- Ты хочешь сказать, все, чего не любил делать Билли, не так ли? Послушай, Эйми, ты была единственной девственницей, окончившей нашу школу, и я знаю, что ты берегла себя для мужа. И знаю также, что ты отдавалась пьяному наркоману… не смотри на меня так! Знаю, у Билли были свои достоинства, но я реалистка. Ты делила постель с одним мужчиной, который ты знаешь, был из тех, кто понятия не имел о том, как открыть холодильник. Но, видишь ли, на свете существуют и другие мужчины.
- Почему ты всегда пытаешься все романтизировать? Я не сама решила, что этот человек гомосексуалист. Мне об этом сказал Дэвид.
- Доктор Дэвид? Знаешь, мне показалось, что мистер Уилдинг похож на Дэвида.
- Они двоюродные братья.
- Ах вот оно что… Ну и что же происходит теперь? Ты будешь продолжать жить с этим великолепным малым, которого не можешь использовать по прямому назначению, или же вернешь его после Рождества Дэвиду?
- Понятия не имею. Салли рассмеялась.
- Ты не изменилась, Эйми. Только ты способна жить с мужчиной и не иметь понятия о том, почему он обитает в твоем доме и как долго намерен в нем оставаться.
Эйми промолчала, глядя в свой пустой бокал.
- Хорошо, дело не мое. Ну а как обстоят дела с другими мужчинами в твоей жизни? Что случилось с тем красавцем - торговцем подержанными автомобилями?
- О, Йан… Он держит дилерскую контору от фирмы «Кадиллак». И, как я полагаю, очень богат, - вздохнула Эйми.
- Могу вообразить, каким скучным ты его находишь. Бедняга всего лишь красив и богат, а значит, никакого интереса для тебя представлять не может?
- Он проявляет больше интереса к собственной особе, нежели к кому то еще. По видимому, он считает, что оказывал мне великую милость, являясь ко мне каждый вечер. Он называл меня «вдовей Билли Томпкинса» таким тоном, что это звучит как «неприкасаемая».
- Таковы прелести жизни в маленьком городишке. Почему бы тебе не уехать отсюда куда-нибудь, где ни одна душа никогда не слышала о Билли Томпкинсе и его проблемах?
Но прежде чем Эйми успела ответить, Салли встрепенулась, словно кто то всадил в нее булавку.
- Который час?
Эйми осмотрелась, надеясь увидеть часы, но их нигде не было.
- Мне нужно идти, - торопливо проговорила Салли, собирая свои вещи; выходя из кабины, она увидела лицо Эйми.
- И не говори мне, что не знаешь. Эйми покачала головой, и Салли состроила ей гримасу.
- Ты видела эти эмблемы? Они расклеены повсюду. Знаешь «Кэндллайт таун»? Это магазин в отеле «Карлтон», который вот вот закроется?
- Это не для меня, - заметила Эйми, допивая апельсиновый сок и выходя из кабины, чтобы присоединиться к Салли. - Я не могу себе позволить даже посмотреться в витрину этого магазина.
- Никто не может пройти мимо этого магазина. Не понимаю, как можно продать в восточном Кентукки такие шикарные платья, но магазину это удавалось. Так или иначе, всем известно, что ему грозило банкротство, но, похоже, какой-то таинственный покупатель из самого Нью-Йорка, не меньше, купил его, и, чтобы открыть новый магазин, там ради рекламы разыгрывают в лотерею платье от «Диора».
Когда Эйми снова промолчала, шагая рядом с подругой, Салли добавила:
- Надо же! От «Диора». Разве это не производит на тебя впечатление?
- Меня больше интересуют подгузники «памперс» и «хаггиз». И я не понимаю, зачем кому то нужны платья от «Диора»?
- Бедная ты девочка! - вздохнула Салли. - Знаешь, у меня есть теория, суть которой в том, что присутствие ребенка на пятьдесят процентов снижает коэффициент умственного развития женщины. По моему, эти проценты возвращаются к ней, когда ребенок идет в школу, но до того она остается просто дурой.
Эйми рассмеялась.
- Ты только думаешь, что это так, а я это знаю. Так чего же ты хочешь добиться с помощью платья от «Диора»?
При этих ее словах глаза Салли округлились, как бы давая понять, что Эйми совершенно безнадежна.
- Идем, лотерея начнется с минуты на минуту, и тебе придется в ней поучаствовать.
- Мне?
- Да, и если ты выиграешь, то отдашь платье мне.
- Хорошо, - согласилась Эйми, - решено.
Но сначала Эйми пришлось отыскать Джейсона и Макса, а часом позже они все трое стояли у фонтана в центре аллеи, ожидая начала лотереи. И когда огласили фамилию Эйми, которой достался выигрыш, она почему то не удивилась. В последние дни ее всюду и во всем ждала удача.
- Салли будет так счастлива, - заметила Эйми, когда толпа, как один человек, повернулась, чтобы посмотреть на победительницу.
- Почему? - улыбаясь, спросил Джейсон, стоявший рядом с Максом на руках.
- Потому что я обещала отдать платье ей, если выиграю.
Джейсон удержал за руку отвернувшуюся было Эйми.
- Что вы сказали?
- Мне не нужно такое платье. Куда я стану его надевать?
- О! Я совсем забыл вам сказать. Дэвид раздобыл билеты на завтра на Белринджерский бал и хочет, чтобы вы пошли туда с ним.
Несколько мгновений Эйми, моргая, смотрела на Джейсона, словно не понимая, что он говорит, потом усмехнулась и сказала - Надеюсь, Салли не будет против получить платье, которое надевали один только раз, - и с этими словами поднялась на подиум, чтобы принять выигрыш. Эйми не удивилась тому, что платье было точно по ней, и что в его цену входила бесплатная укладка волоски макияж у мистера Александера из Нью-Йорка в любой вечер по ее выбору. Она сказала, что хочет воспользоваться этим уже завтра, и вовсе не сочла удивительным то, что как раз завтра мистер Александер прибывает в Кентукки.
Когда она рассказала все это Джейсону, тот заметил:
- Мистер Александер, вероятно, просто малый из местного салона красоты. Наверное, он разок побывал в Нью-Йорке и теперь считает себя нью-йоркским специалистом.
- И все же… - сказала Эйми, - со мной произошло слишком много странного, с тех пор как… - и подняла взгляд на Джейсона.
- С тех пор как за вами стал ухаживать Дэвид?
- Дэвид? Ухаживает за мной? Да в своем ли вы уме?
- По моему, вы недостаточно внимательны, если не видите того, что видно всем. Доктор Дэвид влюблен в вас и хочет…
- О, вы просто смешны. Послушайте, уже время ленча, и я должна покормить Макса, поэтому нам пора домой.
Джейсон ничего не ответил, лишь коснулся ее спины и почти подтолкнул в сторону премилого итальянского ресторана. Для начала им подали хлеб и чашку оливкового масла из бутылки, в которой плавали зубчики чеснока. Масло оказалось слишком острым даже для взрослых, но Макс быстро высосал его из целых трех кусочков хлеба.
После ленча они обошли три магазина игрушек, и, не слушая протестов Эйми, которые с каждой минутой становились все слабее, Джейсон купил Максу целый мешок игрушек. В машине по пути домой Эйми все причитала:
