— Да. Но бедняжка ни в чем не виновата. Это Афродита все подстроила. Она сделала так, что та страстно влюбилась в Ипполита. Но тебе не о чем беспокоиться, Айан. На сей раз Афродите не удастся заставить твою мачеху влюбиться в тебя.
Нет, она не ошиблась — он действительно развеселился. Даже при неярком свете маленьких светильников на лестнице было видно, что Айан улыбается.
— Тебе и убеждать меня в этом не надо, — сказал он. — Зачем тебе расточать свои чары на молодого здорового мужчину, который к тому же полон решимости вернуть себе свое наследство.
Федра поджала губы, мысленно просчитала до тридцати и, только полностью успокоившись, сказала ледяным тоном:
— Спокойной ночи, Айан! — С этими словами она быстро вышла из комнаты.
Искушение дать ему пощечину было слишком велико, чтобы медлить. Но она понимала, что потом только пожалеет о своей же слабости, да и Айану нельзя давать повод торжествовать — вот, мол, сумел довести ее до крайности. Если он не понимает, что сейчас, когда так тяжело болен отец, не до выяснения отношений, то Федре далеко не безразлично состояние Чарльза. Ей нужно думать только о том, как помочь старику, а не о том, как отомстить этому зарвавшемуся типу… Да и рассказать Айану всю правду она пока не может — ничего этим не добьется, а только спровоцирует новый скандал.
Долго еще она ворочалась в постели, придумывая, как бы насолить Айану, а когда заснула, то видела его во сне, и этот сон был почему-то очень приятный.
Утром Чарльзу стало еще хуже, и Федра и думать забыла о своей обиде на Айана.
Где-то в середине дня, как раз после ланча, за окном раздался звук подъехавшего автомобиля. Федра как раз закончила мыть посуду. Она быстро вытерла руки и поспешила к парадной двери, а туда уже входила молодая женщина в роскошном черном костюме. Холл наполнился запахами дорогой косметики и духов.
— Джоан! — закричала Федра. — Ты приехала! О, я так рада тебя видеть.
— Ба, да это же наша молоденькая миссис Требэниан! — усмехнувшись сказала сестра Айана. — Приятно видеть тебя. Когда Айан сообщил мне, что ты вышла замуж за папу, я просто не поверила своим ушам.
— Ты против?
— Нет, конечно. А мне-то что? Это тебе жить с ним.
Не так уж долго, судя по тому, что говорит доктор Полсон, подумала Федра и попыталась улыбнуться Джоан, но вместо улыбки на ее лице появилась какая-то болезненная гримаса.
— Спасибо, — проговорила она. — Я была уверена, что ты не станешь возражать.
В это время на лестнице показался Айан. Он вышел из спальни Чарльза, где провел все утро. Вместо уже привычного делового костюма на нем были простые серые брюки и черный пуловер. Федре было странно видеть его в таком обличье.
— Джоан? — удивленно спросил Айан, спускаясь в холл. Подойдя поближе к сестре, он потянул носом. — Ты в чем выкупалась? В одеколоне?
— Это так ты приветствуешь сестру? К твоему сведению, это очень дорогие духи, и Антону они нравятся. — Джоан кокетливо поправила волосы, а потом протянула руки к брату. — Иди сюда, поздоровайся со мной как положено. А потом расскажешь мне о самочувствии отца. Ведь он поправится, да? Он всегда выздоравливал…
Айан обнял сестру, чмокнул ее в щеку, потом отступил на несколько шагов и озабоченно посмотрел на нее.
— А что Антон? — спросил он. — Ты привезла его сюда?
— Нет, не смогла. Он же еще на гастролях. И нечего смотреть на меня, словно я в чем-то провинилась. Антон мой муж, и мне он нравится.
— Но отцу он не нравится, — заявил Айан.
— Не нравится, и я это сама знаю. Ему никогда не нравилось, что Антон танцор. Он не считает это достойным занятием для мужчины. Айан, ты даже не сказал мне, как он?
— Ты мне и не дала ничего сказать. Он очень плох, Джоан. Но ты бы лучше пошла и сама посмотрела. Только я на твоем месте сперва вымылся бы, от тебя так разит духами, что отец решит, что ты прибыла прямиком из борделя.
— Ты свинья, Айан, — беззлобно сказала Джоан. — А папе полезно понюхать что-нибудь более приятное, чем лекарства.
С этими словами она пошла наверх.
— Хорошо, что Джоан приехала, — сказала Федра, провожая ее взглядом. — Доктор Полсон говорит, что Чарльз долго не протянет.
— А ты не дождешься, когда все станет твоим? — язвительно спросил Айан.
— Нет, — отрезала она и вдруг решилась: — Я хочу тебе кое-что сказать, Айан… — Да, сейчас или никогда, мелькнуло в голове. — Но ты, может, и не захочешь слушать…
— Если это касается моего отца, то я весь внимание.
— Да, конечно. Дело в том… — Она с трудом подбирала слова. — Я вышла замуж за твоего отца…
Но ей не удалось закончить фразу. Неожиданно на лестнице раздались рыдания, и через секунду появилась Джоан. Спотыкаясь она спустилась вниз и бросилась к Айану.
— Боже мой, папа… Он в сознании, поздоровался со мной и даже поворчал как всегда… Но медсестра говорит…
Айан и Федра не стали дальше слушать, а опрометью бросились наверх.
Глава 4
Как Джоан и сказала, Чарльз бодрствовал. Но что-то в нем изменилось, что-то было не так. Сначала Федра даже не могла понять, что именно не так, но потом увидела его глаза — взгляд затуманился, стал мягче, словно он уже смотрит туда, где вечный покой и безмятежность, где нет боли и страданий. В комнате витал странный, сладковатый запах.
Джоан, которая не привыкла видеть своего отца таким немощным, стояла, держась за спинку кровати, и не отрываясь смотрела на него, словно не верила собственным глазам. Айан и Федра сели на стулья по обе стороны постели, и Чарльз неожиданно схватил сына за руку, потом повернулся к Федре. Она взяла его за другую руку, удивившись, какой сухой на ощупь оказалась кожа.
— Отец… — надтреснутым голосом произнес Айан, подавшись вперед, — тебе надо…
Тот только медленно покачал головой.
— Чепуха, — сказал он. — Есть только одно, что я должен сделать. Сейчас. — С этими словами он потянул руки Айана и Федры ближе к себе, ближе одна к другой, пока их пальцы не соприкоснулись. — Держи ее, — прошептал он.
Никто из них не шелохнулся.
— Держи, — повторил Чарльз, причем неожиданно настойчиво.
Айан взглянул на Федру, глаза их встретились, он пожал плечами и крепко стиснул ее ладонь. Казалось, это вполне удовлетворило Чарльза — он облегченно вздохнул и убрал свою руку.
Федра на секунду задержала взгляд на Айане. По выражению его лица трудно было догадаться, о чем он думает и что чувствует. Может, вообще ни о чем, подумала она и в смятении опустила голову. Айан смотрел на отца, продолжая очень крепко держать ее за руку, так, что ей стало больно. Он, казалось, понимал это, но руку не отпускал. Лишь только когда она попробовала пошевелить пальцами, он разжал ладонь.
