– Конечно, – уверенно ответил Мариан и все-таки задержал взгляд на ее лице. – Так с кем ты подралась?
Алина уныло рассматривала свои коленки, потом подняла глаза.
– Ни с кем, – сказала она упавшим голосом. – На стенку налетела неудачно.
Барон покачал головой.
– Опять начнешь настаивать, чтобы я дома сидела? – тревожно спросила принцесса. – Или чтобы за мной таскался хвост охраны?
Мариан сидел с каменным лицом, стараясь не улыбнуться – уж очень Василинина сестричка испытующе глядела на него и напоминала сейчас Тандаджи.
– Что, уже таскается? – поинтересовалась она, сверкая пронзительным взглядом. – Охрана? И кто? Ивар с Олегом? Матвей? – тут голос ее дрогнул.
– Имен не знаю, – честно ответил барон Байдек. – Можешь поинтересоваться у Тандаджи.
– И поинтересуюсь, – твердо заявила пятая принцесса.
– Я пришлю к тебе виталиста, – сказал принц-консорт со вздохом. – И завтра будет тренер. Научит тебя… избегать стенок.
Майло Тандаджи не любил удивляться. Если тебя что-то удивило, значит, ты этого до сих пор не знал. А ему было спокойнее, когда он знал всё. Или хотя бы предполагал.
Тидусс сделал себе мысленную пометку поработать с гордыней – этому прекрасно способствовал коврик с гвоздями, на котором тело закалялось, а разум учился управлять низменными страстями, и снова посмотрел на пятую принцессу дома Рудлог.
– Господин Тандаджи, – повторила она твердо, хотя щеки алели от смущения, – я жду имен. Кто приставлен охранять меня в университете?
– Ваше высочество, – сказал он невозмутимо, – а кого вы подозреваете? Скажите, а я отвечу, да или нет.
Принцесса нахмурилась. Вот выдерживать лицо без эмоций она не умела.
– Нет, не пойдет. Я скажу, а потом окажется, что группа охраны больше.
Они посмотрели друг на друга – скрестились невозмутимый взор оливковых глаз начальника разведуправления и очень похожий сейчас на прищур опытного снайпера взгляд Алины Рудлог.
– Давайте сойдемся на компромиссе, – Тандаджи дипломатично начал переговоры. Светить всю охрану очень не хотелось – мало ли что этим Рудлогам может в голову прийти?
– Я слушаю ваше предложение, – деловым тоном заявила пигалица в очках.
– Вы называете имена, а я говорю, да или нет. Если вы назовете не все, я честно сообщу, что охранников больше.
Она покрутила носом, поправила очки, задумалась.
– Хорошо. Ивар Олейников?
– Да, – ровно ответил Тандаджи.
– Олег Торинский?
– Да.
Она поколебалась.
– Матвей Ситников?
– Нет, – сказал Тандаджи, и девчонка заулыбалась.
– У меня всё.
– Это не вся охрана, – как и обещал, сообщил Тандаджи.
Она серьезно кивнула.
– Я все равно вычислю. Спасибо вам, господин Тандаджи.
Встала и вышла, с прямой спиной, мелко топая ногами в кроссовках.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Майло, с тоской глядя на свое отражение в окне справа от рабочего стола. Впереди была встреча со Свидерским и его коллегами, и он уже продумывал, как развести в разные стороны принцессу, не желающую быть узнанной, и ее преподавателей. Хотя… любопытно было бы посмотреть на выражение их лиц. И «нечаянная» встреча решила бы массу проблем.
– Да, кстати, – в дверь просунулась голова вернувшейся Алины, но Тандаджи даже не дрогнул, – вы ведь не сообщите Василине о дневном происшествии?
– Если спросит – сообщу, – ответил он, незаметно поглядывая на часы.
– Ну тогда я могу надеяться, что если НЕ спросит, то не сообщите? – мило поинтересовалась краснеющая студентка.
– Можете, ваше высочество, – покорно согласился тидусс.
Она просветлела и ушла. А начальник Управления госбезопасности Рудлога подумал, что через несколько лет, когда эта краснеющая девочка заматереет, из нее получится очень цепкая и зубастая пиранья.
– Малявочка, ну почему ты не позвонила мне? – укоризненно и расстроенно басил в трубку Ситников. Алина сидела над домашним заданием, слушала его и одновременно перерисовывала схемы дополняющих друг друга заклинаний и тех, что ни в коем случае нельзя использовать в сцепках. За окном было уже темно, над столом горела лампа, и глаза побаливали и требовали отдыха – училась она сегодня много и быстро, потому что хотела закончить к ужину.
– Мне парни рассказали. Я-то отпросился у куратора, у матери был, помогал с переездом. Ты не волнуйся, Катька к тебе больше не подойдет, – мрачно и очень по-мужски пообещал Матвей. – Я с ней поговорил жестко и предупредил.
Алинке Матвей казался таким мягким и добрым, что она совершенно не представляла, как он может с кем-то «жестко поговорить».
– А почему вы расстались, Матвей? Вы долго встречались? – с любопытством спросила принцесса, зажав в зубах карандаш и стирая ластиком неудавшуюся схему.
Произнесено было невнятно. То ли из-за этого, то ли из-за самого вопроса семикурсник вдруг замолчал. Потом поинтересовался:
– А тебе интересно, малышка?
– Конечно, – горячо заверила Алина, – очень. Если только тебе не неприятно рассказывать.
– Сейчас уже нормально, – откликнулся Ситников. – Все просто. Встречались мы с пятого курса.
– Долго, – рассеянно пробормотала принцесса, выключая лампу и снимая очки. Потерла глаза кулаками. Взяла учебники и аккуратно выставила их в огромный книжный шкаф, который медленно, но верно заполнялся литературой.
– Долго, – согласился Матвей. – Я сам с юга, а Катюха отсюда, из Иоаннесбурга. Она очень не хотела, чтобы я шел служить. Ну а я всегда об этом мечтал. А ведь в армии как распределят… могут в город, а могут и в гарнизон какой. Вот и требовала, чтобы я отказался от этой идеи. А как отказаться от мечты, Алиш?
– Никак, – поддержала она друга, скидывая домашние тапочки и забираясь с ногами в кресло.
– Вот она и решила меня шантажировать. Либо, сказала, остаешься в столице, либо я от тебя ухожу.
«Вот дурочка», – подумала Алинка, расплетая свободной рукой косичку.
– А я понял, что, получается, город она любит больше меня. Понимаешь, малявочка?
Голос у парня был гулкий, и приятно было просто его слушать.
– Понимаю, – сказала она. – Если бы я любила, то я бы куда угодно поехала.
– Угу, – как-то потерянно произнес Матвей. – Ты, кстати, поедешь со мной на базу?
– Да! – радостно крикнула принцесса в трубку и засмеялась.
– Хорошо, – парень тоже хохотнул в ответ. – Малявочка, – вдруг спросил он, – а хочешь, я сейчас к тебе Зеркало открою? Напоишь меня чаем, а я посмотрю, как ты живешь. Могу шкаф передвинуть. Если надо.
