И вот Раньеро показалось, будто в мастерской Джакопо примешивают в лён пеньку. Он стал обсуждать это со всеми, и вскоре по городу поползли сплетни.
Дошли они и до Джакопо. Чтобы положить конец разговорам, он тотчас предложил нескольким ткачам исследовать его пряжу и ткани. Те нашли, что всё это был чистейший лён. Только в одном тюке, предназначавшемся для вывоза из Флоренции, оказалась небольшая примесь.
Джакопо заявил: очевидно, это дело рук одного из его подмастерьев. Но он сам понимал, как трудно будет заставить всех поверить этому. Он всегда славился своей честностью, и тяжело было ему сознавать, что имя его запятнано.
Раньеро же гордился тем, что ему удалось раскрыть мошенничество, и похвалялся этим даже при Франческе.
Она была глубоко опечалена и удивлена, как и тогда, когда он убил её любимую птичку. День и ночь она думала о поступках мужа, и в какой-то момент ей вдруг показалось: она видит перед собой свою любовь, и эта любовь подобна большому куску блестящей золотистой ткани. Она видела, как велика и чудесна эта любовь. Но с одного конца кусок ткани был отрезан, и она уже не казалась такой великолепной, как прежде.
Впрочем, она была ещё очень велика и очень красива, и Франческа подумала: «Моей любви, наверное, хватит на всю мою жизнь. И конца ей никогда не будет».
Прошло ещё некоторое время, она и Раньеро были так же счастливы, как и в самом начале их жизни.
У Франчески был брат по имени Таддео. Он ездил в Венецию по торговым делам и купил себе там одежду из шёлка и бархата. Возвратившись в родной город, он стал ею хвастаться. Но во Флоренции не было принято одеваться роскошно, поэтому многие смеялись над ним.
Однажды вечером Таддео и Раньеро зашли вместе в таверну. На Таддео был зелёный плащ с собольей опушкой и фиолетовый камзол. Раньеро подпоил шурина и, когда тот заснул, снял с него плащ и повесил его на пугало, стоявшее в огороде.
Когда Франческа услышала об этом, гнев снова охватил её. И тотчас же она увидела перед собой кусок золотистой ткани, изображавшей её любовь, и ей показалось, что ткань эта всё уменьшается, так как Раньеро сам отрезает от неё кусок за куском.
И всё же между ними снова установился мир.
Казалось, всё шло хорошо, но Франческа уже не была так счастлива, как раньше. Она постоянно ожидала, что Раньеро опять совершит какой-нибудь поступок, который нанесёт рану её любви.
И долго ей ждать не пришлось, потому что Раньеро никогда не мог жить спокойно. Ему хотелось, чтобы о нём постоянно говорили, чтобы неустанно удивлялись его смелости и отваге.
Одну из башен флорентийского собора – тогда он был гораздо ниже теперешнего – украшал большой тяжёлый щит, повешенный кем-то из предков Франчески. Говорили, что такого тяжёлого щита не было ни у кого во всей Флоренции. Весь род Уберти гордился тем, что один из его представителей смог подняться на башню и повесить там этот щит.
Но вот однажды Раньеро снял щит, пристроил его на спине и спустился вниз.
Когда Франческа узнала об этом, она впервые высказала Раньеро то, что её мучило, и попросила его не унижать тот род, к которому она принадлежит. Раньеро страшно рассердился: он ожидал, что она будет восхвалять его за этот подвиг.
– Я давно заметил, что ты не радуешься моим успехам, а думаешь только о своей родне, – заявил он.
– Я думаю совсем о другом, – с грустью сказала Франческа. – И это другое – моя любовь. Я не знаю, что станет с ней, если ты будешь и дальше так поступать.
С этого времени они часто ссорились, так как Раньеро продолжал делать то, что глубоко печалило Франческу.
В мастерской Раньеро был подмастерье, тщедушный и хромой. Он любил Франческу ещё тогда, когда она жила в доме отца, и продолжал любить её и после замужества. Раньеро, знавший об этом, частенько потешался над ним, особенно когда они все вместе сидели за столом. В конце концов, несчастный, не в силах выносить насмешек в присутствии Франчески, кинулся однажды на Раньеро с кулаками. Но тот только презрительно усмехнулся и ногой отшвырнул его в сторону. Бедняга не смог пережить такого унижения и повесился.
К тому времени, когда это случилось, Раньеро и Франческа прожили вместе около года. Франческе по-прежнему её любовь представлялась в виде блестящей, драгоценной ткани, но теперь, увы, обрезанной со всех сторон. Осталась едва ли половина того, что было вначале.
Увидев это, молодая женщина испугалась и подумала: «Если я ещё хотя бы год останусь с Раньеро, он окончательно уничтожит мою любовь. И тогда я стану настолько же несчастна, насколько до сих пор была счастлива».
Она решила покинуть дом Раньеро и вернуться к своему отцу, чтобы никогда не наступил тот день, когда она возненавидит мужа так же сильно, как ещё и теперь любила его.
Джакопо Уберти, как и все его подмастерья, сидел за своим ткацким станом и работал. Увидев входящую в его дом Франческу, он подумал: «Наконец-то случилось то, чего я давно ждал» – и радушно приветствовал свою дочь. Он тотчас же велел своим людям прекратить работу, вооружиться и запереть дом.
Затем Джакопо отправился к Раньеро. Он застал его в мастерской.
– Моя дочь вернулась сегодня ко мне и просила позволения жить снова под моим кровом, – сказал он своему зятю. – Надеюсь, что ты, как обещал когда-то, не станешь принуждать её возвратиться.
Раньеро отнёсся к случившему не особенно серьёзно и ответил спокойно:
– Если б я даже и не давал тебе никакого обещания, я не стал бы требовать обратно женщину, не желающую быть моей.
Он знал, как сильно любит его Франческа, и говорил себе: «Ещё вечер не наступит, как она снова будет здесь».
Но Франческа не явилась ни в тот день, ни на следующий.
На третий день Раньеро вышел из дому и пустился в погоню за двумя разбойниками, давно уже беспокоившими флорентийских купцов. Он догнал их, связал и привёл во Флоренцию.
Два-три дня он просидел спокойно, дожидаясь, когда об этом его подвиге станет известно всему городу. Но вышло не так, как он надеялся, – его удальство не вернуло ему Франческу.
Закон позволял Раньеро принудить Франческу вернуться в его дом, – и ему очень хотелось бы этого, – но как быть с данным им обещанием? Жить же в одном городе с женой, которая его покинула, ему казалось постыдным, и он уехал из Флоренции.
Сначала Раньеро нанялся в солдаты, а вскоре сам сделался предводителем отряда наёмников. Он участвовал во многих битвах, служил многим государям и приобрёл большую известность как военачальник. Сбылось всё, о чём он когда-то мечтал: император посвятил его в рыцари, он стал наконец вельможей.
