстрей бежать по жилам…
– А вот ты изменился, Максим. – Задумчиво произнесла Евгения.
– Надеюсь, не к худшему? – Усмехнулся он.
Она с тонкой улыбкой покачала головой.
– Ты, как бы это сказать… возмужал.
– Пора уже. Скоро сорок. Сколько же мы с тобой не виделись…
– Давай не будем о возрасте. – Страдальчески сморщилась Евгения и залпом допила свой бокал.
– Тебе нечего бояться. – Максим налил по новой. – Вечер воспоминаний объявляю открытым… Вспоминаем, пока есть вино в бутылке.
– А если оно закончится? – засмеялась Евгения.
– Мы закажем ещё.
– Хочешь меня напоить? – Погрозила она пальчиком.
– Вовсе нет. Тебя дома ждёт любимый муж, а меня – холодные стены съёмной квартиры. А впереди у нас – только этот чудный вечер. Так зачем мне тебя поить? Лучше будем чуточку хмельными, как в студенчестве. Покаемся друг другу в мелких грешках, пожалуемся на несбывшиеся мечты, неосуществлённые планы, похвастаемся достижениями, поделимся планами на будущее… Начинай.
– Почему я? – Евгения провела рукой по волосам, словно хотела убедиться в их безупречности.
– Ты – женщина. – Улыбнулся Максим. – Пропускаю тебя вперёд.
Евгения задумчиво провела пальчиком по краю бокала.
– Давай ещё выпьем. – Предложила она.
– Давай. За что?
– Не знаю.
– Тогда за здоровье.
– Прекрасный тост. – Копируя интонацию героини трогательного старого фильма, протянула Евгения. – За здоровье всех присутствующих и отсутствующих…
– Твой муж ничего не скажет? – Спохватился Максим. – Ну, где ты была, всё такое… Дома не будет из-за меня неприятностей?
– Видишь ли… – Евгения покусала нижнюю губу, точно раздумывала, говорить, или не стоит. – Мы с мужем разошлись.
Рука Максима дрогнула. Вино пролилось на скатерть и растеклось красной кляксой.
– К концу дня руки не держат. – смущённо пошутил он.
– Это точно. – Понимающе кивнула Евгения.
– Значит, ты разведена? – Не поверил своим ушам Максим.
– Официально нет… Но мы не живём вместе. Уже довольно давно.
– Извини, – почему-то сказал Максим. – Мне жаль…
Он не лгал. Было время, когда позлорадствовал бы, но не теперь. Боль прошла, обиды улеглись, остался лишь привкус лёгкой горечи, как осадок старого вина на дне бокала. Он искренне желал ей стать счастливой, и ему было жаль, что этого не получилось. Но было и иное чувство – забытое, задавленное, изничтоженное, похороненное, но пробившееся хрупким ростком сквозь толщу накатанного асфальта, тёплое, осязаемое, живое…
– Всё нормально. – Натянуто улыбнулась Евгения. – Сейчас всё позади. Я в полном порядке. И, честно говоря, уже ничего не хочу менять. – Она покачала головой и безотчётным жестом снова оправила ладонью пушистые волосы.
– Что же случилось? – осторожно поинтересовался Максим.
