— Очень мудрое решение, — усмехнулся он. — А то я мог забыть, что мы уже взрослые, и ответить тем же.
— Хорошо бы ты сумел вспомнить детство. Правда, нам тогда легче было общаться. Я тоже была другой…
Айан подал ей рюмку шерри.
— А ты хочешь, чтобы было как раньше?
— Да, иногда хочу.
— Ага… Ну так это можно сделать, и очень просто. Уверен, что ты уже догадалась.
— Нет. О чем ты?
— Тогда перестань упрямиться, отмени свое решение. Это будет вполне нормальный жест. Но, боюсь, ты не сделаешь этого.
— Да, не сделаю, — резко ответила Федра, которую начал раздражать этот разговор.
— А если я извинюсь перед тобой?
— А ты извинишься?
— Послушай, давай оставим пустой спор. Тебе ведь следовало заранее предупредить меня о том, как ты собираешься поступить. Черт возьми, Федра, как ты думаешь, что я должен чувствовать? Пойми же меня правильно. Меня вовсе не воодушевляет твоя неожиданная щедрость. К этому надо привыкнуть, смириться, что ли… Никто еще так не поступал со мной.
Айан уже давно сидел рядом с ней на диванчике, положив руку на спинку, так что она даже ощущала прикосновение его пальцев к своей напряженной шее. Но взглянуть на него не решалась, боясь поддаться на уговоры. Она прекрасно его понимала — для него немыслимо принять ее подарок.
— Ну так что? Ты продашь мне дом?
Федра крутила в руках рюмку с ликером, делала вид, что ей интересно наблюдать, как сверкает хрусталь, хотя на самом деле ей хотелось прильнуть к плечу Айана и забыть обо всем на свете.
— Нет, — ответила она. — Ты знаешь, что я не сделаю этого. Но не думай, что я все это устроила, потому что так беззаветно предана тебе. Это дело принципа: Кайн-Клет принадлежит тебе по праву.
— Если так, то мне больше нечего сказать. А раз мы не сумели прийти к компромиссу, давай на время перестанем вообще обсуждать эту тему. И у меня есть одно предложение.
— Какое?
Она повернулась к нему и увидела на его губах ту самую улыбку, которая всегда сводила ее с ума.
— Предлагаю, чтобы на то время, пока ты придешь в чувство, кто-нибудь другой принял на себя заботы о доме, третье лицо, но человек, заслуживающий доверия.
— Я уже пришла в чувство, — заявила Федра немного заносчиво, обидевшись, что Айан считает, будто она не в себе. — Но мысль эта неплохая.
— Хорошо. Тогда решено. А что ты там сказала о своих чувствах?
Федра растерянно заморгала, и у нее перехватило дыхание, потому что Айан наклонился к ней. Лицо его было так близко…
— Чувства? — пробормотала она. — Какие чувства?
— Вот и я спрашиваю какие? Давай проверим?
— Что? О чем это ты?
Он неожиданно провел ладонью по ее волосам, прикоснулся к затылку и придвинул ее голову ближе.
— Я говорю о том, что пора скрепить наш договор поцелуем.
Не успела Федра и слова сказать, как Айан прижался губами к ее полураскрытому рту. Поцелуй длился и длился, и у Федры голова пошла кругом, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Глава 6
Айан обнял Федру за плечи, прижал к себе, с удовольствием зарывшись носом в ее волосы.
Да, эта маленькая мечтательница, подружка его детства, стала очень привлекательной молодой женщиной. Так приятно обнять ее, ощутить тепло нежного тела сквозь тонкую материю блузки, чувствовать прикосновение ее тугой груди… Она так обольстительна, что трудно устоять и не завалить ее на диван… Но так можно поступить с Глорией, которая спит с ним последнее время, но не с Федрой.
Правда, Глория давно уже неинтересна ему, с ней все так предсказуемо. Может, поэтому Федра так привлекает его — она словно запретный плод, к ней неудержимо тянет. Но он должен противостоять искушению. Вот только сейчас, когда она в его объятиях, невозможно отпустить ее.
Айан потерся щекой о ее волосы, вдохнул запах свежести, моря, каких-то трав… Не стоит и вспоминать, что она была замужем за отцом. Она же сделала это ради него или из принципа. В конце концов, какая разница? Как бы то ни было, она вернула ему дом, принесла его в дар. На такой шаг мало кто способен… Если он продолжит ласкать ее, настоит на своем, она отдастся ему…
Но он не будет склонять ее к этому, нельзя сейчас довести ситуацию до, казалось бы, логического завершения. Если он поддастся слабости, то снова попадет в ту же ловушку, что и с Рози.
Отец, памятуя прошлое, как раз и рассчитывал, что Айан пойдет на поводу своих инстинктов и не долго думая вступит в связь с этой красивой желанной женщиной, а там уж и под венец… Но нет, пусть последний хитроумный план папаши провалится к чертям собачьим, у него, Айана Требэниана, еще есть голова на плечах, он не позволит себе воспользоваться добротой Федры, ее беззащитностью.
Милая, прекрасная Федра… Как он счастлив, что ошибался, считая ее корыстолюбивой и хитрой авантюристкой. Да он с самого начала, хотя и разжигал в себе ненависть к ней, не мог в душе поверить, что она способна предать его. Федра не способна причинить ему боль, это следовало уяснить давно.
Айан слышал ее прерывистое дыхание, она что-то шептала, но он не разбирал слов, прижималась к нему всем телом, словно боясь, что он вдруг оттолкнет ее. Да разве он может сейчас, особенно сейчас, насмеяться над ней? Не свинья же он, в самом деле. Хотя у Федры есть причины не очень-то доверять ему. Сколько же издевательств от него она претерпела… Да, эта маленькая мечтательница выросла в сильную красивую женщину, чертовски красивую.
Он вдруг улыбнулся и провел ладонью по щеке Федры. Она откинула голову, и вот ее полуоткрытые, жаждущие поцелуя губы так близко, что он чувствует тепло ее дыхания и не может сдержаться.
Айан коснулся поцелуем ее трепетных губ, все его тело буквально ломило от нестерпимого желания. Федра ответила на его поцелуй, но робко, неуверенно, неумело… Да, она говорила правду о том, что у нее не было любовника!
Кто бы мог подумать, что такая страстная и соблазнительная женщина еще не знала радостей любви! Айан провел рукой по ее груди и почувствовал, как встали возбужденные соски… Господи, да что он такое делает? Еще мгновение — и он уже не сможет совладать с обжигающим вожделением, сорвет с нее блузку и будет ласкать, кусать, терзать полные прелестные груди. Раздеть Федру, овладеть ею сейчас же и любить так, как никто никогда еще не любил ее…
Айан застонал, поцеловал ее пылающие губы долгим глубоким поцелуем, потом откинул голову и сказал:
— Хорошо, теперь сделка скреплена печатью. Ну что, продолжим обсуждение? — Голос его срывался, он словно слышал себя со стороны.
— Что? — пробормотала Федра.
Черт! Сообрази же наконец, приди в себя, не то я за себя не отвечаю! Я завалю тебя на этот диван и сделаю из тебя женщину, черт возьми! — думал Айан, понимая, что сопротивления не встретит. А нужно, чтобы она оттолкнула его, возмутилась, отрезвила. Нет, она отдастся охотно, это чувствуется по всему. Но нужно, необходимо сдержаться, не слушать этого мучительного зова плоти.
