– Что это? – напряженно спросил Мариан у шипящего команды Демьяна.
– Тха-охонг, – коротко ответил тот, – ядовитая тварь Нижнего мира. Они практически неуязвимы. Способны вырезать целую деревню, пока не насытятся. Я здесь не могу его остановить, иначе ваш дворец рухнет… надо блокировать вместе.
Существо мотнуло круглой плоской головой, с щелканьем дернулось вперед, махнуло ножками-лезвиями, сбоку сдавленно охнула Пол, а я с ужасом смотрела, как словно подкошенные валятся на пол, заливая все вокруг брызгающей кровью, задетые чудовищем охранники.
По нему откуда-то сверху застучали пули, рикошетя от толстых пластин, из-под которых проглядывало что-то отвратительно-сизое, склизкое.
– Отставить стрельбу! – рявкнул Мариан. – Заденете людей!
Существо засвистело, услышав голос, рванулось к нам, сметая охранников и не обращая внимания на вспышки и боковые удары от боевых магов гвардии. Впечаталось в совместный щит, но тот устоял, а я даже не дрогнула – кажется, от страха отупела, потому что огромная, больше моего роста хитиновая башка щелкала жвалами и билась о щит в каких-то двух метрах от моего лица, а я просто стояла и смотрела на нее, не моргая. Вдруг существо заревело, поднялось на задние ноги-лезвия, задев своей башкой люстру – та звякнула и упала, ударившись о край провала, с грохотом рассыпаясь на мириады сверкающих осколков. Я перевела взгляд за спину чудовища – там стоял Март, одной рукой создавая и укрепляя щит, под которым собралось изрядное количество людей, а другой раскручивая какую-то светящуюся сеть.
– Братья и сестры, – невозмутимо произнес император Хань Ши, – нам нужны вода и холод. Приготовьтесь.
Я моргнула, чувствуя, как бьется пульс в висках. Прошло не больше минуты с того момента, как появилось чудовище.
Летящая сеть на мгновение парализовала истекающую слизью тварь, но она развернулась, снося хвостом все еще убегающих гостей, снова поднялась на дыбы, ударила своими лезвиями по щиту Мартина. Он удержал его, но мне показалось, что я прогибаюсь под этим ударом вместе с ним. Рядом с Мартом из Зеркала вышла Виктория, побледнела, подняла руки – и полетели вперед огненные лопасти, с шипением врезались в морду чудовища. Запахло горелой плотью, послышались болезненный рев и свист.
Кричали люди, охранники пытались организовать отход гостей, пока тварь отвлечена, а из королевской ложи выпрыгнул Демьян: в его руках материализовался светящийся огромный молот, и Луциус Инландер заорал: «Я держу над тобой щит!»
– Синхронизируемся, – бормочет император Хань Ши, но я даже не могу повернуть голову и посмотреть, что они там делают. – Талия, ты первая. Гюнтер, ты второй. Василина, опусти щит, подпитай их. Я направлю.
Тварь снова ударила в щит Мартина и получила по морде сдвоенным огненным плевком. Сзади со всей силы ударил молотом Демьян – сам он отлетел в сторону из-за отдачи от удара, и звук был такой, будто на полном ходу столкнулись два тяжело груженных состава. Хитиновый панцирь треснул, оттуда полезла какая-то розовая склизкая масса, существо завыло, развернулось – морда его сбоку уже была разъедена огнем, – в ложе шипел Луциус, достраивая щит, безудержно плакала Полина, вцепившаяся в мою руку, как клешней.
От стен кричали убегающие гости, и какая-то девушка упала, споткнувшись, и выкатилась чудовищу чуть ли не под морду. Существо раздраженно замахало головой, подняло свои лезвия…
И вдруг все замерло.
Медленно поворачивает голову тварь, глядя единственным уцелевшим глазом на метнувшегося к ней Кембритча – он почему-то становится очень близко, закрывая собой упавшую, и вытягивает руку. Девушку подхватывают охранники и быстро уводят, оглядываясь. А существо застывает, щелкает своими лезвиями, словно изучая неведомого смелого человечка.
– Идиот, – шепчет Луциус, – быстрее, Талия, Тери! Только не заденьте его!
Люк тянет руку, и муравьеподобное существо наклоняется к нему, и теперь уже я плачу от страха: такое впечатление, что он с ней разговаривает, но я чувствую, ощущаю, понимаю, что там слишком много жажды крови и мало разума, чтобы договориться.
Тварь мерно покачивает головой и стрекочет. Сбоку к ней, обходя провал, мягко, по-кошачьи подкрадывается Бермонт, Мартин за спиной под щитом уводит оставшихся людей, Мариан тихо командует охране отойти и не подставляться под заклинание, а чудовище, словно ему надоедает игра с человечком, взмахивает своим лезвием и протыкает Люку живот. И бросает его, как куклу, об стену зала.
Время ускоряется потоком под мой оглушительный срывающийся визг, бьет молотом Демьян, и снова летят ошметки склизкой плоти и черного хитина. «Отступай!» – орет Гюнтер, и король-медведь прыгает назад, в тварь летят потоки воды и воздуха, и она застывает, замораживается, покрывается ледяной коркой и взрывается тысячами ошметков, которые с гулким стуком врезаются в наши щиты, в стены, сносят охранников, покрывают зал тошнотворным, дергающимся, сизо-черным покрывалом.
Я все еще кричу – беззвучно, потому что сорвала голос, – кричит рядом Полина, потому что не видит Бермонта, сквозь месиво из ошметков к лежащему у стены Люку пробирается Луциус, и все приходит в движение.
Изрезанные тела охранников лежат прямо у ложи, а у меня перед глазами прыгают черные точки, и кружится голова, и мир вокруг шатается.
«Ты же медсестра, Марина, ты видела кровь и смерть. Держи себя в руках».
Я цепляюсь за сознание и отстраненно выхватываю из происходящего какие-то куски.
Мариан вызывает по телефону врачей и виталистов, собирает тех из гвардейцев, кто остался цел, и командует разбиться на отряды: помогать пострадавшим, уводить гостей и очищать помещение.
Перед нами встает с пола Демьян, брезгливо отряхивается, оглядывая себя. Пол срывается с места и, пачкая платье в отвратительной слизи, отбрасывая кончиками туфель сизоватую плоть чудовища, бежит к нему, перескакивая через куски и обрывки.
Тандаджи пробирается к ложе и почтительно просит у короля Блакории возможности переговорить с девушкой, подарившей ее величеству рог.
– Я сам с ней переговорю! – оскорбленно ревет Гюнтер Блакори. Он очевидно растерян и красен от гнева. – Василина, Белым первопредком клянусь, я тут ни при чем.
– Брат мой, – спокойно говорит тонкий и седой император Хань Ши, так и просидевший на своем кресле все это время, – просто у тебя с раскрытием заговоров куда слабее, чем у Василины. Ваша служба, дорогая сестра, отработала безукоризненно. Нет вашей вины в том, что опасность пришла оттуда, откуда не ждали.
– Лучшая разведка на Туре, – насмешливо бормочет себе под нос Талия. От нее веет теплом и лаской, и мне становится чуть легче. Совсем чуть-чуть.
– Заговоров? – ледяным тоном переспрашивает Василина, и в зале вдруг становится очень холодно.
Я, борясь с головокружением, поворачиваю голову и вижу, как смотрит она на Мариана и как он смотрит на нее. С одной стороны – непонимание, с другой – мрачная уверенность.
