– Проблемы? – спросил лыжник, блеснув оранжевыми стёклами солнцезащитных очков и белозубой улыбкой, и Максим невольно позавидовал изящной лёгкости, с которой тот управлялся с широкими кусками пластика, именуемыми горными лыжами.
– Да, – отозвался Максим. – Ногу не то вывихнул, не то сломал… Дерьмо. И телефон сдох.
– Сейчас я позвоню, – сказал лыжник. Вытащил трубку, связался с экстренной помощью. Затем подал Максиму руку. – Давайте, я помогу встать. Замёрзнете.
Максим ухватился за протянутую руку, встал, снова сморщился от резкой боли в ноге.
– Идти можете? – участливо спросил лыжник. – Я поддержу. Чего их ждать-то, бестолковых?
– Тоже верно, – буркнул Максим. – Попробую.
Незнакомец отстегнул лыжи, подставил Максиму плечо и представился:
– Будем знакомы. Антон Щербинин.
– Максим Протасов. – Машинально отозвался Максим и в следующий момент замер, пристально вглядываясь в лицо лыжника. Тот в свою очередь переместил очки на макушку и уставился на Максима.
– Будем знакомы, – наконец, обрёл дар речи Максим, отодвигаясь от соперника. Больная нога напомнила о себе острым уколом, но Максим был готов стоять до последнего, не желая пасовать перед этим человеком: темноволосым, широкоплечим, с волевым подбородком, с бархатным взглядом карих глаз – красавчиком, в каких влюбляются семнадцатилетние девчонки. Даже в свои без малого пятьдесят он был импозантен и весьма хорош собой.
– Так вот ты, значит, какой, Максим Протасов. – Фамильярно перешёл на «ты» Антон.
– Какой же? – с вызовом поинтересовался Антон.
Собеседник фыркнул в ответ.
– Я вообще-то видел твоё старое фото. – Поведал он. – У Женьки в архиве. Но вряд ли бы узнал.
– Вырос? – ехидно спросил Максим.
– Да уж, вырос, – хмыкнул Антон. – Дорос до самого Куршевеля.
– Старался, – скромно поведал Максим. – Я тоже твой снимок видел. С дочкой. Очень на тебя похожа. Красивая девочка.
– Спасибо, – с сарказмом выговорил Антон.
Максим промолчал.
– Ты здесь один или с ней? – с наигранным равнодушием поинтересовался Антон Щербинин.
– Если ты говоришь о Евгении, то она не со мной, – сказал Максим и в глубине души возликовал. Раз бывший муж задал такой вопрос, разумеется, он тоже приехал без Евгении. Максим невольно улыбнулся. Было хоть что-то положительное в их встрече. Антон Щербинин, наоборот, насупился. Он не мог понять внезапной радости соперника.
– Какого чёрта ты сунулся на сложный участок? – раздражённо спросил он. – Раз кататься не умеешь.
– По дурости, – честно ответил Максим, умолчав о том, что толком не разобрался в тонкостях трасс.
– Ладно, пошли наверх, – бросил Антон. – Опирайся.
– Спасибо, обойдусь.
– Гордый, значит? – зло прищурился Антон. – А спать с чужой женой гордость, значит, позволяет?
– Вообще-то Евгения ушла от тебя задолго до моего приезда. – Напомнил Максим. – Не надо было трахать секретарш.
– Не твоё собачье дело, кого я трахаю! – рявкнул Антон. – Чья бы корова мычала! Ты своей жене про любовницу рассказать не забыл?
– Пойди, спроси, – хмыкнул Максим. – Она где-то здесь. Вечером в ресторане я вас познакомлю.
– Ну, ты и сволочь… – презрительно скривился Антон. – Закопать тебя здесь что ли? Нет человека – нет проблемы.
– А ты попробуй, – невольно поёжившись, предложил Максим.
– И попробую. Щас как дам! – вдруг замахнулся Антон.
– Ну, дай! – с вызовом подался вперёд Максим. – А потом получишь в ответ. Сам ты сволочь! Ты и мне, и ей жизнь испортил, кретин!
