Днём играл со знакомым министром в теннис, который Максим во времена популярности этого спорта освоил намного лучше лыж. Ирина позвонила несколько раз, доложила, что купила шикарный горнолыжный комбез, пригласила отличную горничную, нашла классного повара и посмотрела первый дом на Рублёвке. На пятом звонке заныл зуб, и Максим раздражённо наказал жене, чтобы подождала с разговорами до вечера. Ирина поинтересовалась, когда он вернётся. Максим ответил, что не знает, – как получится. Ирина мурлыкающим голосом сказала, что ночью было великолепно. Максим согласился, что всё было чудесно, потрогал языком ноющий зуб и болезненно скривился. На соседнем поле теннисный мяч гулко долбился об пол.
И тут телефон заиграл единственную мелодию, которую Максим хотел слышать – настроенную на приём звонков от Евгении. Под благовидным предлогом выскочил из зала.
– Макс, – голос Евгении звучал странно, – нам надо встретиться.
– Конечно! – Горячо прошептал он в трубку. – Когда?
– Сегодня вечером сможешь?
– Конечно, – повторил он, бережно, как величайшую ценность, прижимая трубку к щеке.
– Максим Петрович, вечером собираемся в баньку, компанию составить не желаете? – осведомился партнёр по теннису.
– Простите, – покаянно развёл руками Максим, – я бы с преогромным удовольствием. Но… жена из Питера приехала, с января не виделись, сами понимаете… В следующий раз я полностью ваш.
– Ах, молодость! – Шаловливо погрозил пальцем министр, – Я Вам завидую по-стариковски. Разве можно оставлять женщину одну так надолго?
– Ох уж, завидуете! – Многозначительно улыбнулся Максим. – Не скромничайте.
Партнёр по теннису, несмотря на свой преклонный возраст, слыл большим дамским угодником. Недавно в энный раз женился на двадцатилетней банковской служащей, которая тотчас возомнила себя телезвездой и выбила себе пошловатое ток-шоу на одном из дециметровых каналов.
Из квартиры Максим услышал, как открылся лифт, и у дверей раздался лёгкий стук каблучков Евгении – он различил бы звук её шагов среди миллиона других. Евгения вошла раскрасневшаяся от стужи, лицо уставшее, слегка осунувшееся, под глазами тёмные круги. Губы, зашпаклёванные толстым слоем помады напряжённо сжаты. Максим хотел её поцеловать, но Евгения отстранилась, упёрлась ладонями ему в грудь. Резко стянула перчатки, швырнула на гардеробный столик.
– Что-то случилось? – Почуяв неладное, осведомился Максим.
– Сегодня я познакомилась с твоей женой, – сообщила Евгения. – Ирина очень милая женщина.
– Что?! – переспросил Максим. – То есть как?
– Она приехала в агентство. Просила помочь подобрать коттедж. Я отправила с ней сотрудницу в Жуковку. Там есть один неплохой вариант. – Евгения выжидающе посмотрела на него.
– Я ничего не знаю об этом, – потрясённо произнёс Максим. – Я ей ничего не говорил. Она вчера обмолвилась, что какая-то подружка посоветовала ей хорошее агентство, что хочет прицениться к загородной недвижимости. Но я не собираюсь ничего покупать. Я понятия не имел, что речь идёт о твоём агентстве.
– Думаешь, она ничего не знает? – скривила губы Евгения. – И не догадывается? Я не слишком верю в такие совпадения. Но дало даже не в том… – Она закусила задрожавшую нижнюю губу, в какой-то момент Максиму показалось, что Евгения вот-вот заплачет, – она разговаривала со мной как с подружкой. Словно знает меня сто лет. Делилась планами, что собирается переехать из Питера с детьми, поближе к мужу. Рассказывала, какой у неё замечательный супруг – ласковый, нежный, любящий, отличный отец, говорила, как он обожает детей… Даже поведала, как муж соскучился по ней после долгой разлуки, какую чудесную ночь они провели вчера… – Евгения прерывисто вздохнула, её голос сорвался на шёпот.
