Студентки и редкие затесавшиеся среди них студенты спокойно собирали вещи, тихо переговаривались – побаивались преподавателя даже на перемене, – кто-то выходил из аудитории, кто-то ждал собиравшихся у входа. Он быстро глянул ауры. Ничего. Запомнил тех, кто был в аудитории, – потом запишет фамилии, узнает, кто из них живет в общежитии. В любом случае список сильно сократился, а значит, можно обойтись и теми дозами реагента на темную кровь, что у него есть. И Алексу в понедельник не придется изображать жертву. Главное, чтобы сегодня все прошло без проблем. Судя по тому, что рассказали Тандаджи и Стрелковский, тот темный, которого будут брать вечером, не в пример общажному молодняку зрел и силен.
Хотя… и этот молодняк, судя по произошедшему, уже научился подпитываться не во снах, а при бодрствовании, и быстро маскироваться, пряча темную ауру. А это означало только одно: демон или демоны уже вступали в полную силу. И им нужна была энергия.
После пары Тротт немедленно перенесся к Алексу, передал ему список студентов, и Свидерский сразу дал задачу секретарю сверить и пометить тех, кто живет в общежитии.
– Обнаглели, – заметил ректор, когда Неуживчивая удалилась с листком, на котором было записано около тридцати фамилий. Александр выглядел куда свежее – видимо, приостановил опустошение резерва и позволил себе немного восстановиться перед вечерним заданием. – Попробовать присосаться к тебе… либо тупые до невозможности, либо сильно торопятся.
– Тупая, – уточнил педантичный Макс, поправляя манжеты и незаметно сканируя друга. Алекс заметил, но виду не подал. – Это женщина была. Не вовремя эти выходные, Данилыч. Завтра уже взяли бы кровь и имели результаты. Десяток доз у меня есть, должно хватить.
– В понедельник сделаем. Сейчас дам распоряжение о взятии анализов у первого курса, – сказал Свидерский, – повесим объявление, чтобы не подозрительно было. Остается надеяться на то, что на выходные большинство студентов из общежития разъезжаются, и мы избежим массового истощения от подпитки. На всякий случай подежурю с Вики на выходных в общежитии.
«Если сегодня все пройдет гладко», – подумал Макс. Снова хотелось закурить.
Вернувшись в лабораторию, он поколебался, но потом все-таки набрал в плоскую емкость репеллент, добавил туда усилитель и проявитель. Опустил в жидкость круглый, широкий, размером с крышку от банки шприц-импликант с почти сотней коротких иголочек, повторявших контуры знака абсолютной защиты со стихийным символом воды посередине. И, морщась, выбил свежие знаки на обоих предплечьях. Затем протер сочащуюся сукровицей, покрасневшую кожу спиртом и после этого – закрепителем. Так надежнее. Репеллент в капсулах действовал ограниченное время.
Руки его от локтя до плеч сплошь были покрыты защитными знаками – выцветшими и свежими. Места не хватало, и последние Макс вбивал уже поверх существующих.
Алина
Пятая принцесса с утра четверга была в приподнятом настроении. Накануне она купила Матвею подарок, принципиально на свою стипендию, и теперь волновалась, но волнение это было приятным: как он отреагирует? Понравится ли ему?
Ситникова она видела на большой перемене: он перехватил ее на выходе из лекционного зала и повел в столовую – кормить и ухаживать. Было приятно. И от его заботы, и от взглядов одногруппниц – таких, что хотелось показать им язык, а потом спрятаться Матвею за спину. После пар он собирался переносить на базу продукты и выпивку, сообщил, что купил ей кучу лимонада на выбор, и пообещал, что будет весело. С ними едут не только гитаристы, но и его друган-диджей с установкой, так что можно будет не только попеть, но и потанцевать.