– Пошёл ты! – выдохнул Антон, опуская руку. – Пачкаться неохота…
– Сам пошёл! Я всегда любил Женьку! Если б ты не влез, мы поженились бы чёрт-те когда, и жили б счастливо!
– Ну, да! – нехорошо рассмеялся Антон. – Женька мне рассказывала о вашем детском романе. Как трогательно! Тоже мне, Гумберт – любитель нимфеток. Ты-то, может, любил, а она никогда тебя не любила и сейчас ты ей на фиг не нужен. Просто хотела мне досадить, а тут ты подвернулся. Понял? Так что уматывай назад в свой Питер.
Максим стиснул зубы, на шее вздулись, заходили желваки. С каким удовольствием съездил бы этому типу по самонадеянной физиономии, если б не ноющая боль в проклятой ноге.
– Я сам знаю, где и когда мне быть, – ледяным голосом произнёс Максим. – Будешь ещё мне указывать! Пусть Евгения сама решит, кто ей нужен, а кто нет. Я-то умею достойно проигрывать, а ты?
– А я вообще никогда не проигрываю. – Вздёрнул красивый подбородок Антон. – Всегда остаюсь в выигрыше. А если ты думаешь, что буду спокойно стоять и смотреть, как ты имеешь мою жену, то очень ошибаешься. Я тебе устрою небо в алмазах, питерский мальчик.
Максим холодно улыбнулся. Угрожать – ему, это, действительно, смешно.
– Не советую бросаться такими словами, – спокойно сказал Максим. – Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело. Я могу стереть тебя в порошок вместе с твоими бутиками, рестораном, автосалоном, сервисом и далее по списку. Однажды у тебя возникали проблемы на таможне? Могут снова появиться, только разрешить их не удастся. Или в подсобке ресторана обнаружат подпольное производство наркотиков. Или в автосервисе – склад взрывчатых веществ, указывающий на связь с террористической организацией. Вся твоя деятельность может представлять угрозу национальной безопасности. Подумай над этим, победитель. Крепко подумай. Я не пугаю, а предупреждаю. Пока я не собираюсь мараться, помимо тебя дерьма хватает. Но не вздумай мне угрожать. Я этого не выношу.
От цепкого взгляда Максима не укрылось, как внезапно изменился его соперник: побледнел, нервно дёрнулась щёка, в чёрных глазах появился настороженный опасливый блеск. Впрочем, Антон старался сохранить лицо, и это ему хорошо удавалось.
– Чёртов кэгэбист, – презрительно выговорил он. – Только и умеешь, что гнобить людей. Надо было заказать тебя самого восемнадцать лет назад, когда ты был паршивым нищим студентишкой.
– Ха, – сказал Максим, – такие, как ты, детки коммунистической номенклатуры, чистоплюи-мажорчики, могут заказать только проститутку на ночь. А вот я мог бы сотню раз тебя закатать в асфальт. Только не хотел. Думал, ты сделаешь Женьку счастливой. Но ошибался. Такие, как ты – самодовольные эгоисты, могут осчастливить только себя любимого. Ты её недостоин.
– А ты достоин? – окрысился Антон. – Да мне плевать на твоё мнение! Тоже мне, рыцарь в сверкающих доспехах! Если бы не дочь, я бы уже давно сам с Женькой развёлся. С ней же невозможно нормально жить! Кошка дикая! Всё ей чего-то мало, вечно всем недовольна! Я всё ей дал, ни в чём не нуждалась. Дом? Пожалуйста! Машину? Ради Бога! Деньги? Куры не клюют. Другие бабы ноги бы целовали. Я всегда хотел большую семью, много детей. Троих, четверых… Чтобы в доме было шумно, весело, пирогов по выходным. Не ресторанных – домашних, как мама пекла. А она: больше рожать не хочу, дети раздражают, устала, скучно… Хочу учиться, хочу работать, подавай ей свой бизнес. Дом не нужен, семья не нужна, ребёнок не нужен, только болтаться где-то с утра до ночи и в будни, и по выходным. И всё. Видишь ли, я её не понимаю! Себя ей, видишь ли, надо реализовать! Для женщины реализация в материнстве и браке! Так природой заложено!
