Через минуту он уже заснул. Айан подошел к Федре развязной походкой, засунув руки в карманы и нагло ухмыляясь.
— Ну? — процедил он сквозь зубы. — Откуда мне начать тебя рассматривать?
Не сказав ни слова, Федра вышла и отправилась на кухню готовить ужин.
Федра не слышала, как Айан вошел на кухню, но, спиной почувствовав взгляд, резко обернулась. На секунду их глаза встретились, и она снова принялась чистить картошку.
— Федра… — тихо позвал он, подошел к ней и, взяв ее за плечи, повернул к себе. — Скажи мне, давно отец в таком состоянии?
От близости к нему, от ощущения его горячего дыхания на своем лице она замерла и дрожь пробежала по всему телу. Изо всех сил Федра старалась не выказать своего состояния. Но тщетно. Не имея сил выдавить из себя ни слова, она стояла, опустив голову и нервно сжимая в кулаке нож.
— Ну? Что скажешь? — нетерпеливо потребовал Айан.
Она бросила нож в раковину и посмотрела ему прямо в глаза.
— Чарльз некоторое время болел, но ему стало хуже вчера, — ответила Федра. — Ты был бы в курсе, если бы приехал проведать его, как обещал.
— Если хочешь знать, — сказал Айан, — я из Парижа полетел прямо в Нью-Йорк, вернулся вчера поздно ночью и собирался приехать завтра. Ты сделала то, что я сказал тебе?
Тон его снова стал деловитым, холодным.
— То, что ты мне сказал? — с сарказмом переспросила Федра.
— Да. Я велел тебе устроить круглосуточное дежурство у его постели. Ты сделала это?
— Сделала, если ты заметил. Я его жена, Айан, и забочусь о нем. В отличие от тебя, я ухаживаю за ним уже год. Как только стало ясно, что Чарльз ни за какие коврижки не поедет в больницу, я немедленно наняла сиделок. Что еще я могла сделать?
— Ничего. Надеюсь, это было не слишком обременительно для тебя.
Федре ужасно не понравился его пронизывающий взгляд, ей были отвратительны его упреки, обвинения и подозрения. Он сам стал ей отвратителен. Но там, наверху, лежит больной Чарльз, ее бывший хозяин и нынешний муж, а посему сейчас не время и не место начинать перепалку с его сыном.
— Мне было приятно хоть что-то для него сделать, — сухо сказала она и повернулась к столу.
Она чувствовала, что Айан продолжает стоять за ее спиной, но решила не обращать на него внимания. Она взяла картофелину и принялась ее чистить. Но этот тип обладает какой-то особой магнетической силой. Пока он рядом, она не может не думать о нем, не ощущать на себе его взгляд.
Неожиданно Федра почувствовала его твердую ладонь на своей шее и замерла. При этом Айан что-то тихонько сказал, но она не расслышала что. И хорошо что не расслышала, ведь от него ничего кроме пакости ждать не приходится…
Он ушел, а Федра еще долго приходила в себя. Это какое-то наваждение! Немедленно выброси его из головы! — приказала себе Федра. Сделав несколько глубоких вдохов, она потерла шею… и принялась за приготовление ужина.
Позже, когда настало время ужина, она накрыла стол на двоих, взяла свою тарелку с едой и отправилась наверх.
— Вы можете идти ужинать вниз, — сказала она Айану и сиделке, войдя в спальню. — Все уже на столе. А я посижу возле мужа.
Сиделка отложила вязанье и вопросительно глянула на Айана, который сидел возле постели спящего отца.
— Смотрите, какая заботливая жена! — буркнул он. — Пойдемте!
Федра проводила их взглядом и искренне пожалела маленькую блондинку, которой предстояло провести время за одним столом с этим занудой. Однако, когда через полчаса они вернулись, по скучному выражению лица Айана было видно, что дамочка, которой надоело сидеть молча, явно достала его своей болтовней. Федра молча вышла и отправилась в комнату Айана, где быстро постелила ему свежие простыни, после чего достала плед в красную и черную клетку, его любимый… Но это ведь было давно, когда он еще был подростком… Она вспомнила те времена, и ей взгрустнулось.
Помыв посуду, Федра пошла в спальню мужа, намереваясь провести остаток вечера с Чарльзом. Там она застала картину, которая ее несколько удивила: Айан читал вслух газету проснувшемуся отцу. Чарльз смотрел на сына, и выражение его лица было таким, какого Федра еще не видела у него, — спокойным, сосредоточенным, а во взгляде отсутствовало обычное ехидство и готовность уколоть. И все-таки ей показалось, что старик что-то замышляет, что-то у него на уме… Она нахмурилась — надо же, даже в таком состоянии ему охота строить козни.
Они не обратили на Федру внимания, и она потихоньку вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Федра сидела в одной из самых неуютных комнат дома, в которой раньше размещалась библиотека Требэнианов и которая теперь имела иное предназначение — здесь смотрели телевизор. Чарльз неодобрительно относился к тому, что называл пустым развлечением, но признавал необходимость следить за новостями и поэтому позволил установить небольшой телевизор в этой мало используемой комнате. Сейчас Федра без всякого интереса смотрела передачу о животных и птицах. Тут появился Айан и сообщил, что отец заснул, с ним сиделка и им можно обоим пойти немного отдохнуть.
— Очень хорошо, — сказала Федра и встала с диванчика. — Я тебе уже постелила.
— Спасибо. А как ты догадалась?
— Что? — не поняла она.
— Что я не собираюсь спать в твоей постели.
Она выключила свет в комнате, чтобы он не увидел ее глаз. Вне сомнения, этому наглецу доставило бы удовольствие узнать, как свирепа бывает маленькая мачеха.
— Ты, может, удивишься, Айан, — сказала она непринужденным тоном, — но я ведь тоже не собиралась спать с тобой в одной постели. Мне кажется, ты слишком серьезно относишься к моему имени. Мама в свое время увлекалась греческой мифологией, поэтому так назвала меня. Но, поверь, ей тогда и в голову не могло прийти, что я выйду замуж за ее хозяина. Вряд ли твой отец ассоциировался у нее с Тезеем. А уж из тебя Ипполит просто не получится.
— Отрадно это слышать. У него была несчастная судьба, правда?
— Правда, — ухмыльнулась Федра, которой вдруг стало весело. — Когда он отверг ухаживания мачехи, она покончила с собой — вот этого я, само собой, делать не собираюсь — и оставила предсмертную записку, в которой обвинила Ипполита в том, что он изнасиловал ее.
— А он действительно это сделал? — тихо спросил Айан, наклонившись к ее уху.
Федра пошла вперед.
— Нет, но его папочка Тезей поверил в навет и уговорил своего отца Посейдона наслать морское чудовище, чтобы испугать коней Ипполита, когда тот будет ехать в колеснице по берегу. В результате колесница перевернулась и Ипполит погиб, растоптанный конями.
— Ты так увлеченно все это рассказываешь, — заметил Айан, повернув ее за руку к себе. — Мачеху звали Федра, насколько я помню.
В его голосе появились веселые нотки. Или Федре это показалось?