Еще она приобрела платье и туфельки на невысоких каблучках, и даже разорилась на тушь и помаду, и весь вечер после ужина училась краситься. Выходило не очень, но Алина была упорной девочкой и ко всему подходила обстоятельно. Так что и эту науку она освоила.
Мышцы болели после первого занятия с тренером – Мариан попросил об услуге пожилого сержанта Ларионова, занимающегося с новобранцами гвардейского корпуса, и тот, стараясь быть деликатным (получалось плохо, но смешно), проверил ее физподготовку, назвал после задохликом и цыпленком, извинился, смутился и пообещал, что через месяц хотя бы пару раз подтянуться принцесса сможет. Если, конечно, ее высочество не хочет выбрать кого-нибудь поприличнее. Потому что он, сержант, привык с солдатами работать и, хотя капитана очень уважает, боится оскорбить слух принцессы крепким словцом. Натуру-то за дверью не оставишь.
Алина ободряюще улыбнулась и сказала, что ее все устраивает и она уверена: сержант Ларионов справится и с ее тренировками, и с приличием речи. После чего они распрощались, вполне довольные друг другом.
После пар принцесса подошла к каменам – попрощаться на выходные, уже привычно пройдя мимо лектория, из-за дверей которого слышался холодный голос профессора Тротта. Опечалилась немного – из-за нахождения дома так и не смогла продолжить занятия с Поляной, – но пообещала себе все нагнать и перегнать. В конце концов, попросит Зигфрида. Хотя тот говорил с сильным акцентом и был постоянно занят, просить Алина умела.
– Ты, козочка, смотри, – наставлял ее Аристарх с интонациями воспитательницы школы благородных девиц, – блюди себя. Раз там, как ты говоришь, будет куча семикурсников, а это все ж молодые мужики, гормон играет, да под градусом…
– Если что, сразу бей по причиндалам! – дребезжащим голосом крикнул сзади Ипполит, и неприличное слово эхом пронеслось по длинному коридору, наверняка порадовав сидящих в аудиториях студентов.
Алина покраснела.
– Этому… ухажеру своему тоже воли не давай, – напутствовал ее Аристарх, смеривший своего друга выразительным взглядом.
– Матвей не такой! – возмутилась Алина. Она уже минут пятнадцать слушала указания каменных нянек.
– Все мужики такие, козюлечка, – тоном стервозной старой девы произнес сзади Ипполит. – Просто одни сразу, а другие чуть погодя. Или ты думаешь, он с тобой за ручку год гулять будет? Этот здоровый организм?
– Мы вообще-то пока просто дружим, – сообщила принцесса, обидевшись за Матвея.
– Вот-вот, – проскрипел Ипполит, – а потом от такой дружбы дети заводятся.
– Злые вы, – пробормотала Алина и надулась.
– Ну-ну, крохотулечка, не обижайся, – забеспокоился Аристарх. – Мы ж не со зла. Переживаем просто. Нехорошо как-то в университете стало, тяжело. Вроде всё так же, да не так. Драк больше, студенты уже и гомонят не так весело, ругаются чаще, чем обычно. Преподаватели двойки ставят, лютуют. Вон и ты позавчера попала… Катька хочь и стерва, но кулаками никогда не махала. Ровно темные влияют, да не видим мы их.
– Ой, – Алинка забыла про свою обиду. – А что вы о темных знаете, а? Они что, могут людьми управлять? Отсюда и общая раздражительность?
– Учились тут несколько, но неопасных, легальных, – сказал Аристарх, таинственно вращая глазами. – Они к духовникам ходили постоянно. Люди как люди, разве что доля темной крови в них, но родовым даром не пользовались, только классической магией. Одна даже у нас после окончания универа преподавала, хорошая девочка. Умненькая была, как ты. Вот с ней мы тоже говорили, и она нам много интересного поведала. Давно это было… Злобность эта общая, козочка, не от управления бывает. Просто там дар такой, что души расколупывает, если активный. Вот и лезет всякое… Наследники Черного Жреца, как-никак…