– Я так больше не могу, Макс. Нам надо расстаться.
– Нет! – Крикнул он, схватив Евгению за плечи, – прошу тебя! Это всё неправда! Наверно, она что-то узнала, и специально всё подстроила, наболтала тебе всё это, чтобы нас рассорить! Хочешь, я прямо сейчас позвоню ей и потребую развода?
– Нет. – Ровным холодным тоном проговорила Евгения. – Не хочу. Ирина твоя жена, и она права. Я ненавижу ложь. Я устала от неё. Ты ничем не лучше Антона. Он говорил мне, что любит, а сам спал с другими, и им говорил то же самое. Почему я должна тебе верить? Сейчас ты хочешь, чтобы мы были вместе, а потом заведёшь новую любовницу, и станешь рассказывать ей то, что теперь мне.
– Почему ты мне не веришь? – Крикнул Максим. – Я никогда тебе не врал! Чёрт побери, может, это я не должен тебе верить!? Ты не хочешь, чтобы я жил с женой, и не хочешь, чтобы разводился! Ты ни разу не сказала мне, что любишь меня, даже в шутку, даже в порыве страсти! Я-то знаю, чего я хочу, а ты?! Может, ты решила вернуться к мужу, снова бросишь меня ради него, как уже сделала однажды?! Посмотри на меня! – Он встряхнул женщину за плечи, стараясь поймать её ускользающий потемневший взгляд. – Скажи это, посмотри мне в глаза! скажи, что не любишь меня, что я тебе больше не нужен, ну, давай! Я уже большой мальчик, я переживу!
Губы Евгении запрыгали. Она, в самом деле, посмотрела на него – глазами, полными слёз.
– Господи, Макс, зачем ты опять свалился на мою голову? – тоскливо прошептала она. – Вот, возьми. – Она быстро сунула руку в карман, а затем вложила в его ладонь перстень с изумрудом. – Прощай.
Евгения выскочила за порог и, не дожидаясь лифта, бросилась вниз по лестнице. Максим кинулся следом, но столкнулся с соседкой, державшей на руках лохматую собачонку. Соседка ойкнула, собачка звонко тявкнула.
– Женька! – Отчаянно выкрикнул Максим в лестничный проём. – Женька, вернись! Не надо!
Внизу хлопнула дверь.
Максим осел на верхнюю ступеньку, закрыл лицо ладонями. Не помнил, сколько так сидел, в голову долбила единственная мысль: Евгения ушла. Больше не вернётся. Он уже терял её однажды, маленькую смешную пушистую девчонку, и вот потерял снова, не успев толком обрести… Кто виноват? Он с его дурацкой нерешительностью? Она? Ирина? Антон Щербинин? Снова смириться? Найти силы жить дальше, словно ничего и не было? Нет, дудки, он больше не намерен проигрывать. Он сделает всё, чтобы её вернуть.
Максим поднялся, зашёл в квартиру. Звонила Ирина – не брал трубку. Зараза. Не хотел её ни видеть, ни слышать. Хотя в глубине души сознавал: сам во всём виноват, и никто более. Если Ирина отстаивает свою территорию всеми доступными средствами – как её можно винить? В любви как на войне, Это он вёл себя как трус, как малодушный юнец. Что посеял, то и пожал. Но, чёрт побери, как Ирина узнала про Евгению? Как будто Питер на соседней улице. Неужели в двух многомиллионных городах затеряться труднее, чем в посёлке в три двора? Или встреча двух женщин – обычное совпадение? Встретил же он Евгению случайно в этом самом агентстве. Маловероятно, но возможно. Так или иначе, надо разрубить этот узел. Он объяснится с Ириной и вернёт Евгению. Или не вернёт…
А что если Евгения сама передумает и вернётся? Ведь им было так хорошо вдвоём. Остынет, поразмыслит, и простит… Максим прилёг на кровать, чересчур большую для одного, и стал ждать.
