Конечно же из-за фотографии он тоже разволновался и думал, что на Федру она произвела более сильное впечатление, чем оказалось на самом деле. Но ведь так ему только кажется, просто Федра не хочет говорить с ним на эту весьма деликатную тему. Потому что такие разговоры ни к чему хорошему не приведут, за ними совсем другая, еще более деликатная проблема…
— Пойду приготовлю себе что-нибудь, — сказала она. — Тебе тоже?
— О нет, спасибо. Мы с Каролайн найдем какой-нибудь другой способ удовлетворить аппетит, — заявил Айан, разглядывая ее. — Не беспокойся.
— И не собираюсь. Пока, приятной ночи.
Ответа она не ждала, пошла прямо к двери, но услыхала брошенное вдогонку:
— Не сомневайся, так оно и будет.
В холле Каролайн как раз закончила говорить по телефону.
— Все в порядке? — спросила она Федру.
— Конечно. А что?
Каролайн вдруг покраснела.
— Ничего. Извините, но вы очень бледны.
— Со мной все нормально, — отрезала Федра и тут же пожалела, что так груба с этой женщиной, ведь она не виновата, это Айан выбрал ее себе в партнерши. — Я немного устала, — уже другим тоном сказала Федра. — Ничего пройдет. Желаю вам с Айаном приятного вечера.
— Но… — пробормотала озадаченная Каролайн.
Она, видно, хотела еще что-то добавить, но Федра повернулась и прошла на кухню.
Там не пахло ничем вкусным. Пусто, стол был аккуратно вытерт. Она постояла в задумчивости с минуту, потом принялась готовить себе омлет.
Выйдя после ужина в холл, она увидела картину, потрясшую ее до глубины души: Айан помогал Каролайн надеть длинное черное пальто. Когда пальто уже было надето, он оставил руки у нее на плечах.
— Мы решили пойти поужинать, — сказал он Федре. — Ты точно не хочешь присоединиться к нам?
— Ты меня и не приглашал.
— Разве? Как невежливо с моей стороны, — заметил он, но приглашения после этого не последовало.
— Пойдемте с нами, — сказала Каролайн. — В холодильнике совсем пусто.
— Я сделала себе омлет. Не стоит обо мне беспокоиться.
Айан усмехнулся.
— Не будем. Пошли, Каролайн.
— Ну, если вы так считаете…
Каролайн бросила взгляд на Федру, но Айан взял ее за руку и вытащил на улицу. Надо сказать, что эта секретарша — или кто там она — не очень-то хотела идти. Это было видно. Вот если бы Федра шла с Айаном ужинать в ресторан и представляла, что ее ожидает потом, то у нее бы сверкали глаза и она просто порхала бы от радости. И уж точно не позвала бы с собой другую женщину.
Зазвонил телефон.
— Здравствуй, Федра. Как я рад, что ты снова в нашем городе.
Это же Питер Шарки, она сразу узнала его сладкий, противный голос.
— Спасибо. Я завтра уже уезжаю, — сообщила она.
Она еще не собиралась уезжать, но зачем Питеру докладывать о своих истинных планах?
— А сегодня вечером ты свободна? Как насчет того, чтобы поужинать в ресторане? В «Бьюде», например.
— Нет, спасибо. Я уже поужинала.
— Может, сходим в кино? Или…
— Питер, я никуда не пойду сегодня вечером. Я плохо себя чувствую, и Айан ухаживает за мной.
Это она нарочно сказала, а то вдруг Питеру придет в голову привезти ей доктора.
— Жаль. А ты приедешь домой на Рождество?
— Нет. То есть да. Не знаю. Думаю, приеду.
Вот пристал! Его настойчивости можно только удивляться, но ведь Федре известны истинные цели Питера.
— Я позвоню тебе на Рождество, — пообещал он.
— Спокойной ночи, Питер.
И она повесила трубку, не дожидаясь, пока он пригласит ее позавтракать или пообедать вместе.
Завтра она пойдет проведать маму, а потом, возможно, уедет в школу, вернется на день раньше.
Да, потом в ее жизни все так и будет — школа, визиты к маме, отпуск в одиночестве. Что поделаешь, у некоторых бывает и хуже.
Ночью Федре приснился нелепый сон. Айан и Каролайн взбирались, словно альпинисты, на Эйфелеву башню, а над ними по воздуху летал Чарльз и что-то выкрикивал, скорее всего что-то обидное для Айана, потому что тот ужасно злился и закрывал собой Каролайн. А внизу бегала Эстер и звала всех немедленно спуститься вниз. Потом вдруг все исчезло и превратилось в огромное облако, которое надвигалось на Федру. Она проснулась, что называется, в холодном поту и долго еще лежала, размышляя, было ли в этом сне предсказание ее будущего? Заснула она только под утро, когда забрезжил рассвет.
И вот теперь, не выспавшаяся и беспрестанно зевающая, она спустилась вниз. На кухне Айан и Каролайн пили кофе. Федра хмуро бросила им «доброе утро» и пошла наливать себе кофе из кофеварки.
— Вы хорошо спали? — вежливо спросила Каролайн.
— Не очень. А вы?
— Да. Очень хорошо, спасибо.
Федра оглянулась на нее и только тут заметила, что та выглядит совершенной простушкой — никакой косметики, а одета не в очаровательный пеньюар, как должно было бы быть, а в обычный теплый халат, из-под которого торчит простая белая рубашка… У нее даже волосы не уложены. Ну и дела! И это любовница Айана?
— Что случилось? — поинтересовался он, заметив ее тупой взгляд. — Ты разве из тех, кто с утра до первой чашки кофе и слова сказать не может?
Федра покачала — нет, тряхнула — головой, чтобы прийти в себя.
— Нет. Хотелось бы, конечно, утром немножко понежиться, но работа в школе приучает к строгой дисциплине.
— Рад слышать это. Присаживайся.
Федра села к столу. По правде говоря, ей с трудом удавалось притвориться, будто это самое обычное утро и ей ни до чего нет дела. Но не могла же она не заметить, что у Айана не застегнута рубашка. Да она только туда и смотрит. Вид обнаженной, покрытой волосками мужской груди просто гипнотизировал ее. Она даже отметила, что он довольно загорелый. Интересно, подумала она, откуда такой ровный красивый загар в это время года? Неужели он ходит в солярий?
Все трое молча пили кофе и жевали тосты. Каролайн не вступала больше в разговоры и явно торопилась покончить с завтраком. Айану, казалось, вообще ни до чего нет дела.
Наконец Федра не выдержала тягостной атмосферы и спросила непринужденно:
— Что сегодня в повестке дня? — Никто не ответил, оба удивленно на нее уставились. Пришлось пояснить: — Вы собираетесь продолжить разбирать бумаги в столе Чарльза?
Айан отодвинулся от стола и сел, заложив ногу за ногу.
— Мы уже почти закончили. Думаю, во второй половине дня поедем в Лондон.
— Может, Федре имеет смысл поехать с нами? — предложила Каролайн. — Тогда ей не придется делать пересадки.
