– Ну хватит, – вмешался жрец через час, – потом поговорите, люди. Еще вопросы жениху есть?
– Пусть Тася загадки загадывает! – крикнули сразу несколько человек. – Змей красивый, богатый, но, может, недогадливый совсем!!!
Энтери уже не обижался: традиция была веселой, а испытания – совсем смешными.
– Загадки, – сказала его невеста весело. – Всего три!
– На каждую загадку по дню дается, – добавил жрец величественно. – Не отгадаешь сегодня – придется возвращаться завтра и снова пробовать.
– А если за три дня не угадаю? – неуверенно поинтересовался Энтери.
– Угадаешь, – заверил его священник с доброй-доброй улыбкой. – Неженатым от меня еще никто не уходил. Невеста, загадывай поскорее, пока жених совсем не растерялся.
– Что мужчина держит, а женщина оживляет? – начала Таисия. – Что важнее жены? Что дороже всего на свете?
Она улыбнулась, погладила озадаченного дракона по руке, ободряюще поцеловала его в уголок губ и отошла к священнику. Толпа зашумела: кажется, начали делать ставки – догадается до вечера или праздник перенесется на завтра. Музыка стала громче, и со стороны администрации раздался усиленный чем-то мужской голос:
– Уважаемые горожане, пока жених думает, предлагаю начинать готовиться к празднику.
Уважаемые горожане поддержали таинственный голос бурными выкриками, овациями, и за какие-то несколько минут площадь забурлила людскими потоками.
Энтери думал, переживал: ответы пришли на ум практически сразу же, но вдруг озвучит – и неправильно? И что, прилетать завтра? Он столько ждал, пока сделает чудесную, теплую как солнце девушку с гор своей женой, что просто не может ошибиться.
Поэтому дракон думал, для удобства усевшись прямо на помост и скрестив ноги, положив щеку на ладонь и медитативно наблюдая за начинающимся на площади безобразием.
Раскрасневшаяся Таисия озорно поглядывала на жениха, шепталась со священником, оглядывалась на снующих туда-сюда людей.
Из окружающих площадь домов тащили столы, посуду; рестораторы и владельцы кафетериев, приняв от мэра по горсти золота, срочно обеспечивали поваров работой, пересчитывали запасы алкоголя и напитков, готовясь выставить их на столы. Посреди площади на крепенький стульчик сел старый дудочник, завел плясовую – задорную, переливчатую. Кто-то пристроился рядом с бубном, подошли еще дудочники, и вот уже пошли плясать в двигающийся туда-сюда хоровод первые пары. Руки на плечах у мужчин, на талиях у женщин, все убыстряющаяся мелодия: кто первый споткнется, кто попутает шаги, собьет ритм? Два медленных шага влево, нога вперед, три быстрых шага вправо, присели, снова три шага вправо. Хоровод рос, делился на кольца, крутящиеся навстречу друг другу, – пестрые платки женщин и химы мужчин создавали огромное, пестрое солнце, катящееся по площади перед изумленным драконом.
Старый мэр Теранови сидел рядом с огромным мешком, на который можно было купить весь их городок, и чувствовал себя совершенно сказочно: наконец-то настал момент, когда не нужно следить за бюджетом, хватит и на праздник, и на весь будущий год – школу подлатать, стадион достроить, трамвайчик новый прикупить… Думал он также и о своей дочери, которая так и не нашла себе мужа по причине совершенно змеиного характера: не получится ли это сокровище вручить какому-нибудь еще дракону? Змея со змеем всегда найдут общий язык.
На улице был легкий морозец, изо ртов вырывался парок, люди раскраснелись, но солнце светило ярко, снегопада ничто не предвещало, поэтому праздник должен был удаться. А что холодно – так танцами и выпивкой согреются. Не так уж и холодно к тому же, только-только ледок стал на лужах тонким расписным стеклышком вставать. Но глядели на задумчивого дракона с беспокойством, пока какая-то сердобольная женщина не воскликнула:
– Да он же замерзнет, пока додумается, люди!
Хоровод катился, катился, пока мелодия не стала издевательски быстрой – один за одним выпадали из танца споткнувшиеся, со смехом подбадривали оставшихся, отбивая ритм ладонями. К Энтери подошел отец Таси, Михайлис, опустил ему на плечи тяжелую доху с теплым мехом внутри.
– Это тебе подарок от наших кожевников, – пояснил старик.
– Спасибо, – Энтери поглядел на дымящуюся трубку, вздохнул.
– Что, – будущий тесть скосил глаза на дымок, – дать подумать? Сейчас, сейчас. Под хороший табак думается быстрее, и то верно…
Он высыпал остатки курева на землю с помоста, ловко набил новым табаком трубку, поджег. Дракон с благодарностью принял «думательный» прибор, набрал в рот дым, выпустил, полюбовался на облачко.
– Ну, я пойду, – сурово произнес Михайлис, – а то скажут еще, что подсказывал.
К Тасе то и дело поднимались женщины, шептались с ней громко, бросая на курящего жениха взгляды, хихикали, она краснела, и дракон краснел тоже – все было слышно: и обсуждение его внешности, и пожелания с советами на брачную ночь. Кажется, никто не сомневался, что он угадает, кроме него самого. Затем и вовсе утащили невесту танцевать, пообещав, что вернут, когда надумает отвечать. Теперь Энтери снова искал взглядом Тасю – ее потянули к кругу танцующих, который только-только остановился: люди хвалили друг друга, поили горячим вином музыкантов – на площади уже дымили жаровни, на которых стояли котлы, и ответственные заливали в них вино прямо из бочек. Сильно пахло жареным мясом – он разглядел и вертела с целыми тушами, которые крутили над огнем, и огромные сковороды, куда выкладывали тушки цыплят и кроликов. Столы выставляли по периметру площади, между ними были небольшие проходы – чтобы каждый мог пойти танцевать, – накрывали разноцветными скатертями, ставили тарелки, приборы.
Перед драконом был веселый организованный хаос, и ему это нравилось.
– Сейчас перехват будут танцевать, – сообщил священник довольно. Энтери аж вздрогнул – он забыл, что не один тут.
– Что такое перехват? – поинтересовался дракон, глядя, как снова образовывается круг и Тася выходит в центр, снимает верхнюю одежду, остается в длинном платье и толстой шали. А дудка начинает выводить что-то быстрое, сразу чувствуется – местное, горное, потому что и плеск бурной реки в этой мелодии, и шум ветра, – и к ней присоединяется скрипка, барабаны, люди хлопают в ритм, и невеста, раскинув руки, как лебедь, медленно, горделиво идет – плывет по кругу, показывая себя: вот какая я, красивая, гордая, счастливая, полюбуйтесь! К Тасе выскакивает какой-то парень – Энтери хмурится, – и вот они уже кружат в паре, мужчина коршуном вьется вокруг женщины-лебедя, наскакивает, притопывает, а она только кокетливо поглядывает на него и уплывает, отворачивается: не для тебя я, парень, хоть хорош ты, и силен, и красив, и танцуешь славно.
А вот тебе другая пара – и Тася вплывает в цепочку хлопающих зрителей, меняется местами с какой-то девушкой. И уже новая лебедь плывет по кругу, уходя от коршуна, но затем к танцорам выходит еще мужчина, и первый парень, хлопнув второго по плечам, уходит из круга.
