Новость потрясла Петра Васильевича: «Неужели это серьезно? Зачем он ей такой?»
— Время покажет — серьезно или нет, а пока друг другом интересуются, перезваниваются, встречаются, — загадочно улыбнулась жена.
— И ты так спокойно на это смотришь? — возмутился отец.
— Что значит спокойно? Дело молодое, в их возрасте только и влюбляться. Ты что же, в молодости не влюблялся, забыл уже? Так вспомни! — парировала жена.
— Все влюбляются, но надо знать меру. Мы жили скромно, можно сказать бедно. Я и влюблялся в скромных девчат. А наша вон в кого влюбилась! Ишь, как замахнулась, в сына разведчика!
— Что значит — замахнулась? Влюбилась и все тут! Я не думаю, что с расчетом.
— Ясно-понятно, что без расчета. Алка наша не расчетливая, серьезная. А этот Сашка — гусь, смотрит как молодой гусенок, глазом не моргнет. Ты его знаешь?
— Откуда я его знаю? Так же, как и ты, — возмутилась жена.
— А мое впечатление, что много он о себе мнит, набалованный, легкомысленный, но красивый малый. Наша глупенькая и клюнула. У него, поди, девок пруд пруди. С нашей позабавится и бросит. Для нее удар будет.
— Но зато сейчас она летает, как счастливая птичка, — жена ласково улыбнулась. — Видел бы ты ее. А может быть, у нее это первая и последняя любовь!
— Ты-то и сама радуешься, как я гляжу. Они еще дети, их уму-разуму надо учить! Кто знает, может она еще встретит серьезного человека. А этот не вызывает у меня доверия.
— А чем этот плох? — изумилась жена. — Ты его не знаешь, с его отцом ты общаешься, а сына не знаешь. Он общительный, на Алку глядит влюбленно.
— Уже и приходил, — стукнул по столу рукой Петр Васильевич. — Не хватало нам породниться с этим разведчиком и его супругой. С его женой невозможно разговаривать.
— Я думаю, ты слишком уж закрутил, — она не поддерживала его.
— Вот жаль, что печку не закончил, пока работаю, надо с ними мирно обходиться. А когда закончу — видно будет, — сделал вывод Сыроежкин.
— Что это такое — видно будет, что ты задумал? — встрепенулась жена. — Ты в дела молодых не лезь, не твое дело. Чем они-то тебе помешали?
— Пока не помешали, все еще впереди! Ну как ты не понимаешь, разные мы с ними. Открытый на хорошей должности, а мы едва концы с концами сводим. Ты работаешь пока, а ты всегда способна потерять работу.
— Не будем об этом, я надеюсь, что завод твой скоро начнет работать, — успокаивала его жена. — Не гляди мрачно на вещи.
— Какая ты у меня оптимистка! И на работу я скоро выйду, и Алка будет счастлива. А мне, как отцу, ее жаль.
— Ты бы лучше себя пожалел. У тебя один важный интерес — выпить, тогда и настроение повышается.
— Я пью на свои, — обиделся Петр Васильевич. — Есть мужики, что и не работают, и пьют, и дерутся и матюгаются — и их дома уважают. А я не такой, всегда трудился. Эх вы, женщины! Не человек ей нужен, а его деньги!
— Много ты домой денег приносил, а сколько пропивал? — она тяжело вздохнула.
— Когда мы женились, я не пил, не был богатым, но мы прожили восемнадцать лет. И сейчас я не пью, а только балуюсь, чтобы настроение поднять. Ты еще не знаешь, как иные пьют!
— Хочешь и ты также запить, чтобы без просвета? — она зло на него посмотрела.
— Успокойся, не запью также.
— Говорить с тобой бесполезно, пойду поливать в огороде, — она встала.
— Воды не было два дня, сегодня дали. Ты иди, я схожу к Уткиным, узнаю, приехали ли они. Григорий тоже хотел печку делать. Но у него пока денег нет. Это у разведчика всегда есть.
— Что ты к нему привязался? Человек тебе работу дает, а ты неблагодарный!
Вера не желала поддерживать мужа.
— Пойду к Уткиным, а ты трудись, родная моя труженица.
Вдвоем
Алла стояла у дороги около леса, в стороне от дачного поселка. Матери сказала, что пойдет собирать траву, зверобой и ромашку. Та сразу поняла, что дочь идет на свидание.
Саша подъехал на велосипеде, на нем голубые шорты, белая футболка с тигром, выглядел классно.
— Привет, долго ждешь? — он остановился.
— Нет, не долго, минут пять, ты как всегда вовремя.
— Садись на багажник.
Он медленно поехал, Алла ухватилась за сидение, подпрыгнула и села.
— Еду вдоль участков, — он повернул голову. Все работают, высыпали на природу, наслаждаются трудом, кроме нас с тобой.
— Нам надо травы пособирать, я обещала, когда уходила, остановись где-нибудь в поле.
— Хорошо, я знаю где. Твой отец должен прийти, продолжать начатое дело.
— Как печка, много еще осталось? — подумала, когда отец кончит, ему выплатят деньги.
— Сейчас приступил к камину, сказал, что дело быстрее пойдет. Ты можешь зайти, посмотреть и оценить.
— Я не очень разбираюсь, неудобно, посмотрим, — она не хотела появляться у них.
— А чего неудобного, твой отец делает, похвали. Тебя надолго отпустили?
— Как траву соберу, — она перешла на другую тему. — Мне твоя книжка очень помогла. Я прочитала тему внимательно о Петре Первом и хорошо ответила, не так, как было написано в нашем школьном учебнике.
— Я купил еще одну книгу по истории. В ней вопросы и ответы, если заинтересует, то дам.
— У нас историк несколько необычный. Пол-урока спрашивает, десять минут рассказывает новый материал. А если к кому привяжется, то будет учить жизни до конца урока. Иногда даже с урока выгоняет на десять-пятнадцать минут. Хотя историю знает хорошо.
— Тебя не выгонял? — съязвил Саша.
— Пока нет, но как-то собирался. Меня Машка насмешила, рассказала анекдот, я начала смеяться. Он мне три раза замечание сделал. Я едва успокоилась.
Саша остановился около леса, где начиналось поле. Они оставили велосипед, Алла достала пакет и они стали искать зверобой.
— Как здесь тихо, непривычно, мы привыкли к шуму в городе. Не хочется ни о чем думать. — Алла нашла куст со зверобоем и начала рвать.
— Алл, а тебе со мной не скучно? — он смотрел на нее с грустью. — Давай сходим на футбол или на спектакль.
— Ну, ты даешь! Я никогда на футболе не была. Я в нем ничего не понимаю.
— Я тебе все буду объяснять. Тебе понравится, когда начнешь разбираться. — Саша нашел ромашку и стал срывать.
— Посмотрим, понравится или нет, не знаю. На футболе почти одни мужчины и все кричат! И я должна буду кричать?
— Как захочешь, это твое личное дело, — он задумался. — Я никогда не кричал.
— Давай быстрее соберем траву, да поедем, мне еще надо маме помочь, мусор выбросить в два часа, я обещала разобрать в сарае и выкинуть всякий хлам.
