— Прогревай двигатель, готовься к прыжку,— распорядился он.
Вуки оскалился и снова взвыл.
— В прошлый раз она не взорвалась,— указал Хан.— Может, и на этот раз пронесет. Баазен всегда экономил на боеприпасах. Вот почему он подбирает крошки с чужого стола, а мы— герои Галактики.
Чубакка в отчаянии воздел руки, но Хан знал его достаточно хорошо, чтобы разглядеть под театральными жестами облегчение. Скарлет прислонилась к дверям, скрестив руки. Ее глаза были прищурены, а губы приоткрыты. Она походила на ученого, наткнувшегося на какой-то особенно увлекательный и забавный новый случай. Хан решил не обращать на нее внимания.
— Куда мы собираемся прыгать, капитан Соло? К флоту Альянса?
Он изучил показания приборов. Утечка охлаждающей жидкости мешала работе множества систем, но ни для одной из них не была критичной. Поэтому они могли войти в гиперпространство— он так думал. Он на это надеялся.
Скарлет уселась на место второго пилота. Она казалась крошечной в кресле, которое обычно занимал Чубакка.
— Значит, ты не собираешься лететь на Киамарр?
— Тебе нужен мой ответ?
— Да.
— Вот мой ответ,— сказал Соло, уставив на нее палец и глядя исподлобья.— Не умничай, потому что это никому не нравится.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ВЫСОКО В НЕБЕСАХ КИАМАРРА тысячи птиц парили в воздушных потоках, восходящих с многочисленных горных хребтов. Многолетний опыт научил их избегать кораблей, снижавшихся в разреженной атмосфере планеты. Целые стаи птиц кружились вокруг раскаленного «Сокола Тысячелетия», разрезавшего высокие слои атмосферы,— черные точки на фоне белых облаков походили на космос навыворот. Хаи склонился над пультом управления, в любую секунду ожидая, что сотня крошечных тел разобьется о треснувший иллюминатор, забьет шасси и люки, сделав и без того обшарпанный корабль еще более обшарпанным и грязным. Птицы оказались умнее, просто убираясь с дороги.
Сквозь облачный покров проглядывали острые, как нож, хребты из светлого камня. Там, где местная растительность цеплялась к ним, будто плющ, виднелись зеленые прожилки. Венчали горы ледяные шапки под цвет облаков, а долины между пиками были глубиной в пять, шесть, даже десять километров. Боковой ветер усложнял навигацию, а каменные и ледяные стены делали ее еще более опасной.
— Ты уверен, что траектория верная?— осведомился Хан.— Потому что я ничего не вижу.
Чубакка оскалил зубы и взвыл.
— Я знаю, что пилот— я,— огрызнулся кореллиа-нин.— Но должен же кто-то...
— Там.— Перегнувшись через плечо Хана, Скарлет указала на почти сливающееся с камнем пятнышко на скале. Оно было цвета серого металла с длинными выступами с одного бока. Лазерные пушки. Первая линия обороны города Таластин, если не считать птиц, ветер и горы. Когда они пронеслись мимо, орудия повернулись, отслеживая их путь. С пронзительным визгом ожили динамики:
— Эй, неизвестный грузовик! Это вас мы поджидаем?
— Нет,— ответил Хан.—Мы не успели выслать план полета.
— Тогда не рассчитывайте на любезную встречу.
— Мы здесь... мгм... с Ассоциацией помощи беженцам с Алдераана,— сообщил Хан.— У нас на борту часть их делегации.
— Ах, так вы из Альянса? Уважаю. Но это не значит, что у нас тут полно места, где можно сесть.
Тем временем долина сужалась, каменные стены все ближе подбирались к кораблю. Чубакка поскуливал.
— Может, вы поищете его для нас?— спросил Хан в микрофон.— Потому что, если мне придется разворачиваться, вероятно, мне следует поторопиться с этим.
— Конечно. Ждите.
На скале слева от них восседало, вцепившись в камень, огромное змееподобное существо длиннее «Сокола». Его бока сверкали золотой чешуей. Хан нетерпеливо постучал по панели управления. Чубакка хрюкнул и снизил скорость. Змеетварь обратила к ним безмятежные черные глаза и распахнула гигантскую пасть.
— Что у нас с топливом?— поинтересовался Хан. Вуки взвыл.
— Это очень плохо.
— Зато мы не в Империи,— вставила Скарлет.
— Ага,— согласился капитан.— Я тоже в любом случае предпочту раздолбайство и коррупцию неприкрытой злобе.
Включился сигнал наведения, и динамик, взвизгнув, вернулся к жизни:
— Ладно, неизвестный грузовик. Ваш причал номер четыре, стапель номер три. И придется заплатить штраф за иепредоставление плана полета.
_ Что?—переспросил Хан.
— Не я устанавливаю правила, папочка. Если не нравится, летите восвояси.
— И какой штраф?
— Предполагается, что восемьсот кредитов, но ты вроде годный парень. Четыреста, и разойдемся по-хорошему.
— Раздолбайство и коррупция?— с хитрой улыбкой переспросила Скарлет.
— Снижаемся,— прорычал Хан.
— Добро пожаловать на Киамарр,— сказал голос.— Будьте как дома, ладно?
Город Таластин уместился в глубине узкой долины. Его здания теснились на нескольких драгоценных квадратных километрах более-менее ровной поверхности. В районах с наиболее плотной застройкой дома даже карабкались на крутые склоны гор по бокам долины. Из-за возвышающихся над городом хребтов улицы почти всегда находились в тени, не считая нескольких часов в середине дня, когда солнце стояло прямо над головой. Город будто расположился на дне колодца.
Хан проследовал по направляющему сигналу на стапель, врытый в склон горы. На противоположном склоне долины сверкали огнями десятки таких же причалов: из круглых каменных пещер выглядывали заполонившие их транспортники, грузовозы и истребители малой мощности. Воздух Киамарра пах влагой и деревом, как в дождевом лесу. К ним направился протокольный дроид LOM старой модели, с дешевым покрытием и выправленными вмятинами на нагруднике. Хан предоставил Чубакке разбираться, сколько именно им следует заплатить налогов и сборов, а сам медленно обошел «Сокол», рассматривая внешние повреждения. Имперские флаеры и истребители потрудились на славу. На бортах судна чернели подпалины, ощущался печально знакомый запах сгоревших плат и взорвавшихся модулей.
Ракета— если это действительно была ракета— прочно засела в обшивке корабля. Окружавшие ее «нити» оказались не просто замерзшим охладителем. Теперь было видно, что они тянутся от серо-зеленого продолговатого предмета к металлической «шкуре» «Сокола». Подошедшая Скарлет встала рядом и скрестила руки на груди, скопировав его позу.
— Маячок?— спросила она.
— Ага.
— Значит, твой друг Баазен знает, где мы.
— Ага.
— Жаль.
— А может, нам повезет,— сказал Хан.— И он прилетит в самый разгар имперской атаки.
Мгновение они стояли молча.
